В какой-то момент я перестала видеть то, что было за окном, и затаила дыхание. Потому что буквально спиной ощутила его присутствие, хотя дверь отъезжала бесшумно. Все спокойствие смыло волной паники, и я резко обернулась.

Сердце бешено заколотилось в груди. Олег стоял в нескольких шагах от меня и хотя смотрел в упор, ничем не выдавал своих эмоций. Была только легкая хмурость и еле уловимая тяжесть в глазах, которые выделялись на его заметно похудевшем лице.

Как же заныла душа, стоило увидеть его! Как же сжалась она непослушно! Я столько раз представляла и боялась этой встречи, что сейчас даже не могла понять чего больше во мне — страха, неуправляемого волнения или тяжести?

Несмотря на то, что он держался уверенно, как всегда был одет идеально в строгий стильный костюм — вид его был таким изможденным, точно он не спал и не ел неделю! А еще была жесткая поволока во взгляде, по которой я могла предположить, что прошлые месяцы оказались для Олега нелегкими.

Я неосознанно сцепила руки спереди, хотя все еще была в пальто, и он никак не мог увидеть того, что я скрывала. А еще опустила глаза, чтобы точно не прочел в них ничего.

— Что происходит? — спросила еле слышно. — Зачем ты привез меня сюда?

— Присядь. — Спокойно велел он, игнорируя мой вопрос.

Я взглянула на мужчину, пропустив волну недовольства.

— Нет… я не хочу садиться! — Возразила сдержанно. — Просто скажи, чего ты хочешь?

Его взгляд как плавный хлыст опустился на мои руки, которые сжались теснее на животе. Целая секунда накаленной паузы, после чего я уже не выдержала.

— Послушай, мне нужно идти!.. — Выдохнула, стараясь скрыть панику в голосе. — Моя бабушка… я хочу успеть навестить ее…

Зеленые глаза вернулись к моему лицу, заставляя тело пропустить дрожь. Что-то не позволяло мне сорваться прямо сейчас к двери, что-то держало, пока я пыталась распознать его эмоции и намерения, пока в голове стремительно и настойчиво складывался разбросанный пазл.

Сначала в моих глазах отразилась настороженная задумчивость, затем растерянность и резкий вдох, как удар под дых…

— Нет… — произнесла осипшим голосом, глядя на него сквозь пелену собравшихся слез.

Пропуская рваные вдохи, я начала мотать головой точно в бреду не в силах остановить кипящую боль, что беспощадно распространялась в моей груди. Наблюдая мой болезненный шок, Олег начал приближаться, а я пятиться, но ноги больше не слушали, и я бы наверняка упала, если бы он не поймал меня своими сильными руками.

— Нет… Нет!.. Этого не может быть!!!

Я начала вырываться и колотить его по груди, но он крепко держал меня, позволяя делать все. В конце концов, громкие, несдержанные рыдания сорвались с моих губ, солеными слезами боли пропитывая его идеально выглаженную, темную рубашку.

— Мне очень жаль. — Услышала я напряженный голос и только тогда мое сердце насквозь проткнуло правдой.

Она умерла.

И когда я приняла эту мысль, у меня больше не осталось сил бороться. Я просто повисла в крепких тисках, и Олегу ничего не оставалось, как подхватить меня на руки. Он отнес меня к дивану, уложил на свои колени и, слушая глухие рыдания, держал так еще очень долго.

***

Он был рядом все это время… Когда я была не в состоянии даже позаботиться о достойных похоронах, и заниматься оформлением документов. Когда я находилась под действием каких-то успокоительных, что держали меня в реальности лишь на половину. Когда мне как последняя соломинка, нужна была твердая опора, чтобы не упасть окончательно — он был рядом со мной.

Более-менее очнулась я только на кладбище. Катя и Света держали меня под руки. Снежана тоже стояла неподалеку, и задумчиво смотрела в пространство, будто не замечая что по ее щеке катится скупая слеза. А еще, вокруг были немногочисленные друзья бабушки и дальние родственники…

Наверное, Олег уменьшил дозу успокоительных, потому что я уже воспринимала все гораздо осознаннее. И вопреки моим ожиданиям, это испытание проходила довольно спокойно. Я не истерила, почти не плакала и была где-то над поверхностью, неуправляемой бездны боли. Видимо у слез тоже есть предел. Или же это было затишье перед бурей, и я попросту не осознавала до конца, что это последнее прощание.

Ненадежную плотину прорвало, только когда пришло время закрывать крышку гроба. Мое тело начало бить крупной дрожью. Захлебываясь от рыданий, я вырвалась из рук и бросилась к бабушке, не в силах справиться с раздирающей болью внутри. Не в силах отпустить ее туда — в сырую, холодную землю, где она будет совсем одна!

Девочки пытались успокоить меня, и тоже не могли сдержать слез, глядя на эти мучения, но я не слышала их или не хотела слушать. И лишь в какой-то момент сильные руки практически оторвали меня от гроба, и прижали к широкой груди… Я тут же подняла заплаканные глаза полные отчаяния, и встретилась с серьезным взглядом Олега. Он терпеливо стер слезы с моей щеки и сдержанным тоном велел:

— Ты должна попрощаться. И отпустить ее.

Некоторое время внутри меня боролись разум и захлестывающие эмоции. Но, в конце концов, я повиновалась его слову… Каким-то образом, Олег смог донести до меня все, что было так необходимо в этот тяжелый момент!

Уже более спокойно взглянув на бабушку, я не спеша отстранилась от него и приблизилась к гробу.

— Прощай. — Шепнула я, выдыхая последнюю боль и целуя ее в лоб.

Затем, с трудом сдерживая себя в руках, отступила на шаг, чтобы дать людям закрыть крышку.

Олег увез меня, сразу после похорон. И я не сопротивлялась, даже когда машина остановилась возле его дома. В тот момент, больше всего я боялась остаться одна… без чувства защищенности, которую мог дать мне только он! Не знаю даже, как я за несколько дней, добровольно доверила ему целую жизнь… Видимо смерть бабушки, подкосила меня до полного состояния беспомощности.

Хотя был еще ранний вечер, он сразу принес меня в кровать. Не знаю, каким образом он это чувствовал, но стоило моей голове коснуться подушки, как глаза послушно закрылись. Кажется, он даже раздел меня, но в этот момент я уже была где-то далеко.

***

Когда я проснулась, было полное ощущение, что я проспала несколько дней. Голова напоминала тяжелый камень, который невозможно было оторвать от подушки. И я бы, наверное, проспала еще столько же, если бы не горячая, мужская ладонь, которую я четко ощущала на своем обнаженном животе.

Меня бросило в жар. Судя по всему было раннее утро, но я не могла разобрать спит Олег, вплотную пристроившись ко мне сзади, или же… Ладонь на животе неожиданно двинулась, и я пропустила волну паники, ощущая бешеный пульс в висках.

— Не бойся. — Тут же услышала я низкое и практически перестала дышать, когда Олег начал медленно водить вдоль животика.

Мои мысли лихорадочно кружились в голове, а тело осыпало иголками от волнения. Он же, был абсолютно спокоен и хладнокровен.

— Когда ты узнал? — произнесла я почти шепотом.

— Я не знал. Догадывался. — Последовал лаконичный ответ.

Некоторое время, вокруг была лишь тишина. Как будто Олег думал о чем-то, продолжая ласково водить по моему животу, что было очень даже приятно, но, черт возьми, не менее страшно!

— Я хочу знать только одно, Соня. — Услышала я в какой-то момент и даже подобралась вся от неожиданности. — Почему ты его оставила?

В его голосе не было угрозы, но требовательный тон заставил меня пропустить тревожный набат в груди и прежде подумать над ответом.

Господи, как же тяжело… Лихорадочно подбирая слова, я чувствовала себя слепой девочкой, оказавшейся в лабиринте с торчащими копьями, где на свой страх и риск должна была как-то найти выход, чтобы меня не проткнуло насмерть!

— Я не знаю… — честно выдохнула, сдержав всхлип. — Я просто не смогла поступить иначе. Это ведь маленькая жизнь, Олег!..

Да, я уговаривала его. Пыталась выпросить милость для нашего нерожденного ребенка!

Не выдерживая тяжести его молчания, я осторожно повернулась и заглянула прямо в зеленые глаза.

— Прошу тебя… — прошептала горячо. — Никто и никогда не узнает, что это твой ребенок! Я никогда ни о чем тебя не попрошу… я даже уеду из города, если нужно!..

Кажется, в этом запале я хотела сказать еще что-то, но язык точно к небу прилип, когда я различила потемневший взгляд Олега и то, как вмиг ужесточились черты его лица.

— Нет, Соня. Ты уже никуда не уедешь. — Произнес он металлическим тоном. — Я помню, что давал обещание отпустить тебя. Но боюсь, мне придется его нарушить.

Я растерянно уставилась на Олега, пока еще не осознавая в полной мере, что он имеет в виду. Его ладонь тем временем, медленно и ласково легла на мою щеку, убрала локон с лица, а затем уверенно оказалась на шее сзади.

Я напряглась, но вместе с тем пропустила лихорадочное волнение в груди.

— У тебя был шанс на свободу, которую я не мог дать даже себе. — Сказал он глядя на меня в упор. — Но ты сама сделала выбор, сохранив моего ребенка. Поэтому теперь назад пути не будет. Тебе придется быть со мной и войти в мою семью.

Мой дрожащий взгляд не сходил с его лица, пока в груди собиралось полное раздвоение эмоций. Он говорил это с таким тяжелым предостережением, будто заставлял меня пойти на что-то страшное! А действиями, тем временем показывал совершенно иное. Неожиданно притянул ближе и поцеловал в лоб.

Податливо прильнув к его груди, я уже ничего не понимала… только чувствовала — его объятия, которые вдруг стали для меня всем. Его запах, как наркотик для обоняния, а близость как лекарство для души и ощущение защиты от всего на свете.

Слушая сердцебиение Олега, я в какой-то момент положила ладонь туда, где раздавался четкий стук.

— Мне не придется. — Сорвалось с моих пересохших губ. — Потому что я люблю тебя…