- Скильки жеж грошей за ласточку?- хохол хотел все знать.

- Сколько?- обернулась я к своей соседке.

- Сто,- еле выдавила из себя Юлечка. Мой недостойный базар с водителем мусорного камаза очевидно нарушал гармонию ее имперского мира. Отвернулась.

- Сто,- улыбнулась я в непонимающее лицо.

- Шо?- не понимал мужчина.

- Да хрен его знает. Я ее покупать не собираюсь. И тебе не советую. Дай нам дорогу,- махнула легко рукой и подняла стекло.

Я выжала из крошки Чивли двести девяносто на пустом участке Окружной дороги. Огромные грузовики одобрительно гудели мне в след. Пропадая мгновенно на скорости. Юлька хотела втянуть в нос белую дорожку порошка с рыжей кожи торпеды, вышло наполовину. Заорала, рассыпая кокс кругом. Белые кристаллы парили в воздухе салона, как снежинки. Залетали в мозг.

- Еще! Давай еще! Гони, детка! Убирай шасси и выпускай закрылки!- она слепо шарила по панели, искала кнопку люка. Хотела, видать, раскинуть руки в стороны и лететь вперед, высунувшись по пояс в люк на крыше. Как в кино. На скорости под триста. Ну-ну.

- Юлька, дура! успокойся!- я еле утолкала эту сумасшедшую вглубь сиденья. На скорости ветра и одной, правой, свободной рукой. Зафиксировала ее ремнем безопасности. Заперла окна и двери, поняв с ужасом, что сама неудержимо хочу того же. Подставить лицо ветру и лететь в никуда.

- Вставай, звезда! Ты сегодня во всех новостях!- я открыла глаза. Не помнила, как вернулась. Вообще.

Открытая настежь дверь в юлькину спальню. Где-то внизу навязчиво болтает телевизор. Девочки громко смеются. Мое правое плечо отозвалось болью. Оглядела обнаженное тело. Полоса шириной с ладонь синела поперек и по диагонали. Ремень безопасности. Я все-таки врюхалась! Малышка Чивли, что с тобой!? Накинула халат и понеслась в гараж. Распахнула дверь. Пусто.

- Вот она! Потеряла что-то?- ехидно спросил за спиной голос Милки-эстонки.

Я быстро обернулась. Девочки радостно смеялись над моим растерянным лицом. Юлька громче всех. Такой же, как у меня синяк светился у нее сквозь белое кружево широкого пеньюара.

- Где машина?- тихо спросила я сразу.

- Арестовали! Все, накаталась ты до суда! Готовь права и деньги,- ответила, отсмеявшись, моя подружка.

Я молчала. Девчонки беззвучно глядели на мое горе. Глаз накрашенных не сводили. Не дышали. Я обхватила себя руками. Словно замерзла в этом теплом доме.

- Вот засада! Выпить дайте, будьте людьми,- я вздохнула. Жаль красотку мазерати было до слез.

Наружные ворота медленно поползли вверх. Крошка Чивли, сверкая свежевымытыми боками, осторожно вернулась на свое место. Молодой парень в синей полицейской форме вылез из-за руля, предельно аккуратно закрыв дверцу.

- Здравия желаю, госпожа Лаврова. Все в порядке. Не беспокойтесь,- он глаза распахнул, как плошки. Хотел проглотить ими всю нашу полуголую кружевную компанию. Застыл. Не знал, явно, кто из нас эта самая госпожа. Протянул вперед руку с ключом.

- Вот хозяйка машины, голубчик,- Юлька сделала повелительный жест в мою сторону. Это она умела. Родилась имперской барыней.

- Вот вы, суки, бляди, проститутки!- громко высказалась я, получая брелок из почтительной руки полицейского. Он откровенно испугался. Отпрянул.

- Это я не вам,- я обернулась к радостно ржущим девчатам. Досада и радость одновременно душили меня. Требовали выхода.

- Убью!- заорала я, ринувшись на них. Вспомнилось, почему-то, белое от злости лицо Вебера, когда я доставала его своими выходками. Девчонки, визжа, бросились вверх по лестнице, толкая и отпихивая друг друга. Полицейский, открыв рот, пялился на наши откровенные, дорогостоящие прелести.

- Возьми за труды, голубчик. Можешь идти,- услышала за спиной. Юляша выпроваживала стража порядка. Полицейский подобострастно благодарил.

Я догнала пухлую Милку и стала щекотать мягкие бока. Та захлебывалась и дергалась в моих жестковатых руках. Все же я порядочно злилась на этих дур. Мила вдруг вывернулась и влепилась мне в рот. Я снова охренела от такой наглости. Но.

- Я люблю тебя, Лялечка, - простонала она мне в губы, тесно прижимая мою ладонь к своей груди.

- Где сумка?- спросила в розовое ухо. Мила поймала мою вторую руку и прижала к своему горячему телу. Между ног.

- В моей комнате. Приходи, забери,- она чертила губами дорожку по моей левой щеке.

- Это что здесь происходит?!- раздался громкий голос хозяйки заведения.

- Она ко мне пристает,- притворно растерялась я, высвобождаясь из чужих объятий. Мила всхлипнула и убежала к себе. Остальные разглядывали меня с радостным интересом. Ждали, что будет дальше.

- Отправляйтесь все по комнатам. Через час открываемся. А у вас морды набекрень. Быстро все по пещерам!- скомандовала Юля. Юлия Кирилловна для всех, кроме меня.

- Так, что это было?- она подошла ко мне вплотную.

Я провела пальцем по ее щеке. Смотрела спокойно в недовольные карие глаза.

- Я есть хочу. Покорми меня, Юлька, - коснулась пальцем идеальных губ. Моя подруга невольно приоткрыла рот. Я убрала руку. Повернулась и пошла в столовую.

Села на свое обычное место за овальным столом. Официантка Ниночка споро расставляла тарелки. В молчащем телевизоре что-то энергично рассказывал, стоя на широкой разделительной полосе Окружной дороги, парнишка-корреспондент. Тут кадр сменился. На фото застыл черный автомобиль с двумя белыми невнятными рожами за лобовым стеклом. Трезубец на решетке, госномер. Тот самый. Внизу картинки дата, время, скорость. Сегодня, четыре тридцать утра, триста пять кэмэ.

- Брешет!- повторила я слово вислоусого камазиста.

- Сделай громче, милая,- велела я Ниночке. Та повиновалась.

- …то, что рекорды скорости ставили именно представительницы прекрасного пола хорошо видно на следующем фото. Камера здесь зафиксировала другое нарушение правил дорожного движения,- бойко тараторил телевизионщик.

Новая фотка. Окружную дорогу перебегает большая собачья свадьба. Я насчитала десять штук. Все ждут. Стоит автобус, три огромных дальнобойных монстра в ряд. По центру, ровнехонько перед камерой, мой мазерати. Все на аварийках. Одна я, как дуся, без. Сижу, голову положила на руки на руле. Хорошенькая, растрепанная, мелкое, веселенькое кружево изящно сползло с одного плеча. Улыбаюсь чему-то. Рядом на пассажирском сиденье абсолютная голая задница Юльки. Где остальное, не видно.

- Как ты догадалась им попу показать, любимая?- ухмыльнулась я. Та пожала плечами.

- Как ты догадалась остановиться?- спросила она меня. Тут настала пора мне пожимать плечами.

- Я не помню этого. Ни собак, ни тебя. Как обратно доехала? Жесть! Не помню ваще.

Юлька подошла сзади и обняла меня за плечи.

- Из других фотоматериалов видно, что девушки первыми остановились, пропуская собак. Это человеческий, по-женски добрый поступок. Но аварийную сигнализацию необходимо включать! Таким образом, неизвестные гонщицы собрали сорок один штраф за превышение скорости и один - за нарушение правил остановки на автостраде. За неполный час движения по Окружной. Мы пытались разыскать…- Юлька переключила канал. На другом на нас снова смотрел кадр с моим счастливым лицом и ее задницей рядом.

- Из чего, интересно мне маленькой, эта журналисткая харя решил, что в машине находились представительницы прекрасного пола?! Глядя на мою жопу?- Юлька передразнила сверхскоростную манеру репортажа.

- И что это значит, по-женски добрый поступок? А если бы жопа в кадре оказалась мужская? Был бы добрый по-мужски?- ерничала она. Не нравилось, что не видно в кадре ничего, кроме ее пятой точки.

- Не переживай. Ты отлично получилась, - я прислонилась ледяным лбом к ее горячей руке.

- Ничего не помню. Надо с этой ерундой завязывать,- пробормотала я.

- С какой?- тут же вскинулась Юляша. Заглянула тревожно мне в лицо.

- Текилу с виски мешать, вот с какой,- невесело усмехнулась в любящие меня глаза. Как это у них получается? Берут и любят.

Ниночка снова переключила канал. И там на нас смотрела голая юлькина попа. Собак и грузовики редакторы отрезали за ненадобностью.

- Действительно, не плохо я выгляжу,- заметила моя подруга теперь уже громко и уверенно. Забрала у девушки пульт, стала сама щелкать по кнопкам вещания. Находила репортажи со своим изображением и любовалась. Потом переместилась на ютюб. Здесь наша слава шкалила.

- Я сделаю из этого кадра фото на полотне и повешу в нашей спальне!- радостно сообщила мне Юляша столь счастливо забредшую ей в мозг идею.

- В нашей спальне,- машинально повторила я. Отодвинула от себя пустую тарелку. Аппетит вдруг пропал. Сделал ручкой и ушел.

- Поеду. Покатаюсь,- я поднялась на ноги.

- Сделай мне кофе, Ниночка. Сладкий, крепкий. В термокружке. С собой,- распорядилась я и пошла одеваться. В нашу спальню.

- Куда едешь?- Юлька делала макияж, одновременно подушкой пальца с акриловым ногтем листая инстаграм.

- Не знаю пока. Жизнь покажет,- я подвинула своим бюстом в черно-розовом балконе ее руку на смартфоне и села рядом у зеркала на широкий табурет. Кожа к коже, бок к боку мы приводили в должный вид наши лица. Я - полегче, Юля - потяжелей, профессионально, для вечерней работы.

- Зачем тебе эти придурки? Берги, Веберы и остальное дерьмо? Я же подарила тебе машину. Катайся и не думай ни о чем,- с присущей всем дочерям Евы загадочной логикой, объявила моя подруга.

- Так я и сделаю, родная,- я хотела чмокнуть ее в узкое надушенное плечо.