Амина Асхадова - Девочка Эмина

Люди с фотографий были мертвы. Все. Взгляд их был стеклянный, неживой. Тел не видно, только лица.

— Они приезжали за тобой. Ты их знаешь? — нетерпеливо повторил Рустам.

Люди с этих фотографий причинили ему неудобство. Мужчина невероятно зол.

Меня охватила дрожь. Зачем они приезжали за мной? И почему они мертвы?

Я не знала их. Эти люди не работали с Эмином. Я была уверена.

Вчера квартира тети Гали сменилась на дворец. Теперь из-за проблем у Давида я вынуждена находиться в доме Эльдара с Рустамом и его женой.

Я давно смирилась с тем, что меня передают из руки в руки как трофей. Точнее, не смирилась… так просто жить стало легче.

Я просто устала бежать и скитаться.

Настолько же, насколько я к этому привыкла.

Вся моя жизнь прошла в бегах, и, казалось бы, я давно смирилась с такой участью. Все годы, что я помню себя, мы бежали. Сначала с мамой и папой, затем — с Эмином. В марте этого года с Эмином я покинула Сибирь, но все еще надеюсь когда-нибудь туда вернуться.

А в июне я оказалась в Москве… Давид забрал меня на волгоградском мосту, который так пугал меня своим видом из окна Батальонной. Тот переезд был долгий. Всю дорогу у меня длились срывы и истерики… которые так не нравились Басманову. Он считал, что может спокойно увезти чужую жену, и ничего ему за это не будет. Но для него эта дорога стала адом. Я постаралась.

Наверное, поэтому сразу по приезде он сбагрил меня своей тетушке, чему я была несказанно рада. Я помню ее. Хорошая женщина, любящая своего племянника. Мне было все равно, в каком доме меня заперли, лишь бы не оставаться с Давидом один на один. Как я узнала позже, это был приказ Эльдара. Как-никак, я по-прежнему оставалась его племянницей, хоть мы и не виделись ни разу.

Заочно я испытывала к этому человеку неприязнь.

И была благодарна лишь за то, что он не позволил Давиду притронуться ко мне.

— Диана? — нетерпеливо напоминает о себе Рустам, — тебе лучше отвечать на мои вопросы…

— Иначе что? — я повела бровью, — переместите трофей в подвал? Или куда на этот раз вы отправите меня?

Брат Давида тяжело вздыхает. Рустам с Давидом не совсем похожи. Точнее, они вовсе непохожи. Я слышала, что они не приходятся друг другу родными.

Но это не отменяло то, что оба они были Басмановыми.

Которые насильно увезли меня в свой город.

— Я в Москве уже месяц. Месяц вы передаете меня из рук в руки… не решаясь сделать меня женой Давида насильно. Почему?

— Потому что…

— Я знаю ответ, — перебиваю грубо, — потому что вы знаете, что тогда Эмину будет нечего терять. А это самое страшное, на что горазд Эмин. Так в чем смысл? Почему я все еще здесь? Замуж вы меня выдать не можете… максимум, что уже сделал Давид — это отобрал кольцо, но я все еще ношу фамилию Шах. Сколько еще времени вы будете манипулировать Эмином с помощью меня?

Рустам прищуривается. Медленным шагом он встает из-за стола и направляется ко мне.

Я бы тряслась рядом с ним наедине, если бы не знала, что он несвободен. Если бы не знала, как сильно он любит свою жену.

А его жена на моей стороне.

Поэтому я стойко выдерживаю его приближение.

— Я вижу, встреча с Полиной пошла тебе на пользу, потому что я также слышал, что раньше ты была более покорной.

Да, задел. Но лишь словесно.

Я тоже это умею.

— Заметьте, что за все время, что вы удерживаете меня в разных местах, Эмин не тронул Полину. Не тронул вашу женщину. А вы похитили меня…

— Только вчера его люди едва не изнасиловали ее!

Его крик заглушает остатки моей храбрости.

Я замолкаю, наблюдая за тем, как размашистым шагом Рустам отходит от меня. И с грохотом падает на кожаный стул, сжимая руки в кулаки.

— И-изнасиловали? — заикаюсь я, — этого не может быть… Эмин не мог отдать такой приказ.

— Они ворвались в квартиру и требовали тебя. Не нашли, потому что я перепрятал тебя, Диана. И тогда они попытались изнасиловать мою беременную жену, а ведь мне ничего не стоило выдать тебя этим шакалам…

На этих словах Рустам понижает тон:

— А теперь ответь мне, Диана: после этого я достаточно мягко требую ответы на свои вопросы?! — цедит Рустам, глядя на меня исподлобья.

— Мне жаль, что такое случилось, — тихо шепчу в ответ, — но также я уверена, что варвары, напавшие на вас, это не люди Эмина. Это был не он. К тому же, мой муж никогда бы не прибегнул к таким методам.

— Возможно, ты плохо знаешь Эмина, — поджимает губы.

— Нет, — качаю головой, — я говорю правду. Он всегда работает один. Если я предлагала ему помощь, это могло закончиться пощечиной.

— Пощечиной? — в глазах Басманова царит удивление.

Я опускаю взгляд.

Говорить об этом было неприятно.

— Он считает это оскорблением. Он один и сам. Всегда и везде… — кусаю губы взволнованно.

— И часто он так тебя бьет?

Я молчу, кусая губы.

Он не бьет. Раньше было… но я должна была это стерпеть.

Потому что в Волгограде есть один человек, ради которого приходится ждать и терпеть.

— Хорошо, давай так. И почему тогда ты хочешь к нему вернуться? — недоумевал Басманов-старший.

— Он единственный, кто может спасти мою маму. Но я здесь не для того, чтобы жаловаться. Вы позвали меня за другим, — хмуро напоминаю ему.

— То есть, не лезь не в свое дело, дядя? — хмурится Рустам в ответ.

— Именно, — холодно отвечаю я, — поэтому Эмин не мог отдать такой приказ. Даже когда Альберт предложил ему союзничество, Эмин его едва не убил. Никаких людей он нанимать не станет. Он слишком горд, чтобы не справиться в одиночку, — заверяю я Рустама.

— Альберт? — брови мужчины взлетели вверх.

— Еще его зовут Смертником, — пожимаю плечами.

— Смертник… — повторяет Рустам и сжимает ручку в кулаке.

Та издает хруст. Ломается. В дребезги и на осколки. Рустам разломил ее напополам.

Я распахнула глаза в удивлении.

— Вот же сука! — взревел мужчина.

Я подобралась, не ожидая такой реакции.

Он знает Альберта? Если да, то с какой стороны?

— Убью, — выдыхает Басманов, — гиена проклятая!

— Вы его знаете? — уточняю шепотом.

— Еще как знаю. Он приходил к Давиду весной, Диана. Это он продал тебя!

Я шумно сглатываю.

Твою же мать, как я не догадался об этом раньше!

Что это значит? Продал меня?

— Вижу, ты удивлена. Теперь я тоже, — жестко ухмыляется Рустам, — он приходил в мой клуб в апреле. Искал Давида с предложением вернуть ему невесту. То есть тебя.

Я замолкаю в полной растерянности.

Альберт меня продал.

Претворяясь передо мной спасителем, он собственноручно передал меня Давиду. Как товар передал. Не лучше, чем Анархист.

— Это все Булат закрутил. Это он захотел выдать меня замуж за Давида, пока не узнал, что мы с Эмином… — отвожу взгляд, — что я уже ему принадлежу.

— Сукин сын… Вот Альберт и подсуетился. И нашим, и вашим!

Рустам злится. Это напоминает мне Эмина, когда что-то идет не по его плану.

Я встаю со стола, задумчиво скользя взглядом по кабинету. Роскошный кабинет, роскошный дворец. Эльдар построил его, чтобы отойти от дел и встретить здесь старость. Этот дворец напоминает мне дом Булата, где он удерживает мою маму.

Весь месяц, что я пробыла вдали от Эмина, во мне лишь увеличивалась ненависть к Булату.

Уже не только за то, что он делает с моей мамой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А за то, что он отказался от меня. Продал, как товар. Нелегально, незаконно продал. Я в его жизни всего лишь данность, другое дело — моя мама. Зависимый безумец, который давно потерял все грани нормального. Я понимала, что страх заставил его отступиться от меня и сдаться Эльдару.

Но теперь я поняла и еще кое-что. Эмин от меня не отказался, он все еще ждет и ищет меня. Он пошел дальше, ведь теперь у Давида большие проблемы. Поэтому я здесь — прячусь в доме Эльдара с Рустамом и его женой.

Боюсь даже представить, что творится в Волгограде, если Эмин… пошел наперерез своему отцу.

— Сегодня днем вы спросили у меня… — начинаю я.

— Давай на ты, — перебивает Рустам.

— Вы спросили у меня, — настойчиво повторяю я, — почему за весь месяц в роли похищенной я не пыталась бежать. Ни от вашей тети, ни теперь отсюда. Я не умею этого делать. Я… не могу. Моя мама в своей жизни сбежала лишь раз, а спустя 20 лет поплатилась за это. Она потеряла мужа и долгие месяцы думала, что убили и меня. Я уверена, что мама тоже не пыталась больше сбегать. Он ее сломал. Булат сломал и выбил у нее все мысли о побеге. Страх у меня в крови.

— Я наслышан о безумии семейства Шах, — хмурится Басманов.

— Последний мамин побег закончился смертью ее мужа. Моего отца. Она больше не посмеет, и я тоже боюсь. Вот, почему я не сбегала.

Под пристальным взглядом Басманова я сделала несколько шагов по кабинету. Я удивилась своей откровенности лишь на миг.

— Страх побега… он у меня в крови. С рождения. С молоком матери впитался. Даже если вы, Рустам, сейчас откроете двери и прикажете бежать, я не сделаю этого. Сложно это объяснить… я просто чувствую, что Эмин придет за мной. Чтобы понять меня, это нужно прожить.

Долгие минуты никто из нас не решается нарушить тишину.

Кажется, теперь Альберт и есть наша общая цель.

— Смертник ведет двойную игру. Если бы мы встретились с вами раньше, мы бы давно вывели его на чистую воду.

— Я встречался с Эмином. Но он ничего не сказал мне, — чертыхнулся Рустам, — многого могли бы избежать.