В вошедшем я узнала Валеру. Он кивнул и быстро передал Эмину мое обручальное. На меня Валера не смотрел. Только скулеж слышал мой завывающий, а окружающее его даже не удивило. Ни труп, ни прикованный Давид. Словно он все знал заранее.

Через несколько минут Эмин пришел за мной. Собранный, холодный, большой. Он протянул руку в ожидании моей.

— Вставай, маленькая. Пора уходить, — велел он.

Я вложила подрагивающую ладонь в его руку. В этот раз меня тоже не спрашивали — Эмин почти нежно взял мой палец и надел на него возвращенное кольцо.

— Так будет с каждым, кто меня предает, — упомянул он об Альберте.

Я тихо вскрикнула. Эмин схватил меня за талию и резко притянул к себе. И рот закрыл рукой, привязывая молчать.

— Что, Эмин? По-другому не умеешь, только силой ее увозишь? — закричал Давид из гостиной.

Широким шагом муж повел меня к двери. Только не к основной, а к черному ходу. Туда уже переехали его люди, готовясь к отъезду. У главного остались машины с людьми Давида.

Эмин оставил меня, подошел к Давиду и еще раз от души ударил его в челюсть.

После чего мрачно заявил:

— Чужое больше не трогай.

Эмин улыбнулся, на его припухшей губе давно застыла кровь.

Он вывел меня из дома и как котенка закинул меня в машину. Хлопнула дверь, Эмин сел следом. Я сжалась на переднем сидении. Валера подошел ближе и склонился к водительскому окну, уточняя маршрут.

— Наши на выезде заметили машину Эльдара. Менты тоже близко. Через две минуты можем выползать из сектора.

— Это охрененная новость, Валера. Значит, и старший сядет за решетку, потому что сынка не успеет вытащить. А пробовать будет.

Эмин рассмеялся. Тяжело, страшно, хрипло. Этот смех не сулил мне ничего хорошего.

Люди мужа заняли позиции. Через несколько минут мы тронулись и покинули сектор, когда полиция уже окружила дом. Из услышанного я поняла, что Эльдар тоже там, но помочь Давиду не сможет даже он. Слишком поздно. Эмин постарался.

За окном стояла непроглядная ночь, сзади нас сопровождали люди Валеры. Они будут с нами до конца, до самого Волгограда.

Сколько длился мой ад? Сколько часов я кричала? Щеки безостановочно мокрые, руки ледяные. Я поджала колени, и это не укрылось от взгляда Эмина.

— Вот и все, моя девочка. Мы едем домой.

Глава 53


Я прятала лицо в ладонях, когда Эмин хрипло засмеялся. Все тело пропахло им — моим мужем. Ты не прав, Эмин: ничего не заканчивается. Все только начинается.

В просветах между пальцами я увидела, как его руки ловко открыли бардачок, внутри зажегся свет, и он достал оттуда пистолет.

— Что… что ты делаешь? — просипела я.

Оружия в бардачке было много. Видимо, на этой машине мы вернемся в Волгоград, потому что салон был не пригоден для сдачи обратно. Он весь пропах беззаконьем. Значит, Эмин купил еще одну машину, чтобы меня на трап самолета в таком состоянии не вести.

Чуть позже, секунды через три я заметила яркий свет, мчащийся нам навстречу. Он становился все ближе и ближе. До меня медленно доходило происходящее: Эмин открыл окно, высунул руку и начал палить по встречной машине, заставляя ту остановиться.

Он сошел с ума.

Эмин никого не щадил.

В этот раз я даже не кричала. Не могла. Не было сил. Только пригнулась, когда Эмин приказал.

А через опущенное окно я услышала до боли знакомый голос:

— Где мой брат?!

Рустам кричал, за ним я увидела перепуганную Полину. Мне было жаль, что они столкнулись с Эмином в таком состоянии. В его защиту хотелось бы сказать, что дома мой муж совсем другой — чуткий и нежный… но это было бы неправдой.

— Басманов, захочешь брата спасти, вместе с ним в тюрьму сядешь. Если, конечно, оба доживете до приговора.

— Иди на хрен! — подобрался Рустам.

За такой ответ Эмин наставил на него дуло. Я содрогнулась. Поначалу хотелось спрятаться. Но еще больше я не желала смерти Рустаму, поэтому придумывала, как их спасти.

— Тюрьма не пугает? Значит, зайдем с другой стороны. Хочешь ее вдовой сделать? Потому что я тебя грохну, если ты тронешься. Не для того я измывался над твоим братом.

Рустам закрыл жену своим телом. Я вытерла слезы, подбирая свою речь.

— Что с моим братом?!

— Расклад такой, Басманов. Альберт сдох. А Давид ему помог. И наручниками себя после убийства заковал, вроде не причем. Эльдар, кстати, выбраться тоже не успел. А ты поезжай отсюда. Если вслед на ними не хочешь отправиться.

— Это же ты грохнул Альберта! — рявкнул Басманов.

Мой муж засмеялся. Сумасшедший, потерявший грани, он жестоко ухмыльнулся. Стало очень страшно.

— Правда никому не нужна. Все получат по своим заслугам. Вали, Рустам. Проваливай, пока я не пустил пулю тебе в лоб.

Я схватилась за руку Эмина. Он дернулся, мышцы мужа страшно напряглись. Я отпрянула, но заготовленную речь как на духу все-таки выпалила:

— Эмин, пожалуйста! Не трогай их! Полина беременна, они ждут ребенка. Пожалуйста… умоляю… я все сделаю!

— Замолчи, маленькая, — оборвал меня Эмин.

Я со страхом глянула на Полину. Ее почти не было видно.

Но одно я поняла точно: наши судьбы, и правда, были похожи.

— Вали, Рустам. Ты уже ничем ему не поможешь, видишь?

Мне было жаль Полину, но я рада, что хотя бы ее война скоро будет закончена. Эмин не для того велит Рустаму убираться, чтобы хотеть его убить. Он его спасти хочет от дома, где уже обнаружили труп Альберта.

Сзади что-то происходило, но в зеркале заднего вида я видела лишь машину Валеры. Только нутром почувствовала, что из дома действительно выводят Давида с Эльдаром.

— Рустам, нужно уезжать, — услышала я тихую мольбу Полины.

Рустам метался. Ведь Давид — его брат, пусть и не родной.

Но Эмин давно за всех решил. Пора было уезжать. Валера моргнул фарами, подгоняя прочь, иначе скоро нас заметят.

— Проваливай, я сказал! У тебя жена на четвертом месяце, а ты еще об этом ублюдке думаешь.

Откуда он знает месяц? Он виделся с ними после моего побега?

— Ковалева найдешь по адресу, я вышлю, — бросил муж напоследок.

Мы отъехали назад, давая место для маневра. Рустаму ничего не оставалось, как развернуться и умчаться прочь, поднимая пыль по всей округе.

Мы стремительно покидали сектор. Полицейские сирены приближались к нам, но мы быстро поднялись на трассу и умчались в другом направлении, разминувшись с Рустамом и Полиной. Я обернулась и бросила последний взгляд назад — на внедорожник Рустама. Они гнали еще быстрее, чтобы уйти раньше, чем полицейские покинут сектор следом за ними.

Почувствовав на себе взгляд, я обернулась. Холодные серые глаза в упор смотрели на меня.

Словно не веря, что я рядом.

Рядом с ним — со своим вовсе не ручным зверем.

— Сядь на место. И пристегнись, — велел муж почти нежно.

Я послушалась.

Постепенно огни ночного города встречались все реже и реже, затем исчезли вовсе. Только яркий свет в зеркале заднего вида давил на глаза. Чуть позже Валера перестроился вперед, задавая направление, а другие чуть отстали, чтобы не слепить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я сжалась и лишь сейчас почувствовала холод. Хотя коленки и губы давно дрожали от холода.

— Замерзла, маленькая?

— Да.

Эмин нажал несколько кнопок на панели. В салон вмиг стал задувать теплый воздух.

— Сними обувь. Подогни ноги под себя. Дорога предстоит долгая.

— Хорошо.

Я сделала как он велел. Подогнула ноги в коленях и снова пристегнула себя ремнем безопасности. Только правда состояла в том, что Эмин и ремень безопасности — вещи были несопоставимые.

— Умница. Достань из бардачка салфетки.

Я открыла жесткий короб и среди груды металла, начиненного патронами, вытянула белую упаковку с влажными салфетками.

Он протер ею свое лицо. Тяжело дыша, молча, почти мрачно. Я тоже вытянула парочку, протерла лицо и липкие руки. Психика едва держалась на плаву, когда я бросила грязные салфетки на пол.

Эмин, Эмин…

Когда я увидела тебя впервые, мне не было так страшно. Чуть позже я заставила себя поверить, что у нас возможна любовь. Заставила.

Сейчас не получится даже заставить.

Или я слишком категорична?

Стопы отогрелись, когда я спрятала их в коленях. Губы перестали трястись, засохшие слезы больше не стягивали лицо. Ближе к двум ночи по местному мы остановились у какого-то круглосуточного супермаркета.

Эмин вышел на улицу. Я незаметно опустила окно. Совсем чуть-чуть, чтобы слышать:

— Купи пять литров воды. И парням тоже. Поесть чего-нибудь и платье.

— Платье? — удивился Валера.

— Одежду для нее. Найди, — мрачно приказал муж.

Через десять минут Эмин вывел меня на улицу. Рядом были кусты, только свет фар освещал пустую улицу. Муж спрятал меня за дверью, чтобы никто не увидел.

— Снимай платье.

Я вздрогнула и подняла взгляд. Эмин нахмурился, в его руке была пятилитровая бутылка. Он молча кивнул на дверь — на ней висела какая-то одежда.

— Снимай. И вытяни руки. Нужно помыться.

Я стянула прилипшее к телу платье и вытянула вперед руки. Холодная вода полилась на пальцы, под пристальным взглядом я прикоснулась влажными ладонями к груди. В два часа ночи недалеко от Москвы я отмывала свое тело водой из бутылки. Босые ноги стояли на песке. Нижнее белье полетело к старому платью, которое мне одолжила Полина.

Не о такой жизни я мечтала пять месяцев назад.

— Быстрее.

Хотелось помыться. Радикально. Но приходилось так — из рук Эмина и пока нас никто не видит. Люди Валеры спрятались в машинах — отдыхали, перекусывали, пили. Мне тоже еды принесли, в пути предстояло еще поесть, минуя тошноту.