– На прошлой неделе я пригласил ее на ланч. Хотел рассказать ей о моей винокурне и новом ресторане, куда я отвезу вас в следующий раз. Обещаю. Но вместо этого она, похоже, задалась целью выведать у меня все, что мне известно о вас и вашей семье. Мне показалось, что она… просто помешана на вашей генеалогии. Я даже подумал, что она из тех, для кого изучение предков – сродни альтернативной религии. В нашем городе такое встречаешь на каждом шагу.

В этот момент официант поставил передо мной шоколадное мороженое со взбитыми сливками. Но я не стала прикасаться к нему, пока Марку не принесли его кофе.

– Это довольно странно, но, с другой стороны, объяснимо. Она пишет о моей матери, но, как она объяснила мне, знание прошлого нашей семьи поможет ей глубже погрузиться в тему.

Я доедала последние ложки десерта, когда Марк произнес:

– Вообще-то сегодня чуть позже у нас с ней была назначена встреча. Мы хотели пройтись по ее статье. Но она отменила ее час назад. Сказала, что ей по срочному делу нужно в Ульмер.

Впервые за всю мою жизнь кусок десерта застрял у меня в горле. Я закашлялась и, прежде чем сумела его проглотить, была вынуждена выпить почти полный стакан воды.

– В Ульмер? – уточнила я. – Ульмер, штат Южная Каролина?

– Да. Это неким образом связано с ее исследованиями.

– Она не сказала, какими именно? – уточнила я и промокнула уголки рта салфеткой.

– Нет, но она однозначно дала понять, что не намерена говорить на эту тему. Сказала лишь, что вернется поздно, поэтому сегодня наша встреча не состоится. Однако пообещала, что готова увидеться со мной в любое удобное для меня время.

Я откинулась на спинку стула.

– Извините, Марк, но мне пора. Спасибо за ланч. Я уверена, что он не последний.

Он тоже встал. В глазах его читалась тревога.

– Надеюсь, я ничем вас не оскорбил. И что вы простили меня и больше не сердитесь.

Чувствуя искренность его слов, я шагнула к нему и взяла его руки в свои.

– Нет, вы ничем меня не оскорбили. Я просто вспомнила, что должна еще кое-что сделать. И да, я простила вас и очень надеюсь, что в скором времени вы позвоните мне.

Похоже, мои слова его успокоили. Когда же он наклонился и поцеловал меня в щеку, я подумала о Джеке, но только совсем чуть-чуть.

* * *

Чувствуя, как древесная пыль покрывает меня с ног до головы – волосы, одежду, бабушкины жемчуга и даже зубы, – я со стоном опустилась на пол в столовой моего дома на Трэдд-стрит. Я посмотрела на часы, считая каждую секунду до четырех часов, когда Софи наконец уедет в колледж читать лекцию и мы с Чэдом сможем извлечь на свет божий электрическую циклевочную машинку.

Я закрыла глаза, отдаваясь во власть усталости и раздражения по поводу того, что все движется черепашьими темпами. Выйдя из ресторана, я как минимум десяток раз позвонила Ребекке на мобильный и всякий раз натыкалась на голосовую почту. Из чего я сделала вывод, что она либо забыла включить телефон, либо нарочно не принимала звонки. Я на всякий случай оставила ей сообщение на домашнем телефоне и на рабочем.

После чего попыталась дозвониться до Джека и до Ивонны, увы, с тем же нулевым результатом. В полном отчаянии – ибо я не могла назвать иных причин – я позвонила матери. Та спокойно предложила мне для снятия стресса какое-то время поработать наждачкой. На тот момент это показалось мне разумной идеей.

По всей видимости, я уснула, потому что лишь после третьего, если не четвертого, раза услышала, как звонит мой телефон. Выудив его из кармана, я открыла его за секунду до того, как он переключился бы на голосовую почту.

– Алло?

– Алло, Мелани. Это Ивонна Крейг из библиотеки Исторического общества. Отвечаю на ваш звонок.

Вспомнив идеальную осанку восьмидесятилетней дамы, я села прямо.

– Привет, Ивонна. Спасибо, что перезвонили. – Я поймала себя на том, что затаила дыхание, не зная, что я сейчас услышу: то ли некую новую информацию, то ли очередной вопрос.

– Я бы перезвонила вам раньше, но Ребекка Эджертон бомбардировала меня просьбами найти материалы для ее серии «знаменитые чарльстонцы», причем за последние пятьдесят лет. Обычно я ставлю ее в самый конец очереди, но на этот раз Джек позвонил от ее имени и сказал, что я окажу ему личную услугу, если передвину ее вперед.

– Он так и сказал? – В моем животе возникла странная липкая тяжесть.

– Вообще-то она была здесь чуть раньше. Вот почему я не могла ответить на ваш звонок.

– Она была у вас?

– Да. Искала новые фотографии вашей прабабушки Розы, а также вашей матери.

– Понятно. – Я нахмурилась. Странно, что Ребекка не стала посвящать меня в свои планы. Разумеется, она была слегка потрясена, когда уходила с Легар-стрит после происшедшего в потайной комнате, но поскольку она занимается историей нашей семьи, я бы предположила, что она, по крайней мере, должна была упомянуть о них. – Понятно, – повторила я. – Я звонила, чтобы выяснить, как там обстоят дела с окном. Есть что-то новое? Да, и по поводу генеалогического древа Крэндаллов.

Честное слово, когда она ответила, я «услышала» в ее голосе улыбку.

– Есть, по поводу и первого, и второго. Я сделала копии и положила их для вас в папку.

От радости я была готова потрясать кулаком в воздухе.

– Замечательно. Буду у вас через пятнадцать минут.

– В этом нет необходимости. Ребекка объяснила, что теперь вы с ней работаете вместе, и я отдала папку ей. Если честно, я не хотела ей отдавать ее, но она умоляла меня и пообещала лично доставить ее вам.

– Вот как? – удивилась я, пытаясь подавить нарастающую панику. – Она сказала, когда именно она мне ее завезет?

– Нет, она не сказала, но, как я поняла из ее слов, она собиралась отвезти ее прямиком к вам. Неужели еще не привезла?

Я с трудом вымучила улыбку:

– По крайней мере, мне это неизвестно. Правда, меня не было дома, так что, возможно, она оставила ее в почтовом ящике. Не переживайте. Я уверена, что папка где-то здесь.

– Я тоже. Хотя, признаюсь честно, я немного сердита на мисс Эджертон. После того как она ушла, мы недосчитались на полке книги по истории семьи Крэндалл. Не знаю даже, как это могло получиться. Я пыталась связаться с ней, но до сих пор так и не смогла до нее дозвониться. Если вы сможете сделать это раньше, чем я, моя к вам просьба, спросить ее про эту книгу. Надеюсь, она захватила ее с собой по чистой случайности. И все же…

– Я обязательно спрошу у нее, – сказала я с недобрым предчувствием.

– Если это хоть немного поможет, я помню информацию касательно переделки окна. К сожалению, другой библиотекарь получил копию генеалогического древа Крэндаллов, так что я абсолютно бесполезна в качестве источника информации о ней.

– Ничего страшного. Я посмотрю ее, когда она попадет ко мне в руки. Но что вы узнали про окно?

– Вы была правы, Мелани. Джон Нолан, тот, кто изготовил и установил окно, в тысяча девятисотом году продал свое дело какому-то ирландцу по имени Патрик – фамилии не помню, память уже не та, – и его семья владела фирмой до пятидесятых годов, когда спрос на художественное стекло упал и его бизнес пришел в упадок.

Я попыталась сдержать нетерпение.

– Все это очень интересно, Ивонна, но…

– Я знаю. Извините. Иногда я увлекаюсь подробностями. Как бы то ни было, я нашла две книги заказов новой фирмы. Первая относится к двадцатым годам, вторая – к сороковым.

– И? – Моя подошва начала выбивать по полу яростную барабанную дробь.

– Вы ни за что не поверите, кто разместил заказ на переделку окна.

– Говорите, – процедила я сквозь зубы.

– На бланке заказа значится имя Сара Маниго Приоло.

Я на мгновение оторопела. Я была уверена, что она назовет имя «Роза», но когда она сказала «Сара», я не знала, что на это сказать.

– Сара? Вы уверены?

– Абсолютно. Моей памяти могут позавидовать те, кто вдвое моложе меня.

– Знаю. Я не хотела вас оскорбить. Просто я… удивлена. Сара была моей бабушкой, я хорошо знала ее. И все же она не рассказала мне про окно.

Ивонна пору секунд молчала.

– А может, и рассказала. Вы говорили, что она обожала головоломки. Просто вы тогда ее не поняли.

Я подумала о том, сколько раз мы с бабушкой сидели в гостиной, как в это окно лился солнечный свет, и сколько раз по другую его сторону, в саду. Но в ту пору я была ребенком, и все, что она могла мне тогда сказать, было давно забыто. Возможно, она нарочно сажала меня рядом с окном, чтобы я лучше его запомнила.

– Может быть, – неуверенно произнесла я.

– На бланке заказа был эскиз. Я сняла с него копию. Хотя вы уже и так заметили все отличия с первоначальным заказом.

– И эта копия в папке, которую вы дали Ребекке.

– Да. И я очень надеюсь, что не совершила ошибку.

– Нет, Ивонна. Ваша помощь очень мне помогла. Тем не менее еще один вопрос. Вы помните, когда окно поменяли?

– Разумеется. – В голосе вновь прозвучали оскорбленные нотки, как будто я усомнилась в ее умственных способностях. Я поставила мысленную галочку быть в будущем осторожнее с моими вопросами. – Обычно даты я помню хуже, чем имена, но я точно помню этот год. Потому что в тот год я вышла замуж… в тысяча девятьсот сорок седьмом.

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить даты на недавно виденном мной семейном древе, и моментально широко открыла снова.

– В тот год умерла Роза.

– Опять охотитесь на единорогов, Мелани? – Я услышала в голосе Ивонны улыбку.

– Думаю, она могла в чем-то признаться на смертном одре или сделать что-то в этом роде, и моя бабушка, таким образом, сохранила это признание для будущих поколений. Она действительно обожала головоломки.

– Отлично, Мелани. Джек сказал то же самое.

– Вы видели Джека?

– Нет. Он позвонил мне сегодня утром. Попросил меня проверить, нет ли каких-либо данных… свидетельства о рождении или смерти, брачного свидетельства, чего угодно, о некой Мередит Приоло.