Сегодня, что день похвалы?!

— Поэтому думаю, я могу вернуть тебе

машину. Если хочешь, можешь переехать обратно.

Краем глаза, я видел как счастливо улыбалась мама, и могу поспорить, что в этом

была и доля ее заслуги. Под невозмутимой маской отца проступило что-то

человеческое, а затем, словно через силу, он выжал из себя:

— Прости.

В этом слова было больше чувств, чем за последние хрен знает сколько лет, за

исключением, конечно, тех моментов, когда он орал на меня. После этих слов отец

еще раз налил себе виски, залпом опустошил бокал и отправился в свой кабинет,

оставив нас с мамой наедине. Она улыбалась. Это не была вынужденная улыбка,

однако что-то в ее глазах была еще. Тревога, что ли…

— Данечка, — сказала женщина, и я напрягся, а она между тем замешкалась.

— Там… Там Матильда приходила…

— Что она слышала? — бесцеремонно прервал мать, хмуря брови.

— Достаточно, — неопределенно ответила она.

Большего мне было не нужно, дабы подорваться со стула и в течении секунды

оказаться у двери Марголис.

Я тарабанил, как ненормальный. Моя девочка сейчас накрутить себе невесть что и

я не могу стоять в стороне и наблюдать за тем, как она отдаляется от меня.

Я стучал и стучал, ровно до тех пор пока дверь не открылась. Но открыла мне не

Матильда, а, вероятно, ее отец, который взирал на меня с нескрываемой враждой.

— Я слушаю, — отчеканил мужчина.

Ком встал в горле. Ох, чую не к добру это!

— Я…Матильда, — выдавил из себя нечто невразумительное и не факт, что на

нашем языке, потому что слова мои звучали невнятно.

— Забудь о ней, — рявкнул мужчина.

— Нет, — неожиданно твердо произнес.

Глаза мужчины сузились в щелочки, и он начал надвигаться на меня, но я стойко

выдержал его леденящий душу взгляд и не намерен был отступать.

Мы были примерно одного роста и когда наши лбы практически встретились,

мужчина брезгливо выплюнул:

— Моя дочь плакала из-за тебя, мерзавца! Ты не стоишь даже ее волоска!

Да! Я не стоил! Однако, я любил ее.

— Не приближайся к ней!

— Я хочу увидеть свою девушку, — в тон ему смело ответил я.

Очевидно, терпение мужчины было исчерпано, так как в следующую секунду его

кулак врезался в мою челюсть, а затем он схватил меня за футболку и отрезал:

— Не смей к ней приближаться!

Он отшвырнул меня, а затем дверь хлопнула.

во рту почувствовался привкус крови, и я сплюнул на пол. Ничего, девочка-беда.

Раз сказал: моя. Значит — моя!

Глава 31

Матильда

Уже двадцать четыре часа я избегаю Разумовского. Вчера до меня доносились

крики из коридора, но папа его не впустил. Он был дико зол, когда застал меня

плачущей на полу возле ванной.

А как я должна реагировать?! Давайте, судите меня, люди! Это ведь так просто,

когда парень, которому ты отдала девственность, первый раз кому-то доверилась,

оказался уже занят другой. Я боялась с ним встретиться. Именно поэтому, когда

Разумовский начал звать меня на балконе, я закрыла дверь, а когда начал стучать в

стену ушла спать в гостиную. Как скудно мое положение! Я даже в собственном

доме вынуждена прятаться!

Яшка приехал за мной в девять утра. Папа ему все рассказал. Только вот папа не

знал всего. Он точно не был в курсе одной маленькой детали. У нас был секс! А вот

Цукер знал, по крайней мере догадывался.

Мы провели с ним целый день. Мой любимый еврейчик решил, как истинный

мужчина, что горе нужно залить алкоголем, а я была в таком состоянии, что мне

вообще было по барабану. Вероятно, поэтому уже в шесть часов вечера, когда мы

сидели у Яшки дома, я едва ли шевелила своим языком и проклинала своего

сумасбродного соседа.

— Люблю его, козла белобрысого, — засопела я, а затем сделала очередной глоток

из бокала.

К слову, наклюкаться я успела вином. Мне, заядлой спортсменке, многого не

требовалось, в отличии от Яшки, который был стекл как трезвышко, ой, пардон,

трезв как стеклышко! И как так вышло? Вроде в одну лодку сели, так меня уже

штормит, а он еще на пирсе стоит!

— Может, ты все неправильно поняла? — неуверенно спросил Яшка, между тем

успокаивающе поглаживая меня по голове.

Горько усмехнувшись, я сделала еще один глоток.

— Ну, конечно! — выпалила я, дернувшись, тем самым проливая вино.

— Так, милая, — забирая из моих рук бокал, произнес он, а затем поднял за

локоть, — Тебе уже достаточно.

Я хотела запротестовать, но колени подгибались, а ноги запутывались, поэтому мой

неразборчивый бубнеж, в которых прослеживались слова: «Еще козел забыть»,

были бессвязны и не складывались в предложения. Цукер со стула пересадил меня

на диван.

Все кружилось, или это я кружилась?! Вообщем, не столь важно! Главное, что

четкой картинки перед глазами не было, а лишь какая-то расплывчатая мазня. А

самое главное, когда я успела опьянеть’?! Все же нормально было, а потом, бац, и

унесло!

— Ты как‘? — приложив холодную ладонь к моей щеке, обеспокоенно

поинтересовался Цукер.

Не то фыркнув, не то хрюкнув, я показала два больших пальца вверх, мол, все

окей. Парень покачал головой и накрыл меня непонятно откуда взявшимся пледом.

— Отдохни немного, а то твой папа на мне живого места не оставит.

Цукер куда-то отчалил, оставив меня наедине с моим горем. Самое время

записаться на курсы «Как перестать заниматься самобичеванием?», возможно,

тогда в моей голове не будет такого бардака.

Мой телефон под попой зажужжал, но искать его было лень. Наверняка снова этот

иуда писал. Вопреки тому, что мое тело было двигаться не в состоянии, голова еще

соображала. К сожалению… И как мужикам это помогает справиться?! Постепенно,

под звуки пиликающего и звонящего телефона, я уснула. Спала я беспокойно. Мне

все время что-то мешало, то было слишком жарко, то холодно, затем меня начало

подташнивать, а по итогу я проснулась от того, что болела голова.

Алкоголь на меня действовал по-странному. Он всех уносит от проблем, а мне их

еще больше приносит. Радует хоть, что я не обнимала белого «друга».

Когда мои глаза открылись, уже смеркалось‚ а значит время приближалось к

десяти. За несколько часов я успела протрезветь и хоть разум еще оставался

мутным, я, к счастью, могла стойко передвигаться, при этом не натыкаясь на

мебель.

Собственно говоря, так я и застала Цукера на кухне. Тот сидел и втыкал в

смартфон. Меня и моего сопения он не услышал лишь по одной простой причине:

наушники. Поэтому, не устояв перед соблазном, я тихо подкралась, а затем резко

положила свои руки ему на плечи:

— Буу!

Парень дернулся от испуга и подорвался, уже приготовившись обороняться, но

встретившись с моим насмешливым взглядом, только обреченно покачал головой.

— Ну и видок, — прокомментировал Цукер, поморщившись.

Мда, должно быть, выглядела я неважно. Впрочем, так и оказалось, когда я все же

добрела до ванной и посмотрела на себя в зеркало. Даже, учитывая, что я не

крашусь и под моими глазами не было черных кругов в стиле, а ля «панда», я

выглядела хреново.

Приняв душ, я оделась и потопала обратно на кухню, где Яшка уже что-то колдовал

у плиты.

— Ну, как? Тебе лучше?

— Да, — прохрипела я в ответ.

— Сейчас будет вообще отлично, — поставив передо мной какую-то жижу,

проговорил он. Да таким голосом, будто вручал мне миллион долларов!

— Что это? — недоверчиво покосилась на чашку.

— Твое спасение.

Осмелившись, я поднесла чашку к носу и понюхала. Пахло вполне сносно.

Вероятно, отвар.

Я опустила кончик языка и попробовала на вкус «свое спасение», горьковато

конечно, но сойдет.

— Мальта, я понимаю, что тебе обидно, но тебе нужно поговорить с Даниилом. Ты

очень наивная девочка и тебя легко обвести вокруг пальца, — нежно заправил

прядку волос за ухо. — Пойми, что в любых отношениях есть неурядицы. Кто знает,

что там произошло?! Друг, сват, брат приехал и его девушка.

— Но там была его мама! — выкрикнула, поставив со стуком чашку на стол,

проливая несколько капель. — И она говорила, так будто что-то произошло!

— Она сказала что-то конкретное? — задал вопрос Цукер, внимательно следя за

каждым моим движением. Он мог вычислить мое вранье за пол секунды.

— Нет, вроде, — пробормотала, а затем накрыла свое лицо ладонями, будто

пытаясь укрыться от всего мира.

— Если он тебе звонит и пишет — значит не просто так. Я давно знаю

Разумовского. Он, конечно, тот еще прохвост и всегда славился своей блудливой

репутацией, но если бы он тебя кинул, он не стал бы искать встречи.

— А вдруг он хочет бросить меня? — мой голос звучал жалко. — Вдруг он просто

хочет объясниться и сказать, что между нами ничего не будет, потому что…

— осеклась, стиснув зубы, — потому что у него уже есть будущая беременная

жена. Тебе все равно нужно с ним поговорить. Может быть куча «вдруг», но правда

одна.

Мой друг был очень мудрым. И я была многим ему обязана. Яшка всегда давал мне

дельные советы, когда я парила горячку. Он ценил правду, как ничто иное. Пожалуй,

он был одним из самых честных людей, с которыми меня сводила судьба. Но чтобы

услышать правду нужно быть смелым человеком. Была ли я такой? Ведь смелость

заключается не в том, насколько хорошо ты умеешь махать кулаками…