— Ну так ей можно, она же беременна. Скоро у вас будут бессонные ночи, — подключаюсь к разговору я. — А кто у вас будет мальчик или девочка?

— Не знаю. Мы специально не узнаем пол. Но хочу девочку.

— Неудивительно. Ты всегда хотел девочек.

— Сережа!

— Ой, не волнуйся, Ксюшенька. Просто твой муж мне как всегда завидует.

— Ха. Смотри, твоя жена тебя ищет.

— Ну все, ребятушки. Крепкого вам союза, — Артем уходит, а меня снова съедает нездоровая зависть. Вот он подходит к своей жене и буквально облизывает ее. Вот уж не подумала бы, что типичный бабник может так себя вести с женой.

— Ксюша, не завидуй. Скоро сама будешь ходить с животом, потом еще жаловаться будешь, что обрюхатил.

— Я не завидую.

— Не надо мне заливать. За все это время я тебе прекрасно изучил. Что ты надумала в своей голове? Что не можешь иметь детей? — смотрит на меня в упор. — Понятно. Ксюша, мы два месяца не пьем таблетки, это вообще никакой срок, понимаешь?

— Понимаю.

— Тогда прекрати заниматься ерундой. Сто раз тебе говорил, надо решать проблемы по мере их поступления.

— Хорошо.

— Иди лучше с отцом поговори, он на тебя весь день смотрит, а ты даже ни разу не соизволила к нему подойти.

— Не хочу я ни к кому подходить. Я танцевать хочу. Когда ты меня пригласишь на медленный танец?

— Пообщайся с отцом, потом я тебе оттанцую все ноги.

— Ловлю на слове.

С папой мы больше вовсе не в ссоре, хотя жену я его не пригласила, а он был и не против. Кстати, у отца родился сын. Наверное, так лучше, я все же осталась единственной дочерью своего отца. Поговорили мы о какой-то ерунде, если честно я даже не запоминала. Все время смотрела на своего мужа. Иногда мне становится очень страшно, а что если с ним что-то случится? Я не переживу. Он-то справится со всем, а я без него уже не смогу. Это, наверное, плохо, полностью от кого-то зависеть, но по-другому я не могу.

— Пойдем, исполнять медленный танец, — к нам подходит Сережа.

— Я постараюсь не отдавить тебе все ноги.

— Ну уж постарайся.

Мы начинаем кружиться под какой-то медляк, к моему стыду, я не знаю кто это исполняет, но песня умопомрачительно красива.

— Ну что, все понравилось?

— Почти, — Сережа начинает целовать меня куда-то в шею, потом перемещается на ухо, слегка его покусывает.

— Люблю тебя. Теперь все понравилось?

— Дааа. Теперь все.

Через месяц после венчания, я узнала, что беременна. Радости моей не было предела. Вот только, когда начались походы по врачам, настроение мое вмиг испортилось. Надо отдать Сереже должное, водил он меня повсюду буквально за ручку. Наверное, знал, что при любой возможности, я просто смотаюсь. Наблюдалась я у Алины, ну хоть в этом был плюс. Беременность протекала настолько хорошо, что порой я вовсе не чувствовала себя беременной. Хотя жрала я столько, сколько не влезло бы ни в одного существующего человека. При Сереже вела себя нормально и упорно делала вид, что питаюсь часто, малыми порциями, не забывая и о полезной еде. Но как только мой муж уходил на работу, сметала все подряд. Что самое удивительное, мое обжорство не отражалось на мне. Да, живот рос, но вот бока и попа нет. С каждым днем мне все больше и больше хотелось узнать, кто во мне живет. Я даже пожалела, что запретила Алине говорить, кого я жду, мальчика или девочку. Но в один из вечеров я все же не выдержала.

— Сереж.

— А?

— Я передумала. Я хочу знать кто там. Только не говори, что ты не знаешь. Я знаю, что ты все разведал у Алины.

— Ты же хотела, чтобы это было сюрпризом?

— Хотела. А теперь хочу знать, как к ней или к нему обращаться.

— Ну, называй просто малыш.

— Нет! Я хочу знать кто там. Ну, скажи.

— Скажу, если прекратишь есть всякую дрянь и в таком количестве.

— Откуда ты знаешь?!

— От верблюда.

— Хорошо. Я постараюсь.

— У нас будет мальчик, — мальчик… Неужели Машино предсказание сбылось? Если честно, я хотела девочку, и почему-то была в ней уверена. — Ты что расстроилась? Сама же говорила, что главное пусть будет здоровым, а остальное все неважно, врала что ли?

— Нет! Конечно, главное, чтобы был здоровым. Но если честно, я хотела девочку.

— Ну не расстраивайся. Будет еще и девочка.

— Когда? Через пять лет?

— Почему через пять лет? Через пять месяцев.

— В смысле?

— В смысле у нас двойня: мальчик и девочка.

— Ты сейчас серьезно?

— Стал бы я шутить такими вещами?!

— Так может, я поэтому жру как слон?! С ума сойти, там двое детей. Мог бы и раньше сказать!

— Я выполнял твое желание.

— Плохо ты его выполнял. Неси мне сыр с плесенью и булочку с корицей. Две булочки! Не надо на меня так смотреть. Во мне живет два человека. Ладно, принеси только сегодня, и я обещаю прекратить.

— Ловлю на слове.

— И колбаски копченой прихвати. Нуууу, пожалуйста.

Последующие пять месяцев пролетели незаметно. И если бы не живот и зверский аппетит, я бы ничего не заметила. Правда, все, о чем я мечтала-поскорее родить, ибо постоянно спать на спине очень тяжело. Безумно хотелось лечь на живот. А еще, стыдно признаться, хотелось секса. Но с таким пузом в последние месяцы это было просто невозможно, да и Сережа даже не думал ко мне приставать. Надеюсь, занимался он ручными способами, а не тем, что делают многие козлы.

Роды начались раньше, предположительно на две недели, я жутко боялась, двойняшки и так маленькие, а тут еще и раньше. Правда, долго волноваться мне не пришлось, со слов Сережи “меня будут кесарить” опять-таки, стыдно признаться, но я была этому рада. Проснулся, а у тебя уже малышня на груди. Ну, так, по крайней мере, показывали в фильмах.

— Сережа, если я умру, обещай ни на ком не жениться и не приводить никого в дом.

— Обычно нормальные люди говорят, “дорогой, живи без меня дальше, позаботься о наших детях и найди себе хорошую женщину”.

— Еще чего. Только посмей, я тебя с того света достану.

— Прекрати нести чушь. Я буду стоять рядом у изголовья.

— Ну, хорошо, что не между ног. Я люблю тебя.

— Все, успокойся. Все будет хорошо. Люблю тебя.

— Сегодня не праздник, надеюсь, это не на прощание?

— Закрой уже рот, — целует меня в губы, и мы отправляемся в операционную.

Месяц спустя

— И все-таки удивительно, как из каких-то козявок могло получиться это?

— Козявок?

— Ну, сперматозоида и яйцеклетки.

— Элементарно.

— Ничего элементарного. Вообще все удивительно. Как это могло выйти из меня?

— Вообще-то ЭТО из тебя не выходило. Их из тебя просто вытащили.

— Ой, если честно я этому рада. Как это может выйти между ног?

— Может, ты прекратишь называть наших детей ЭТО?

— Ага. Ну, смотри какие они красивые. Не то, что большинство новорожденных: сморщенные, красные, глаза опухшие. То ли дело наши, красавец и красавица.

— Ну, так есть в кого.

— Это точно.

Это только сначала, кажется, что родил и все. Дальше все значительно сложнее. Бессонные ночи, пеленки, распашонки. Спасибо Сереже, что он не оказался типичным недопапашей. Несмотря на то, что он по-прежнему много работал, ночью вставал не меньше меня, а порой и вовсе чаще. Иногда мне казалось, что от усталости я скоро повешусь, но и тут мне помогали. Сначала Сережины родители приехали на целых три месяца, потом, на удивление, подключился мой папа. И только одна Маша жила беззаботной жизнью. Малышню она обожала, но в отличие от нас ночью спала.

— Что ты делаешь? — слышу сзади недовольный голос Сережи.

— Завязываю бант нашей дочери.

— Ей пять месяцев, какой к черту бант и куда?!

— На лысую голову, куда же еще.

— Ксюша, ты что издеваешься?

— Нет. Тетка на улице сказала, какие у вас прекрасные мальчики! Мальчики, представляешь?!

— И что? Надо хреначить нашей дочке бант? Может, сразу накрасим ей губы и проколем уши?

— Хм… А это хорошая идея. Точно, сережки в уши! Чтобы я без тебя делала.

— Ксюша!

— Ой, ладно. Подрастет и проколем. Но бант все равно будет. И на бант налеплю цветочек. Все, пойдем выгуливать наших деток.

— Выгуливают собак.

— Ой, не нуди. Бери коляску, я туфли надену.

— Зачем туфли?

— Чтобы быть красивой! Я как раз новую обувь купила, каблучки прелесть.

— Натрешь ноги — босиком пойдешь.

— Зачем? Я к тебе на ручки запрыгну или на шею сяду. А Маша коляску повезет, да, Машунь?

— Конечно!

Эпилог

Семь лет спустя

— Зачем ты отпустила Машу на вечеринку?

— А почему нет? Ей почти восемнадцать лет.

— Ключевое слово-почти! Узнаю, что с кем-то спит, убью, к чертовой матери!

— Сереж, ну прекрати. Спит она только с Жулей. Она умная и серьезная девушка, и не будет совершать глупых поступков.

— А причем здесь она?! Ты знаешь, что нужно отморозкам в ее возрасте?! Залезть в трусы, пару раз потрахать и все! И не надо мне втирать здесь про любовь!

— Да, она в кого-то влюбилась, но что в этом страшного? К тому же, можешь не бояться, по ее словам, ее мальчику вовсе не восемнадцать, он ее старше.

— Ты сейчас серьезно?

— Да. Но у нее еще ничего с ним не было. Я точно тебе говорю. Можешь расслабиться, Маша еще девочка. Они встречаются три месяца, и он очень серьезен.

— Приплыли.

— Тихо. Успокойся. Завтра с ней поговорим, — стук в дверь. А вот и Маша.

— Можно?

— Нужно.

— Я пришла. Не изнасилована, не опорочена, не пьяна, не обкурена, и да, папа, я все еще девочка, — Маша подмигивает мне и выходит из комнаты.