— Ты в порядке? — тихо спрашивает Вин, отрываясь от поцелуя, чтобы изучить меня, его тёмные глаза задумчивы и серьёзны.

— Да, — отвечаю я слишком быстро. — Хорошо. Я просто хочу сказать, что это… не так.

Он улыбается, приложив ладонь к моей щеке.

— Быть с двумя парнями? Не волнуйся, Кэсс. Это то же самое, что с одним. Хотя лучше, я бы сказал. — Он подмигивает, и мои щёки вспыхивают.

— Не то чтобы я знала, но конечно, — смеюсь я. Затем, осознав, что только что произнесла, замираю, мои глаза расширяются.

Улыбка Вина исчезает. Он наклоняет голову, смущённо нахмурив брови.

— Что ты только что сказала?

— Я имею в виду… — мои щёки могли бы начать лесной пожар прямо сейчас. — Только то, что я не знаю, каково это с одним парнем, не говоря уже о двух.

— Ты что, девственница?

То, как Вин спрашивает об этом, звучит словно обвинение. Я закрыла глаза и поморщилась.

— Утвердительный ответ. И что?

— Ты никогда не упоминала об этом раньше.

Когда я снова открываю глаза, Вин отступает, выражение его лица совершенно другое. Спокойное и контролирующее снова, больше не полное похоти или желания.

Дерьмо. Я всё испортила.

— Никогда не упоминала о чём? — спрашивает Энтони, подбегая по тропинке к нам, достаточно близко, чтобы услышать конец нашего разговора.

Вин тотчас поднимает свою сумку и сумку Энтони, перекидывая их через плечо.

— Мы должны идти, Энтони.

Энтони оглядывается назад и вперёд между нами, на пакет в своей руке. Но когда он встречает взгляд Вина, что-то проходит между ними, что-то вроде невысказанного кода. Парни уже слишком хорошо знают друг друга, и Энтони должен знать всё, что Вин пытается ему сказать. Потому что он кладёт пакет в карман и тоже поворачивается, чтобы уйти.

— Спасибо, Кэсс, — говорит Энтони, но Вин уже быстро уходит в сторону общежития. Я просто прислоняюсь спиной к дереву и смотрю, как они уходят, сдерживая слёзы разочарования и замешательства.

Какого чёрта я призналась им в этом? Конечно, они не хотят спать с девственницей. Им нужна девушка, которая знает, что делает, достаточно опытная, чтобы справиться с ними. И это не я.

Я закрываю глаза и кусаю себя за щёку, пытаясь не плакать, пока парни не исчезнут из виду, и я не останусь, наконец, одна.

Глава 5

Прошло почти двенадцать часов с тех пор, как парни бросили меня одну в парке. Я не смогла заставить себя вернуться в нашу комнату в общежитии — прошлой ночью я спала в своей дурацкой машине, припаркованной на краю кампуса. А около полуночи получила сообщение от Энтони, в котором он интересовался в порядке ли я, и просил дать им знать о себе. Я ответила, что со мной всё хорошо, а после выключила телефон и свернулась калачиком на заднем сиденье под пляжным полотенцем, которое нашла в багажнике.

К счастью, на улице ещё не слишком холодно, но, очевидно, я не смогу спать в машине и дальше. Мне просто нужно собраться с мыслями.

На протяжении всех моих утренних занятий я дико метаюсь от гнева к печали, и снова к гневу. Парни не имеют права судить меня за то, что я ещё ни с кем не спала. Это не моя вина, что они решили, словно у меня больше опыта, чем есть на самом деле.

После пары по биологии, на которую Вин не пришёл, я, наконец, решила, что мне нужно вернуться в общежитие. Я не смогу прятаться в своей комнате. Однако когда я добралась туда, она оказалась пустой, и Энтони даже убрал обычный беспорядок на своей стороне комнаты. Может быть, они тоже избегают возвращения в комнату, потому что не хотят разговаривать со своей соседкой о том, почему они не могут переспать с девственницей. Боль в груди снова поднимается, когда я думаю о том, что могло бы быть: как они целовали меня, как они прикасались ко мне…

Всё время, пока принимаю душ, я думаю о руках парней на моём теле. Я прикасаюсь к груди, бёдрам, животу, представляя, что мои руки принадлежат Вину или Энтони. Но это далеко не одно и то же. Не без их жара, их страсти. Когда я прикасаюсь к своей киске, пальцы кружат вокруг ноющего клитора, всё, о чём я могу думать — это внезапное изменение в поведении Вина. Момент, когда он перешёл от горячего и похотливого настроя к отстранённому, холодному.

Я выхожу из душа, так и не достигнув оргазма, и это только делает меня более возбуждённой и обеспокоенной чем я была раньше.

После обеда я отвлекаюсь на занятиях, переписываясь с Нитой. Я опускаю некоторые детали, как и всю часть «двое парней сразу», но просто говорю, что меня избегали прошлой ночью, когда парень, целовавший меня, узнал, что я девственница.

«Какой придурок», — немедленно отвечает Нита. — «К чёрту его! Или, скорее, не надо. Найди того, кто оценит твой первый раз, и не будет бояться его».

Я понимаю, что она права. Я вообще не должна грустить, а должна радоваться, что избежала пули, и не переспала с этими парнями. На самом деле, я должна сказать им, насколько дерьмово они себя вели.

«Сегодня вечером», — решаю я. После возвращения в общежитие по окончанию последней пары, я собираюсь высказать Энтони и Вину всё, что думаю о них.

* * *

Я стою перед дверью нашей комнаты, сжимая кулаки. «Ты можешь сделать это», — говорю себе. Но если быть честной, я тянула время. Долго ужинала, провела время в библиотеке, потом сделала уроки. Всё что угодно, чтобы избежать встречи с парнями. Я не хочу, чтобы они снова объединились против меня, заставив стыдиться себя. Быть девственницей не стыдно, и как они смеют заставлять меня чувствовать себя подобным образом.

Я расправляю плечи. Я права. И я могу это сделать.

Я плечом открываю дверь.

А после застываю на пороге, разинув рот. Потому что наша комната полностью преобразилась.

Свечи освещают каждую поверхность, от столов до краёв кроватей парней. Пол усыпан лепестками роз, потрясающий аромат которых наполнил всю комнату, а из колонок, установленных в углу, льётся спокойная музыка. На мгновение, всё, что я могу сделать, это смотреть и задаваться вопросом: сколько заняла времени подготовка этого сюрприза.

Потом мои кулаки сжимаются.

Этого следовало ожидать. Меня не было всего один день, и они решили преобразить это место, для соблазнения их следующей жертвы.

Я нахожусь в дверях всего полминуты, прежде чем слышу шаги позади себя. Я вхожу в комнату, и поворачиваюсь, чтобы увидеть входящих Энтони и Вин. Они оба в костюмах, что заставляет меня невольно сделать ещё один шаг назад, отступая от них как можно дальше. Потому что животная, инстинктивная часть моего мышления хочет схватить их обоих и затащить внутрь прямо сейчас. Будь они прокляты. Почему они должны выглядеть так чертовски сексуально прямо сейчас?

— Кэссиди, — говорит Вин, но я начинаю свою речь, не давая ему возможности продолжить. Единственный способ всё выяснить — высказаться сейчас, до того, как они успеют снова меня отвлечь.

— Я не могу тебе больше верить. Вам обоим, — произношу я, и парни заходят внутрь, закрывая за собой дверь, так что, по крайней мере, весь коридор не услышит о нашем дерьме. — Знаешь, для меня было очень важно согласиться с твоей идеей, — мои руки дрожат по бокам, и мне требуется каждая унция усилий, чтобы держать спину прямо, а голову высоко поднятой. — Я всегда хотела, чтобы мой первый раз что-то значил, был особенным, и боялась, что если это произойдет с вами, парни, для вас двоих, это будет просто ещё одна мимолетная связь. Я имею в виду, у кого, чёрт возьми, был секс втроём, когда они теряют девственность?

Я ничего не могу поделать с тем, как повышается мой голос, поскольку всё больше и больше злюсь на ситуацию. От того, что они заставляли меня чувствовать.

— Но вы, парни, продолжали настаивать, и чем больше я узнавала вас, тем больше думала, что, может быть, вы правы. Может быть, это сработает, и сможет означать нечто большее… Но потом, как только ты узнаёшь, что я девственница, то бросаешь меня, как будто я ничто! — мои глаза горят от непролитых слез. Я отказываюсь плакать перед ними, не сейчас. Но, чёрт возьми, это больнее, чем я ожидала. — Ты повёл себя со мной так, как словно я для тебя очередная девушка для ничего не значащего секса…

Это всё, что я успеваю сказать. Потому что, прежде чем я успеваю закончить, Вин шагает по комнате и, обхватив моё лицо обеими руками, целует меня долго и крепко. Я застываю в замешательстве, даже когда моё тело отзывается, прислонившись к нему против моей воли.

Когда Вин отрывается от моих губ, я задыхаюсь, теряюсь. У меня нет времени, чтобы прийти в себя, потому что Энтони оказывается рядом с Вином, нежно проведя руками по моим волосам, а потом он тоже целует меня, его губы мягче, нежнее. Комната кружится вокруг нас, и я не могу сосредоточиться, не могу найти равновесие.

Какого чёрта они пытаются со мной сделать?

Энтони отстраняется. Оба парня смотрят на меня, хмурясь. Их руки удерживают мои руки, наши пальцы переплетены.

— Мы не хотели тебя обидеть, — бормочет Вин.

— Мы никогда раньше не были с девственницей, — добавляет Энтони. — И это не испугало нас и не заставило судить тебя, — уточняет он, заметив, как я открывала рот, намереваясь что-то сказать. — Мы просто боялись, что…

— … лишить тебя девственности посреди общественного парка плохая идея, — заканчивает Вин.

Мои щёки вспыхивают румянцем.

— Но…

— Мне жаль, что мы восприняли это плохо, — признаётся Энтони, бросив косой взгляд на Вина.

— Я знал, что если мы останемся там, то рискуем потерять контроль. — Вин нежно касается моей щеки, его кончики пальцев горячи, как пламя на моей коже. — Мы этого не хотели. Мы хотим, чтобы твой первый раз был идеальным. Значимым.