Татьяна Кошкина - Девушка из торта

Был ли кто-то до? Я, обнимая тебя сейчас, не помню никого.

Других таких же безумных и жадных поцелуев не было до тебя. Таких прикосновений, на грани между благоговением и диким желанием обладать, не было до тебя. Меня такой пылающей не было до тебя.

А теперь есть. Я. Мы. Наверное.

Выкрикивая твое имя на пике, уверена в одном:

“Матвей Власов, ты больше не незнакомец”.

Матвей

Я пьян. Я пьян этой женщиной, как шампанским Дом Периньон, и мечтаю уйти в запой. Она лежит рядом и смотрит на меня, как на идиота, потому что я улыбаюсь и то и дело целую: её волосы, щеки, нос. Провожу кончиками пальцев по нежной, слегка влажной спине.

– Мэт, ты похож на кота, – говорит Лариса и прищуривает карие глаза.

Сейчас в них только покой и танцующие искорки смеха в глубине, но совсем недавно в них горел другой огонь. В них вспыхнула искра, из которой разгорелось пламя.

От мыслей, что на этот раз кашу заварил не я, стало тепло на душе. Наконец-то, ответ. Такой ответ, что чуть не выжег мне мозг, сердце и не поджарил до хрустящей корочки снаружи. Огонь. Эта женщина огонь, против которого ни одна ледяная стена не может выстоять. Я так просто плавлюсь, готовый превратиться в растекшуюся лужицу у её ног. Тут главное, чтобы половой тряпкой не вытерли и в унитаз не вылили.

– На какого еще кота? – отвечаю лениво, не хочется шевелить губами. Хочется молча наблюдать за Ларисой и слушать ее голос в тишине комнаты.

– На чеширского. Улыбка слишком широкая, – коснулась пальцами уголков моего рта и попыталась их опустить. Ничего не вышло.

– Если я Чеширский кот, то ты Алиса. Опять в страну чудес захотела? – не удержался и пощекотал под ребрами. – Ай! Не бить котиков! – тут же получил удар коленом почти в самое ценное.

– Прости, – улыбнулась и замерла на месте, как будто о чем-то вспомнила. – Мэт, – протянула Лариса, переворачиваясь на живот, – а у тебя часы на тумбочке правильно идут?

– Да, – удивленно посмотрел на зеленые цифры будильника.

Четырнадцать ноль-ноль. Протер глаза. Нет, не показалось. От удивленного: “Нифига себе нас накрыло!” меня спасли громкие чертыхания Ларисы.

– Мне же на работу надо!

Я предвкушал момент, когда Лариса забудется и выскочит из-под покрывала, которым мы укрылись несколько минут назад. Но она не забылась. Попыталась стянуть его с меня…

– Что ты там прикрывать собралась? Я все уже видел и даже пощупал, – потянул на себя.

Дурею с неё, просто дурею. Превращаюсь в игривого чеширского кота, который хоть и улыбается загадочной улыбкой, но слетает с катушек при виде фантика на веревочке.

Лариса

Я в шоке, а тело в восторге. От себя, от него, от всего произошедшего. Почему я не сделала этого вчера? Прикрылась бы тем, что была пьяна и не контролировала себя, а сейчас? Я в клетке, у меня нет путей отступления. Только счастливый Мэт напротив. Голубые глаза, взгляд которых отдается приятной щекоткой по телу. По той части, которую он видит: плечам, шее и лицу.

А еще я опаздываю! У меня через час занятие с группой, потом встреча с владельцем одного неплохого помещения под студию и на десерт выпрыгивание из торта на чьем-то мальчишнике.

От последнего неприятно сосет под ложечкой, не люблю такие вещи. Надеюсь, Лиза меня не обманула и приставать не будут.

– Мэт, ну отдай!

Снова потянула на себя покрывало. Да, он все видел, но сейчас мне было неловко по многим причинам. Хотелось спрятаться, хотя бы на время.

Подползла к краю и с силой дернула на себя покрывало. Матвей ответил тем же, и я проскользила по простыне к нему под бок.

– Переезжай ко мне, тогда отдам.

– Что?

Это он мне жить вместе предлагает? Вот так сразу? Я удивленно хлопала глазами, разглядывая красивое лицо.

– Переезжай ко мне, – потянул на себя покрывало, передвигая меня ближе. – Я хочу просыпаться так каждое утро, рядом с тобой.

Ой-ой, внутри меня поселились шаманы-барабанщики и устроили репетиционный зал в районе сердца. Сейчас они отбивают что-то безумное и, кажется, собрались всерьез пробить мне ребра.

– Я … не…

– Почему? – Мэт не дал мне договорить.

Вместо ответа потянулась к его губам. Поцелуй увлек нас на несколько минут, грозя перерасти в опоздание на работу и срыв заказа. Поэтому стоило Матвею расслабить руки, как я вырвала из них покрывало и, громко смеясь, скатилась с кровати. Победа!

– Я не могу к тебе переехать, Мэт, пока ты не познакомишься с моим котом!

Завернулась в трофейное покрывало и рванула в душевую. Защелкнула замок и остановилась напротив зеркала. Взъерошенная с покрасневшими, чуть припухшими от поцелуев губами, в глазах блестят искорки смеха.

Сумасшедшая, я же реально готова прямо сейчас собрать вещи, взять подмышку Эдельвейса и переехать к нему.

Я тоже. Тоже хочу просыпаться с ним рядом каждое утро!

Матвей

– Лара, загляни в шкаф! – крикнул выкинутый из спальни я.

Лариса почему-то окончательно застеснялась и заставила меня выйти из комнаты, чтобы одеться. Какой злой дух влетел в голову моей Алисы, которая только что из страны чудес? Она меньше часа назад точно была моей на все сто процентов, а сейчас как будто позорно сбегает с поля боя.

– Что там? – бахнула дверца.

– Смотри справа у самой стены, темно-синий чехол, – я помнил его до мелочей.

– Тут нет синего чехла! – донеслось в ответ, а у меня внутри все рухнуло. – Странно. Ладно, потом верну тебе платье.

– Моё платье? – Лариса выглянула из спальни, на ходу застегивая красную блузку.

– Да, ты в Турции забыла его в номере. Я привез, – пожал плечами и снова почувствовал себя извращенцем.

Любой на моем месте выкинул бы тряпку и забыл, ведь это не моя невеста и на тот момент не моя девушка, но я отдал в химчистку, а потом привез с собой. Оставил в шкафу, как трофей с охоты, которую я проиграл. Фетишист.

– Спасибо, – шагнула вперед, и поцеловала, обхватив ладонями мое лицо. – Любимое платье. Думала, больше никогда его не увижу.

Беру свои слова обратно, я не фетишист. Я счастливчик!

Осталось дело за малым, понять, куда исчезло платье.

– Потом заберешь. Может быть, его Анька утащила. Засранка вечно ворует мои футболки, могла и платье разглядеть. У вас один размер.

– Хорошо, – задумчиво закусила губу, изучая мое лицо карим взглядом, – а приходи вечером на ужин часов в девять? Познакомишься с Эдельвейсом.

– Приду, но только с завтраком.

– Тогда возьми сменные ботинки, мой кот не любит гостей, которые засиживаются до утра.

***

Она ушла, а я остался. В моей голове это звучало, как приговор остатку выходного дня. Без Ларисы он не имеет никакого смысла, да и Анька уже смылась на работу и до десяти вечера не объявится. Надеюсь, что платье у неё, но из головы почему-то не выходила Василиса в моей рубашке. Она лазила в шкаф и могла… Нет, не хочу об этом думать.

Но надо. Что ж, пусть выходной будет поводом разрулить остаток неприятных личных дел.

Открыл телефонную книгу. С кого начать? Васька или…

– Медведь?

– Нет, млин, сова, – фыркнул друг в трубку. – Собирайся! Ты мне нужен.

– Что? Зачем?

– Дело есть. Важное. Приеду в шесть, никуда из дома не уходи – это может быть опасно!

Так, ну и во что в очередной раз вляпался мой друг? И с какого бока тут я?

Анатоль

– Анатолий Борисович, к вам Василиса Вячеславовна Лютова. По записи, – последнюю фразу моя помощница выдала удивленно.

Я сам чуть не поперхнулся только что принесенным кофе. Василиса? По записи? Да она обычно врывалась в мой кабинет, как торнадо, даже во время производственных совещаний, а тут внезапно по записи.

– Хорошо, пусть войдет, – отставил чашку и убрал со стола важные бумаги. Мало ли что взбредет в голову этой малышке.

Васька вошла тихо, какая-то бледная и понурая с кульком на голове. В руках серый чехол. Подошла и замерла напротив стола, не садясь в гостевое кресло. И только потом посмотрела прямо на меня.

Я чуть не поседел. Васька? Что стало с моей Васькой? Бледная, как смерть. Под глазами синяки, губы искусаны и дрожат. В голубых глазах стоят слезы.

– Что случилось? – оказался рядом раньше, чем сообразил, что вообще делаю. – Васька, поговори со мной, – коснулся плеча. – Что в чехле?

– Толь, я должна отменить свадьбу. Он меня не любит, – выдохнула тихо девушка и уткнулась лбом в мое плечо. – Я не знаю, что делать. Мне страшно, Толь. Когда все испортилось, а? Все же было так хорошо…

Сейчас я ненавидел его. Ненавидел лучше друга так сильно, как никогда. Ненавидел себя за то, что допустил это. Ненавидел целый мир за то, что Васька плачет.

Прикоснулся к волосам и провел ладонью по тонкой шее, затем по спине. Медленно, наслаждаясь каждой секундой и наивно полагая, что могу хоть чуть-чуть успокоить.

– Расскажи мне. Что случилось?

– Платье, – она отстранилась и потрясла чехлом. – Женское платье у него в шкафу.

– Так может Анькино? – резонно предположил я. Никогда не замечал у своего друга страсть к фетишизму. – Подарок какой-нибудь спрятал.

– Нет, – мотнула головой, – он меня прогнал. Понимаешь? Мы уже месяц с ним время вместе не проводили. Как будто я ему противна. А мне ведь замуж за него через три недели выходииить… – последнее слово почти пропищала.

Моя смелая Васька, которая не плакала даже когда я обрабатывал ей коленки зеленкой, сейчас ревет навзрыд.

Да пошло оно всё!

– Не выходи, – положил руку ей на затылок и притянул к себе. Истерика сменилась удивлением в покрасневших от слез глазах. – Не выходи за него замуж, Васька.