Карр Джорджия Ле - Девственница

— Шарлотта отбыла в медовый месяц. Все прошло очень хорошо, — мягко говорит она.

Я киваю.

— Кайли напилась и ее вырвало в туалете, — добавляет она, чтобы как-то разрядить неловкую тишину.

Я снова киваю.

Она выпивает коньяк и снова наполняет наши кружки. Я выпиваю его и поднимаюсь из-за стола.

Она тоже встает.

— Мне очень жаль, Иззи.

Я киваю, потом разворачиваюсь, направляясь к выходу.

— Если ты захочешь поговорить, то я всегда готова буду тебя выслушать, — произносит она.

Я поворачиваюсь. Она с беспокойством и нежностью смотрит на меня. Я киваю и пытаюсь растянуть губы в улыбке. Впервые за всю свою жизнь я испытываю очень сильную боль, чтобы с кем-то делиться ею.

Тайсон.

— В Норвегию? — Ванесса жует нижнюю губу, неуверенно переводя взгляд от меня к Лиаму и обратно ко мне.

Лиам хмурится.

— Зачем? — слабо шепчет он.

— Потому что там имеются специалисты, которые разработали новое лечения от рака, который у вас. Там есть врачи, которые благодаря своим наработкам, смогут улучшить ситуацию, — говорит доктор Лиама.

— Сможет ли он перенести такую поездку? — Ванесса смотрит на команду врачей, собравшихся у подножия кровати.

— Да. Мистер Иден уже договорился о транспортировке. Все необходимое медицинское оборудование можно взять на борт.

— И самолет готов взлететь, как только ты дашь свое согласие, — заканчиваю я, глядя на своего друга. — Единственное, что тебе нужно сделать, это перестать быть упрямым придурком и согласится. Ты бы сделал тоже самое для меня, если бы был на моем месте.

— Сколько это будет стоить?

— Я могу себе это позволить, — отвечаю я.

— Нет, это слишком, — протестует он.

— Заткнись. На самом деле, это не очень много, поэтому ничего страшного. — Я прикасаюсь к его плечу, словно прикасаюсь к скелету. — Прошу тебя.

Лиам смотрит на Ванессу, сжав челюсть.

Ее глаза наполняются слезами.

— Пожалуйста, Лиам. Согласись ради меня.

И ее слова оказываются решающими.

— Хорошо. Полетели в Норвегию.

Прошло два дня.

Поездка домой кажется странной и напряженной. Мне трудно общаться с подругами, поэтому большую часть времени полета я делаю вид, что сплю. За нами в аэропорт приехал брат Лины, чтобы развести по домам.

Как только он высаживает меня у дома, я прощаюсь со всеми и поднимаюсь по трем лестничным пролетам в свою маленькую квартирку. Запираю за собой дверь, наваливаюсь на нее спиной. И приглушенные рыдания вырываются из горла. Наконец-то я одна. И могу расслабиться, выпустив из себя эту боль. Слезы заполняют глаза, а я скольжу вниз спиной по двери, рухнув на пол.

Что со мной не так? Почему это так важно для меня? Он был просто мужчиной, обычным мужчиной, никчемным мужчиной. Я ошиблась в нем. Ну и что? Мне было весело, верно? Тогда почему сердце готово разорваться? Должно быть ущемлена моя гордость. Да, наверное, так и есть. Моя гордость. Моя гордость ущемлена и ранена.

Я предполагала, что между нами было что-то особенное, что-то неповторимое. Никто не может сказать, что наша ночь не была особенной.

Я пытаюсь успокоить свое сердце. Наконец поднимаюсь с пола, и чувствую холодную решимость. Я справлюсь с этим. Я снимаю туфли, затем расстегиваю ремень на совершенно новом платье, которое впервые одела сегодня, симпатичное маленькое трикотажное платье, подчеркивающее фигуру, светло-серое, очень подходит к моим глазам. Я стягиваю его через голову и бросаю на кровать, даже не утруждая себя повесить его в шкаф.

Я надела его только потому, что я устала от взглядов Кэтрин и Лины, которые все время смотрели на меня таким глазами, словно я собиралась перерезать себе вены на запястьях и кончить жизнь самоубийством.

Спортивные штаны и мягкая старая ночная рубашка нравятся мне намного больше. Стягиваю волосы в закрученный хвост и включаю чайник. Пообедав, я сажусь перед телевизором, тупо смотря какой-то дрянной сериал — это то, что мне необходимо больше всего на свете в данный момент. Я забуду тебя, Тайсон Иден. Вот увидишь, я обойдусь без тебя, даже если это и последнее, что я сделаю в этой жизни.

Прошло две недели.

— Все вроде бы хорошо, Ральф. Он выглядит намного лучше, — говорю я по телефону. Норвежское небо голубое, а воздух свежий и чистый.

— Хорошая новость, — отвечает он, и я слышу улыбку в его голосе. — Они сказали, когда он сможет вернуться домой?

— Нет еще. Вероятно, они захотят оставить его еще на несколько дней, чтобы понаблюдать за улучшениями. Поездка сюда была нелегкой для него, так он должен немного окрепнуть.

— Понятно. Как ты выдерживаешь это?

Это была особенность характера Ральфа. Я мог сосчитать на пальцах на руках сколько раз он задавал мне этот вопрос за десять лет, что мы знали друг друга. Не то, чтобы ему было все равно… дело в том, что он не знал, как меня еще спросить.

— Я в порядке.

— Точно? Чушь. Продолжай в том же духе, и ты тоже загремишь в больницу.

— Дело не во мне, Ральф.

— Врачи знают, что они делают, Тай. Удели немного времени себе, отдохни.

— Ты не знаешь, я отдыхаю, — спорю я.

Он смеется.

— Ты говоришь мне так, как будто мы не знакомы уже десять лет.

— Какого черта, ты хочешь мне сказать?

— Я хочу сказать, что когда ты одержим какой-то идеей, ты идешь ва-банк, не принимая во внимание больше ничего. Такая целеустремленность хороша для бизнеса, и именно поэтому ты настолько успешен, но ты не должен забывать о себе. Ты работаешь на износ. И твоя жизнь не может остановиться на неопределенный срок.

— Через несколько дней, мы полетим обратно.

— Хорошо, — говорит он с грустью в голосе. Я не могу сейчас беспокоиться и о нем. Уже не первый раз, когда он не одобряет мои действия. И его неодобрение я научился воспринимать, вернее, не особо обращать на него внимание.

Лиам сидит в постели, когда я возвращаюсь в его номер, который больше напоминает номер в отеле. Он превзошел все мои ожидания за время пребывания в этой клинике. Он набрал вес. Цвет лица его улучшился. У него даже появились силы передвигаться с помощью ходунков, хотя он ходит мало и не далеко. Прогресс есть. Хотел бы я, чтобы Ванесса тоже поехала с нами, но она не могла уволиться с работы. Она очень удивиться, когда мы вернемся домой.

— Как там Ральф? — спрашивает он с улыбкой.

— Как и всегда, чертовски рад слышать, что ты поправляешься.

— На этот раз, я могу сказать, что ты оказался прав, — признается он с кривоватой ухмылкой.

— На этот раз?! — Я поднимаю бровь, и мы оба смеемся.

Затем он начинает вдруг беспокоиться.

— Я не могу позволить тебе заплатить за все это, не приняв от меня что-то взамен. — Он обходит меня и оглядывает просторный люкс с видом на кристально чистое озеро. — Это как спа-салон. С лечением. Вся эта ультрасовременная генная терапия и лекарства, которые они вводят в меня. Я не могу даже представить сколько это может стоить, и какие ты понес траты.

Он прав это дорого. Очень, непристойно дорого, но я бы даже не задумываясь, повторил бы все, только чтобы увидеть, как моему другу становится лучше. Я улыбаюсь ему.

— Я предпочитаю потратить деньги на что-то стоящее, чтобы тебе стало лучше, и ты мог бы побороться со мной и как всегда стать занозой в моей заднице. К сожалению, я бы с удовольствием не тратил на это деньги, если бы все было по-другому.

Он открывает рот, но я поднимаю ладонь вверх.

— Разговор окончен.

Через три дня мы возвращаемся в Ирландию. Его воссоединение с Ванессой, вызывает у меня слезы на глазах. Я нанял для него круглосуточную медсестру, чтобы она смогла оказать ему помощь, хотя с той скоростью, с которой он идет на поправку, думаю, что она скоро ему не понадобится.

Вспоминая, когда я впервые увидел его на больничной койке всего несколько недель назад, почти умирающего мужчину, я готов поверить в чудеса. Конечно, никто не дает никаких гарантий сколько ему осталось, но разве кто-нибудь из нас имеет такие гарантии?

Я почти уверен, что смогу найти Иззи. Если Лиам смог выздороветь, то в жизни возможно все. Как только я вернусь в Англию через несколько дней, начну ее поиски. Должен же быть какой-то способ, чтобы я смог ее отыскать, даже если мне придется перерыть каждую многостраничную лондонскую газету, выискивая ее объявление. Думаю, хороший частный детектив может мне помочь в этом.

— Увидимся, брат, — говорю я ему, как только он опускается на диван. Ванесса обнимала меня, по крайней мере, десять раз с тех пор, как мы приехали, и сейчас опять обнимает меня.

— Всего этого было бы невозможно без тебя, — плачет она мне в плечо.

— Я рад, что ты позвонила.

Я лечу обратно в Англию. Выхожу из душа и направляюсь в постель. Звонок телефон вырывает из глубокого, безмятежного сна. Ванесса. Я впервые в жизни испытываю дежавю.

— Поторопись. Его забрали в больницу, — задыхаясь говорит она. Я сажусь в вертикальное положение в кромешной темноте, растерянный и все еще полусонный.

— Что? Почему? — Я вылезаю из постели и натягиваю одежду.

— Я не знаю! Он хотел вздремнуть. Медсестра попыталась его разбудить, чтобы принять лекарство, он не просыпался!