Амина Асхадова - Девочка Эмина

— Я куплю тебе противозачаточные, — выдает спустя время, — ребенок сейчас не нужен.

Киваю обессиленно. В другой действительности услышать от мужчины такое было бы больно. Но мы с Эмином все понимаем без слов.

В размытом будущем нет места детям.

Нас не любовь связала, а отсутствие выбора.

Лучи солнца пробивались сквозь окна. Те самые, которые Эмин заменил после пуль.

Крепкие смуглые пальцы Эмина переплетались с моими — тонкими и чересчур бледными. Чаще всего мы жили в Сибири и загар там был непозволительной роскошью, однако и на юге мне не хватало солнца.

У Эмина было не так много времени, чтобы гулять со мной, а одна я никогда не переступала порог нашей квартиры. Ежедневно я варила кофе по утрам, к обеду запекала мясо или рыбу и с нетерпением ждала вечера.

— Доброе утро, — шепнула я, когда Эмин распахнул глаза.

Он лишь сухо кивнул и почти нежно поцеловал меня в висок. А затем вновь погрузился в свои мысли, не выпуская моей руки из своей. Я аккуратно устроилась у него на плече и уткнулась взглядом в его напряженные от мыслей губы и крепкий подбородок.

При виде обнаженного Эмина взгляд всегда натыкался на шрамы. Раньше я не придавала им значения. А ведь они повсюду: мелкие, крупные, глубокие и не очень…

Я спрашивала откуда они, и однажды Эмин ответил:

— Боль и проблемы меня не тормозят, маленькая. Они заставляют двигаться дальше. Раньше чисто из принципов. Теперь — ради тебя.

Шел третий месяц моей жизни в Волгограде. Близилось лето.

— Сегодня выходной. Что будем делать Эмин?

— Начинается война, Диана. На войне выходных нет.

Сильные руки Эмина обвили мою талию. Я положила руку на его грудь, откуда начиналась широкая полоска темных волос.

— За что война? За власть?

Задаю вопросы одни за другим. Пользуюсь хорошим расположением духа, пока Эмин вновь не ушел в себя.

— За тебя, за власть… Есть разница? — хлестко бросает в ответ.

— Получается, ты тоже будешь за власть бороться?

Сердце делает кульбит, когда Эмин рывком подминает мое тело под себя. Серые глаза безумца смотрят прямо в душу. Костяшками пальцев он прикасается к моей щеке и нежно меня поглаживает.

Слишком нежно… это плохой признак. У Эмина портится настроение.

— Если власть — это ты, то да. Я слишком многим пожертвовал, чтобы иметь возможность оставить тебя себе. Слишком, чтобы отдать другому, Диана.

Я уже поняла, Эмин. Поняла, что ты костьми ляжешь, лишь бы я другому не досталась. Не пойму только: от любви высокой или из принципов, который имеет каждый жестокий мужчина. Которые имеешь ты.

— У тебя татуировка…

Обвожу пальцами крупные витиеватые узоры на его руке. Пытаюсь сменить опасную и сколькую тему.

— Что она значит?

— Не думай об этом, моя сибирская девочка.

Моя сибирская девочка…

Эмин резко убирает мою руку со своего тела и поднимается с кровати.

Разговор закончен, лишнее спрашивать опасно.

— Приготовь завтрак, — велит он.

Я накидываю на тело легкий халат и босыми ногами покидаю спальню Эмина.

Уже из кухни я бросаю взгляд на рассвет: вид из окон больше меня не пугает. Однажды Эмин вывел погулять меня к набережной, и она оказалась не такой пугающей, какой казалась той маленькой запуганной девочке из Сибири.

Ставлю вариться кофе. Эмин выходит на кухню полностью одетый.

— Сегодня должны прилететь из Москвы. От Эльдара. Вопрос решать, почему Булат на попятную пошел.

Я затаиваю дыхание. Это неприятная новость. Начинается дележка… моего тела. Вот почему Эмин так напряжен в последний месяц.

— Но ведь Булат на нашей стороне? Ты — его сын…

Замолкаю под взглядом Эмина. По себе знаю, как тяжело слышать эту фразу. Мы оба являемся детьми Анархиста.

— Булат на стороне ветра. Куда он подует, туда и Булат.

Эмин не допил кофе. Сделал несколько глотков, сухо поцеловал меня в висок и собрался уходить.

— Эмин! — хватаю его за рукав рубашки.

Шах оборачивается. Злой, напряженный, недовольный. Сканирует меня пристальным взглядом, словно я его собственность… Возможно, так оно и было.

Все это время, все месяцы Эмин пытается бороться с Анархистом. Он двинулся издалека, чтобы не вызвать подозрений. Зарабатывает деньги, наращивает власть в своих кругах и осторожно подчиняет себе механизмы отца — его охрану, инструменты воздействия на нас…

Это все, что было дозволено знать женщине Эмина. Об остальном он умалчивал, но я видела. Видела, как Эмин старается сильно. Но также я чувствовала, что у него не получается.

С каждым днем мы утопали все больше и больше. Эмин никогда не говорил о проблемах, но я все чувствовала.

Мы проигрываем.

— Запеки сегодня мясо. Только вернусь поздно, — вздыхает Эмин.

— Эмин… послушай, родной… Почему бы его просто не убить?!

Серые глаза долго сканировали мое возбужденное от страха лицо. Я боялась спросить его об этом очень долго. А сейчас выпалила за три секунды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Диана, не лезь, — припечатывает грубо.

Я делаю шаг назад. Эмин стал нервным в последнее время. На него давят, я чувствовала.

Я не знала, какой ценой я досталась Эмину, но точно была уверена, что цена ему не понравилась. Он пошел наперерез отцу, но силы их были не равны.

— Я просто боюсь за тебя. Ему ничего не стоит тебя убить, а меня… выкрасть из квартиры и вновь отправить Давиду.

— Диана, замолчи. И даже имени его не упоминай… — цедит он сквозь зубы.

Опускаю глаза. На Эмина давят мной. Теперь я его слабое место.

Эмин оказывается рядом в два счета. Заставляет голову поднять и на него посмотреть.

— Начальник его охраны на нашей стороне. Тихо… — прислоняет палец к губам, — даже если со мной что-то случится, Валера узнает об этом первым. И спрячет тебя так, что никакой Басманов не достанет.

— Эмин… — всхлипываю, — за что ты так со мной? Почему ты не поделишься со мной нашими проблемами?

Хочу уткнуться в его грудь, но Эмин грубо отстраняет меня за плечи. Не позволяет себя обнять, проявить слабость.

— Никаких слез. Взяла себя в руки, маленькая.

Отрезвляющей пощечины мне не хотелось, поэтому я постаралась улыбнуться через силу.

— Ты моя, Диана. С остальным я разберусь. Не вмешивайся, будь хорошей девочкой.

Эмин ушел, оставив меня в растрепанных чувствах. Он сказал, что справится, что разберется. Но сил у нас не оставалось. Эмин привык работать один, а одиночкам всегда трудно. Против нас Анархист и его влиятельный московский брат. С нами только Валера и охрана у моих дверей.

Весь день я только и делаю, что готовлю. Пытаюсь отвлечься от плохих мыслей, чтобы скоротать время и дождаться Эмина. С каждым днем краски сгущались все больше, и помощи ждать было неоткуда. С каждым днем дожидаться Эмина было все сложнее, потому что… становилось страшнее.

За него.

***

Около восьми вечера за дверью послышались звуки. Тихие, звонкие. Подойдя ближе, я услышала мяуканье.

Совсем юное и крошечное мяуканье.

Боже, кто мог выбросить в подъезд крошечного котенка?

Сердце разрывалось на куски, но звуки все не прекращались. Котенок мяукал прямо под нашей дверью.

— Я так больше не могу, — шепчу себе под нос.

Открываю холодильник, нахожу подходящую миску и грею молоко в микроволновке. На плите уже стояло мясо — ужин ждал возвращения Эмина.

— Я тебя только накормлю…

Убеждаю скорее себя, когда распахиваю входную дверь.

— Боже, я тебя задела? — шепчу испуганно.

Белоснежный котенок мяукнул в подтверждение и медленно пополз мне на встречу из-за двери. Я нагнулась и поставила миску с теплым молоком на холодный бетонный пол.

И только затем почувствовала, что рядом не было никого.

Охраны, круглосуточно приставленной Эмином, не было на месте.

Шумно сглатываю, отрывая пальцы от миски. Сердце забилось быстро-быстро. Откуда же слепому котенку взяться на этаже, где нет соседей? Где на всем этаже располагалась лишь одна квартира — квартира Эмина…

Ожидание плохого разливается по телу так сильно, что я не нахожу в себе сил подняться. Так сильно кровь хлыщет по венам вперемешку со страхом. Котенок не перестает жалобно мяукать и медленно ползет к миске.

А перед моими глазами появляются мужские ботинки. Прямо рядом с крошечным белоснежным котенком. Черные, идеально начищенные ботинки. Их владелец явно только что сошел из дорогой иномарки, не ступая по дождливой весне.

Я медленно поднимаю взгляд выше и упираюсь в протянутую мужскую ладонь. И пользуюсь помощью лишь для того, чтобы подняться, отшатнуться от мужского тела и тут же спрятаться в квартире.

Но у мужчины, несомненно, были другие планы.

Ботинок незнакомца ловко застревает в проеме.

А его слова бьют наповал:

— Не бойся меня, Диана. Я брат Эмина.

Давление его ботинка усиливается, незнакомец ловко распахивает дверь. И заходит в квартиру.

В ту же секунду на этаже громыхает лифт, но смех приставленной охраны остается уже за дверью. За закрытой дверью.

Сердце трепещется в груди, пойманное в клетку. Мое сопротивление ему нипочем.

— Тихо… тсс, — мужчина прислоняет палец к губам.

Незнакомец пользуется моим оцепенением.

И запирает дверь. Молча, резко, молниеносно.

— Уходите! Я буду кричать… — предупреждаю хрипло.

— Прости, но при всем желании я не могу уйти. Твоя охрана порежет меня на кусочки, а я свою жизнь пока ценю.