Аня глядела в его смеющиеся глаза. Она не хотела думать, что это последний раз, последний вечер, когда он прикасается к ней. Ей надо его налюбить вдоволь. Чтобы запомнить навсегда. Вкус губ, прикосновения, эту тяжелую наполненность внутри.

Она всхлипнула. Пусть он думает, что от страсти. Илья не должен знать. А завтра…

Девушка закрыла глаза.

Почувствовала, как языком скользнул по виску.

— Ну что у тебя сегодня слезы капают весь вечер? — пробормотал он.

Аня с силой обняла его, из груди вырвался протяжный вздох.

— Возьми меня.

— Не-а, — помотал головой, утыкаясь в заветную ложбинку. Какая же это благодать быть с ней, прикасаться к этой атласной, чуть солоноватой коже. И этот ее запах, такой свой. Языком скользнул вниз, достигая маленькой впадинки пупка. Хочется поглотить ее всю. Илья обхватил ладонями бёдра девушки, слегка приподнимая, поднося их к своему жадному рту, словно чашу. Ему не терпелось испить ее. Этот вкус ее сока — сладко-кисловатый, напоминающий свежеиспечённый ржаной хлеб. Подбородком уткнулся в шелковистый холмик. Слышал ее каждый вздох, стон. Он заставит ее кричать. Господи, как же он любил слышать это. Стоны, крики, вздохи Лаванды были для Ильи самой лучшей музыкой.

Языком проник внутрь. Слегка нажал на маленький комочек. Помнил — она сказала, что это самое чувствительное место у женщины. Правда, он потом нашёл ещё больше чувствительных мест на ее теле. Под коленками, за ухом, во впадинке позади шеи…

Какая же она вкусная! Раздвинул ноги чуть шире. Так он может ее ещё лучше разглядеть, такое прекрасное местечко, этот уютный кармашек. Илья уже понял, что долго не выдержит. Но ничего. У них впереди вся ночь. Молодой человек перевернул девушку на живот, слегка сгибая ее ноги в коленях. Обхватил ее округлую попку. Протянул руку к груди. Испытывал свою силу воли, выжидая, не входя в неё. Гладил бёдра, талию.

— Илья!

И ему так нравилось, как Лаванда произносила его имя. Оно словно пело у неё на губах.

— Илья, ну… пожалуйста.

Юноша прижался к ее спине, одновременно вонзаясь внутрь на всю глубину. О, этот долгожданный крик!

И вновь это белое марево. Нега. Только передохнуть чуток, и Илья опять будет неистово любить свою женщину.

* * *

Аня резко открыла глаза. Глянув на часы, закусила губу. Ей надо уходить. Навсегда. Девушка повернулась к Илье. Он спал, изможденный любовью. Ане не хотелось думать о том моменте, когда он проснётся утром и обнаружит, что ее нет. Нигде.

Она прикоснулась губами к его щеке, одновременно вдыхая и стараясь запомнить его запах. Да и смешно это. Ну как она сможет забыть его.

Девушка села на краю кровати, моргнула несколько раз, прогоняя слезы. Ей пора.

Тихо вышла из спальни. Взяв приготовленную заранее сумку, спустилась вниз. Циник приподнял голову, сонно поглядел на неё и снова задремал.

Стараясь не производить шума, девушка вышла на веранду. Спустилась с крыльца. Корпус автомобиля чернел неподалёку. Оглядываясь, Аня шла к нему. Словно на эшафот.

Открыла заднюю дверцу, села. Все. Это конец.

Машина плавно тронулась. Аня, не выдержав, всхлипнула. Закрыла лицо руками, зажала рот, пытаясь подавить крик отчаяния.

Глава 9

Илья проснулся поздно. Спал как убитый. Протянул руку к Лаванде, но наткнулся только на пустоту. Сколько же сейчас времени, что она, не дождавшись его пробуждения, ушла? Наверное, её разбудили псы своим голодным повизгиванием. Молодой человек улыбнулся, переворачиваясь на другой бок. Вдохнул запах девушки, исходящий от подушки. Взгляд упал на часы. Ещё нет семи. А почему тогда такая холодная простыня?

Илья сел на кровати, встряхнул головой. Натянув одежду, поплёлся вниз.

В столовой было тихо, и, Илья удивился — не пахло кофе.

— Лаванда! — окликнул.

Ответа не последовало. Вместо этого вылез из-под стола Циник.

— А ты почему не на улице?

Открыл дверь. Выйдя на веранду, огляделся в поисках девушки.

Неужели отправилась на пробежку без него? Дурочка. Не захотела его будить.

Илья вошёл обратно в дом. Насыпал в кофеварку молотые зерна, налил воды. Звонок телефона, раздавшийся сверху, заставил его вздрогнуть. Ну кто может звонить в такую рань?

Он не собирался отвечать, но, замолкнув на минуту, телефон затрезвонил снова.

Нехотя Илья поплёлся наверх.

Удивился, когда увидел высветившееся на дисплее имя. Дядька.

— Доброе утро, дядь Слав.

— Доброе. Ты как там?

Илья пожал плечами.

— Да нормально. Только проснулся.

— Ну и прекрасно. Я скоро буду.

— Что значит скоро? Чего же не сказали? Мы бы вас встретили.

— Илюш…

— Через сколько будете?

— Полчаса от силы.

— Ну дела… Тогда мне надо срочно найти Лаванду. По-видимому, в лес убежала.

— Илюш, тут такое дело… В общем, не ищи её.

— В смысле?

— Дождись меня, я тебе все объясню.

Илья почувствовал, как что-то сжимается у него в районе солнечного сплетения. И эти мурашки по коже…

Он молча нажал на кнопку отбоя. Телефон выскользнул из руки, но Илья не заметил этого. Что-то случилось. Страшное. Пока он спал.

* * *

Казалось, прошла минута, а не полчаса. Илья так и остался стоять на веранде. Чёрная «Ауди» дяди Славы вылетела на подъездную дорогу, резко остановилась. Вячеслав Сергеевич выскочил оттуда, быстро пошёл к дому. Лицо его чересчур сосредоточенно. Не видно было радости от предстоящей встречи с племянником.

— Дядь Слав… — Илья оторвался от перил.

— Илья, — мужчина остановился напротив юноши, взял обеими руками его за плечи. — Похоже, твой отпуск заканчивается.

Затем поглядел на вход.

— Кофе есть?

Они прошли внутрь. Илья вдруг почувствовал, будто он наблюдает все это со стороны. Да и вообще, казалось, он уже переживал точь-в-точь такую сцену во сне. Дежавю.

— Лаванда должна вот-вот прийти. Сейчас за ней сбегаю. Она, наверное, на пруду. Я вас познакомлю…

Вячеслав Ильич махнул рукой, затем серьезно поглядел на юношу.

— Она не придёт. Не жди.

Илья почему-то уже это понял. Внутри все оборвалось. Закусил дрожащую губу.

— Почему?

— Она уехала.

— Бросила меня? — голосок вдруг стал тоненьким, сорвался.

— Нет, не бросила. Просто уехала.

— Я не понимаю.

Дядя протянул Илье чашку с кофе.

— Ну чего непонятного? Молодой ты все-таки, Илюх, жизни ещё не знаешь. Ты что, думал, у тебя так и будет с ней райское наслаждение? Девочка сделала своё дело и все.

— Какое ещё дело? О чем вы?

— Научила тебя всему, что должен знать мужик. Настоящий мужик. А теперь Родина-мать зовёт. Отпуск закончился, и впереди у нас много задач. Я тебе расскажу подробнее.

Илья не слышал. У него в ушах только стояла фраза: «Она уехала».

— Как уехала, дядь Слав? Почему?

— Господи, — мужчина нахмурился. — Ты все ещё об этой девчонке?

Махнул рукой.

— Где Лаванда?

— Ну ты же должен понимать, что все это несерьезно. Она даже имени тебе своего не сказала. Кличка какая-то. Как у кошки. Да она, эта Лаванда, и есть кошка. Тебе её просто подсунули, чтобы она из тебя мужика сделала. Получилось?

Илья почувствовал пустоту в животе и тошноту, подступающую к горлу.

— Ей хорошо заплатили за это.

— Как заплатили?

— Купили её для тебя, пацан, купили.

— Но… Она, Лаванда, говорила, что любит меня…

Вячеслав Ильич громко расхохотался.

— Сказать можно, что угодно. Слово не воробей. Короче, забудь про неё. Помни только, как надо пользоваться своими причиндалами. А вообще, Илюх, запомни — все женщины одинаковы. И разницы нет, Лаванда это твоя или Настька, или ещё какая. У всех одинаковые дырки, и только сиськи отличаются размером.

Илья швырнул чашку в раковину. Послышался звон разбитого стекла. Схватился за голову.

— Черт побери! Я не хочу больше ничего слышать!

Он сдернул свою куртку с крючка.

— Ты куда?

— В лес. На охоту.

— Не надо, Илья. Просто иди прогуляйся. Ружьё оставь здесь.

Тот криво усмехнулся. Дядя подал неплохую идею. Но нет, Илья не собирается стреляться. Зачем? Он и так уже умер. Внутри.

* * *

Он должен был остаться один. Мысли метались в мозгу как заблудившийся рой пчёл. Илья не мог поверить, что Лаванды с ним больше нет. Несколько раз щипал себя — вдруг это просто сон, и он проснётся, а она рядом. Тёплая, нежная. Улыбается ему. Эти искорки в синих как небо глазах. Запах земляники.

Илья простонал.


Он сидел на берегу пруда, где ещё два дня назад они любили друг друга. До сих пор ощущал тепло её податливого тела когда они танцевали вчерашним вечером. Неужели именно поэтому Лаванда просила его практиковаться в танцах каждый день? Илья помнил, как удивился. А она знала. Знала, что уйдёт.

Молодой человек распластался на траве, уткнул лицо в ладони, пытаясь сдержать слезы. Не сдержал. Самые различные страсти бушевали в душе как море в штормовую погоду. Злость, разочарование, любовь к этой девчонке. Да, он по-прежнему её любил. И так сильно, что готов был взорваться от этого чувства. Неужели все это время она лгала ему? Какой же он дурак! Готов был положить к её ногам весь мир.

Илья стиснул кулаки, зарычал словно раненый зверь. Лаванда самая обыкновенная шлюха! Продажная шлюха.

* * *

Солнце уже было высоко и нещадно палило. Дядя Слава сидел как ни в чём не бывало на веранде, читал газету. Илья молча прошёл мимо. Войдя в дом, остановился. Все здесь изменилось. Лаванды больше не было. Только её запах по-прежнему витал в помещении.