Амина Асхадова - Девочка Эмина

Бросаю взгляд в сторону, но во тьме ночной не вижу ни ветки. Освещение нулевое, машина далеко.

Держу руку на курке. Предохранитель уже снят, время не теряю. Опыт, прожженный годами.

— Вы что-нибудь слышали? — бросаю охране через плечо.

— Нет, Эмин Булатович, — хором.

Хмурюсь, пытаясь вглядеться во тьму.

Совсем ты нервный стал, Эмин.

Ты без нее погибаешь. Смерть тебе уже мерещится.

— Иди к черту, смерть… — шепчу я в темноту, — сначала ее верну. Только потом сдохну.

Скоро водитель довез меня до Батальонной. Опустошенный, я возвращаюсь в такую же пустую квартиру.

Беру из бара начатую бутылку и молча захожу в спальню. Здесь ничего не меняется, даже Диана уже давно не мерещится мне. Я сажусь в кресло, на котором она так любила смотреть фильмы, и вспоминаю…

Вспоминаю, чтобы не сойти с ума.

До событий на волгоградском мосту

— Эмин, а что будет дальше?

Моя девочка лежала на кресле. Я сам положил ее туда, поближе к домашнему кинотеатру, чтобы смотреть фильм ей было еще интереснее. И вот фильм закончился, а мы остались. И проблемы, и моя любовь осталась.

Ведь с каждой секундой это безумство не уменьшалось, а лишь росло. Любовь росла до немыслимых размеров. Я не понимал — куда больше? И я этого боялся. Я все, связанное с Дианой, боялся.

— Что дальше? — задумчиво повторил я.

Медленно прокручиваю пульт в своих руках. Выключаю кинотеатр, погружая комнату во тьму. Оставляю приглушенный свет. Близился вечер в честь нашей свадьбы.

Но Диана хочет знать, что дальше.

Что дальше?

— Да, Эмин, — Диана крутится в кресле, бросая на меня свой сонный взгляд, — после того, как Анархиста не станет…

— А его не станет? — в прострации переспрашиваю я.

Диана замолкает как-то неуклюже. Резко замолкает. Только собиралась что-то сказать, а теперь — молчит.

— Но ведь ты обещал… — выдает она спустя пару минут, захлебываясь в собственном негодовании, — в нашу первую встречу ты обещал спасти мою маму.

— Я не обещал. Начнем с этого, — припечатываю холодно.

Я не обещал, моя девочка.

С чего ты это взяла?

Неужто нарисовала в своих розовых очках? Маленькая, наивная.

— Не обещал, — напоминаю ей, — но это не значит, что я не вытащу ее из рук психопата.

— Тогда Булата должно не стать, — тяжело вздыхает она, — и мы вновь возвращаемся к моему вопросу. Когда моя мама будет спасена, что будет с тобой? Со мной?

— Что будет с нами, Диана. Нет тебя и меня. Есть мы.

Не нравится мне раздельное сочетание.

Есть только мы. Ты путаешься в словах, маленькая.

Диана поднимается с кресла и добровольно ложится ко мне в кровать. Двигается к хищнику ближе. Почти бесстрашно.

— А если я захочу уйти? — выдыхает она… почти бесстрашно.

— Захочешь уйти? — сглатываю шумно, — я не понимаю, моя девочка.

— Если я захочу вернуться в прежнюю жизнь? Как минимум, уехать с мамой в Сибирь.

— Не понимаю, что это значит, — поясняю я, — захочешь уйти. Не понимаю.

— Ну, Эмин…

Диана нервно облизывает губы, при этом старательно отводя от меня взгляд.

— Если у нас не сложится в другой жизни. В обычной, где нет места пистолету и смерти. Где мы будем мужчиной и женщиной. Свободными.

— А сейчас ты несвободна? — прищуриваюсь я, просыпаясь моментально.

От ее слов просыпаясь.

— И я, и ты… мы оба — заложники ситуации. Да, мы несвободны.

— Ты не права. Я люблю тебя. Я — не заложник ситуации. А ты?

Диана вновь отводит взгляд. Это раздражает меня, и тогда я захватываю пальцами ее подбородок.

— Мне больно от того, что происходит с моей мамой. Я поехала с тобой в Волгоград, чтобы спасти ее, — лепечет она быстро.

— Верно. Но я сделаю все для того, чтобы ты захотела со мной остаться. После, — вкрадчиво обещаю я.

— А если?.. а вдруг?.. Эмин, ответь мне. Если я подумать захочу… уйти ненадолго…

— Я ведь люблю тебя, маленькая. Я отпущу. Подумать ненадолго — почему я должен не разрешить?

— Хорошо…

За руку я тяну ее тело к себе. Маленькое, хрупкое. Стараясь не сломать, подминаю для себя. Нежно целую в щеку.

— Тебе удобно? — спрашиваю, поглаживая послушные волосы.

— Да… — выдыхает она, — только дышать тяжело. Не знаю почему…

— Ты нервничаешь из-за предстоящего вечера.

— Наверное…

— Наверняка, — мягко поправляю я.

Диана замолкает и готовится ко сну после слезливой мелодрамы, которую почти всю проревела. Сама ведь захотела такой фильм.

— Хочу от тебя детей. Дочку и сына, — нашептываю ей на ухо, — вот, что будет потом. Когда все наладится. И когда ты подумаешь и примешь верное решение.

Диана

Это июльское утро началось для меня не как обычно.

Этот день я не прожила в ожидании Давида, который заявит о том, что война завершена и что я, наконец, могу стать его женой.

Нет. День начался не со столь ужасных новостей.

В этом дне я почувствовала приближение Эмина.

Он был близко. Я поняла это по словам человека из телевизора. Тетя Галя присоединилась к просмотру. Она взволнованно приложила руку к груди.

— Максим, то есть вы утверждаете, что Басманов Эльдар замешан в том, что с вами произошло? — задает вопрос журналист незнакомому мужчине.

— Да, Басманова Карина носит моего ребенка, но ее семья упорно скрывает это от своего окружения. Карине пришлось забрать документы из института, и сейчас она круглосуточно находится в квартире своих родителей в центре города.

— Вы любите Карину? Вы готовы жениться на ней, если Басманов Эльдар вам это позволит? — улыбается журналист.

Молодой мужчина отвечает моментально:

— Да, я очень люблю Карину. И я женюсь на ней. Я хочу и имею право быть отцом для своего ребенка.

Я не совсем понимала, кто этот человек.

Я лишь услышала фамилию Басмановых и уже поняла, что движется буря.

Буря, которая никого не оставит равнодушным.

— Я хочу, чтобы своего ребенка воспитал я сам, а не чужая ему приемная семья! — говорит мужчина со злостью.

— Вы утверждаете, что Басманов Эльдар уже нашел приемных родителей для своего внука?

— Я не могу утверждать, что Эльдар уже нашел приемную семью, поскольку долгие месяцы я находился в заточении.

Похоже, что это удар.

Неужели это голос Эмина? Неужели он рядом?

— Напомню, что рядом с нами находится бывший московский бизнесмен Ковалев Максим Андреевич. Вот уже долгое время он не может увидеть женщину, которая носит его ребенка. Уважаемый Эльдар Тимурович, мы обращаемся к вам за ответом. За что вы преследуете Ковалева Максима? За любовь — взаимную и светлую? За что вы лишаете свою дочь права выбора?

Фамилия Ковалев кажется мне смутно знакомой. Я пытаюсь вспомнить, но сначала на ум ничего не приходит.

Пока я не вспоминаю разговоры о девочке Рустама. Так ее прозвали, как и меня. У нас с ней одна судьба. Одна на двоих — быть чьими-то девочками.

Судя по возрасту, этот мужчина — брат Полины.

— Максим, а кто помог вам выйти на связь? Кто помог сбежать? — уточняет журналист.

— Я бы не хотел афишировать имена людей, которые очень помогли мне, — улыбается мужчина.

Значит, Эльдар отказался возвращать меня Эмину.

И Эмин нанес удар. Решительный. Много жизней полетят теперь, много денег и провокаций.

Что заставило Эмина пойти на такой безумный шаг? По истине безумный ведь…

Я вздрогнула, когда мужчина посмотрел прямо в камеру. Словно на меня.

Эмин, ты обезумел, если решился пойти против Эльдара. Теперь меня точно не отдадут тебе!

— Я обращаюсь к Басманову Эльдару. Если вы не согласитесь на мирные переговоры, тогда мне придется рассказать всей стране о том, какой беспредел творят ваши сыновья. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю…

В этот же день после новостей за мной приехал Давид. Велел собирать вещи. Мы уезжаем.

— Это конец? Вы проиграли?

— Это еще далеко не конец, — мрачно ответил Давид.

— У вас большие неприятности. Я говорила тебе, что Эмин не отступится от меня. Предупреждала, — пытаюсь я его вразумить.

— Должно было все утихнуть. Мне обещали тебя, Диана. Обещали, что заставят Эмина отступить. Но оно лишь больше вспыхнуло.

— Кто тебе обещал? — подбираюсь я, — кто?

Давид не отвечает. Не считает нужным. Смотрит на дорогу.

Мы выезжаем за город. Но движемся явно не в сторону юга.

— У тебя не было чувств ко мне. Я была для тебя трофеем, я властью. Не более. Я права?

— Если бы я сказал, что ты ошибаешься, ты бы осталась со мной? — ухмыляется Давид.

— Нет.

Давид усмехнулся. Но выглядел он безумно напряженным.

— Куда мы едем? Теперь вы будете меня прятать?

— Мы едем к моему брату. Находиться в городе теперь опасно. Ты побудешь там.

В этот день я познакомилась с девочкой Рустама. И с самим Басмановым Рустамом.

И началось знакомство не радужно. С допроса.

***

— Ты знаешь этих людей? Раньше они работали с Эмином?

Жесткий голос заполнил и без того неуютный кабинет, в который меня пригласили… на допрос. Рустам Басманов, брат Давида указывал пальцем в какие-то фотографии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Стоило мне лишь взглянуть на них, как мне стало плохо.