Она даже не услышала и не успела опомниться, когда я выключил воду, вытряхнул из ее рук посуду, вытер полотенцем ладони и повел из кухни. Упрямица ежилась, пыталась вывернуться, но куда ей тягаться со мной?..

Оказавшись в спальне, намеренно зарулил в ванную и там принялся ее раздевать.

— Что ты делаешь?.. — попыталась она отстраниться, да только без толку.

Очень скоро, она уже стояла передо мной абсолютно обнаженная. Маленькая сразу начала закрываться руками, и упорно прятать глаза. Сделал вид, что не заметил и пошел к большой ванной. Настроил душ, без предупреждения взял ее на руки и посадил туда. Она, конечно, нахохлилась как воробей, но противиться не стала, когда теплые струи начали ласкать ее тело, а мои руки массировать распаренную кожу. Постепенно расслабилась от этих движений, а когда начал касаться особо чувствительных мест так вообще забалдела.

Когда посчитал достаточным, вытащил ее и обернул в большое махровое полотенце. Так же на руках принес в кровать и начал вытирать. В какой-то момент замер, перехватив досадный взгляд Сони. Протянув руку, она дотронулась до моей щеки и тихо произнесла:

— Я знаю… ты не был готов к этому.

Нахмурился и продолжил свое дело.

— А ты была? — спросил резонно, заставляя ее задуматься.

— Нет… — ответила растерянно глядя в пространство.

— Тогда вопрос закрыт.

— Но как же?..

— Соня. — Строго взглянул на нее, но увидев, как задрожали губки, тут же сбавил обороты. — Иди сюда.

Стянул с нее полотенце и усадил к себе на колени.

— Ты за меня не переживай. — Сказал и, не удержавшись, обвел пальцем контур ее губ. — О себе лучше подумай, тебе еще рожать эту компашку!

Расслабилась. Перевела, наконец, салют своих мыслей, я это сразу почувствовал. Закусила губы и прижалась ко мне, обняв за шею.

— Мне так страшно… Вдруг я не справлюсь? — произнесла дрогнувшим голосом.

На это я показательно рыкнул и поднял ее личико за подбородок.

— Я конечно не многодетный отец, но ты меня-то не списывай со счетов!

Наконец-то улыбка на лице просияла. Аж в груди приятный рокот прошел. Меньше всего хочу, проходя домой, видеть ее расстроенной. Потому что уже давно понял — дом не там, куда я приваливаюсь, чтобы дух перевести, а там где она…

Почувствовал, что жмется ко мне. Просит ласки, ведь чем больше становился ее живот, тем меньше я, из лучших соображений, баловал ее полноценным сексом. Тогда как гормоны ей походу уже крышу сносили.

Начала ласкать мою шею и подниматься к чувствительной зоне возле мочки уха… Чертовка!

— Соня!.. — рыкнул протяжно.

Я ж не железный, мать ее! Как будто мне легко…

Сжал ее волосы в руке, стараясь отодрать от себя, но она видимо была уже на грани.

— Пожалуйста, Олег!.. — Жалобно выдохнула, прижавшись ко мне еще теснее и прекрасно ощущая мой член, на котором вот-вот лопнут брюки.

Сжал зубы, так что заскрипели и понял что хана мне.

— Черт! — вырвалось из груди, прежде чем поднял ее и уложил на спину.

Быстро стянул рубашку и жадно накинулся на ее губы. Смял руками пополневшую грудь и принялся блуждать нетерпеливыми руками по нежному телу. Изголодавшаяся Соня — это что-то. Такая отзывчивая, дрожащая всем телом под моим натиском, безумно заводящая все мои рецепторы!

Оторвался от губ и начал оставлять пьянящую дорожку поцелуев на ее молочной коже. Только живот помиловал, целуя терпеливо и бережно. Когда оказался между ее ног, подложил подушку и продолжил мучить, пробуя на вкус горячее желание своей женщины. Ее несдержанные крики пускали ток по моим венам, так что член стоял невыносимым колом. Я испытывал ее до последнего и прочно держал за бедра, пока не ощутил сокращение оргазма в нежном лоне.

Когда успокоилась, приподнялся, довольно наблюдая за ее блаженством. Хотел потянуться за одеялом, чтобы укрыть, но Соня неожиданно вцепилась в мою руку.

— Нет, а как же ты? — спросила хрипло, глядя на меня в недоумении.

Погладил ее по щеке стараясь усмирить это рвение, но что-то не вышло.

— Послушай. — Серьезно сказала, потянув меня на себя. — Малышкам ничего не грозит, для них это безопасно! Да и я не сломаюсь, обещаю! А вот нервы мои, в другом случае, гарантирую.

Прищурил взгляд и лукаво улыбнулся.

— Ах ты, задница хитрая. — Шлепнул ее по ягодице и не спеша повернул на бочок.

Расстегнул ремень и высвободил свой озверевший от голода член. Когда вошел в нее, аж в глазах потемнело от кафа. Действительно ничего как будто и не изменилось. Разве что движения все равно сдерживал — с инстинктами трудно бороться. Но и этого было достаточно, чтобы она запела от удовольствия и очень скоро забилась в оргазме, под натиском моих ритмичных толчков. Я помучил себя подольше, но зато получил такой разряд, что казалось, до конца беременности еще хватит.

Соня уже спала, удобно устроившись на моей груди, когда я задумчиво перебирал ее волосы на макушке и смотрел в потолок, пропуская в голове уже давно минувшие события. Они острым лезвием щекотали мои нервы, с хладнокровием напоминая, что я когда-то хотел оставить свою девочку. Хотя с больным пристрастием наблюдал за ней на расстоянии, не желая отдавать в неизвестность, не желая терять связь с ее жизнью, и упорно уговаривая себя, что так будет лучше.

Меня повернуло, когда Самрат поделился своими догадками, о ее беременности. Это был такой хороший пинок, чтобы мои мозги и ощущения, наконец, сошлись в одной точке! И в голове точно пуля на вылет — вопрос: какого х*я я делаю?! А ревнивый зверь в свою очередь рьяно оскалился и завыл изнутри — «Моеее».

Я еще даже не был уверен, насчет предположений Самрата, да и сам никаких намеков не мог уловить, но когда мне сообщили о том, что ее бабушка скончалась, не собирался рисковать. Подорвался как ошалелый и велел Антону ценой башки перехватить ее. А когда сам добрался до этой кафешки азиатской, когда зашел в кабину и увидел ее, понял, что больше не отойду ни на шаг от нее. Как верный пес буду сторожить, и добровольно одену, чертов ошейник, будь он хоть шипами внутрь.

Я заметил тогда, как она пыталась прикрыть свой живот. Хотя у нее без того все на лице читалось и надуманный страх в глазах светился. Боялась маленькая. Берегла то, что носит под сердцем от бандита — отца. Но зря. Этим Соня сделала мою привязанность только прочнее. Она могла послать меня к чертям, убежать попытаться спрятаться. Да только я уже не мог ее выпустить даже из той гребаной комнаты.

Волосы защекотали подбородок — заворочалась маленькая во сне. Ее ладонь легла мне на грудь, нащупала руку и только тогда успокоилась. Я тоже успокоился. Но прежде чем закрыть глаза задержал по привычке внимание на ее безымянном пальце, которое украшало колечко из белого золота. На лице пронеслось умиротворяющее выражение, и больше у меня не было причин оставаться наяву.

***

В это же время. США, небольшой город штата Невада.

Немолодой мужчина, в порванной рубашке на плотном теле и брюках напрочь заляпанных грязью, брел вдоль пустой дороги, освещенной лишь скудными фонарями. Он не знал, куда и сколько времени идет. Сколько уже раз разворачивался и шел в противоположную сторону. Ему было понятно только одно — страшно выходить за пределы фонарей. Там неизвестность, там непроглядная темнота…

В его стеклянных глазах не было осмысленности, только туман. А в голове месиво нескладных мыслей, которые прояснялись лишь на мгновение и то, слабыми отголосками напоминания чего-то важного. С этим он и продолжал идти, снова и снова пытаясь уловить ниточку, за которой следовал точно осел, за привязанной морковкой.

Вокруг него не было времени. Он с трудом различал день и ночь, и только в полусонном бреду на холодной земле с колючей, высохшей травой ему снился город, которого нет. И имя, которое он наяву не мог вспомнить. Не мог вспомнить, что когда-то люди называли его Наумом.

КОНЕЦ

Больше книг на сайте - Knigoed.net