Макси Фэй - Девушка с верхней полки

– Мы не потеряемся, обещаю. Я обязательно найду тебя потом.

Наш поцелуй был горячим и ужасно солёным от моих слёз. А ещё отчаянным, страстным, будто последним. И он естественно перерос во что-то большее. Тоже отчаянное, резкое, как будто мы хотели впечататься друг в друга и остаться единым целым навеки…

А потом я написала в его блокноте все свои телефоны и электронную почту. И он при мне вырвал листок, сфотографировал его на всякий случай и спрятал в паспорт под корочку.

И начался новый день. Наши последние сутки в этом поезде.

«Срочное донесение в штаб: рядовая Синицына полюбила объект всем сердцем и не сможет пережить ни дня разлуки с ним. Девочки, что делать???»

Катя: «Всё прям так серьёзно?»

Я: «Прямо по-настоящему…»

Алина: «Главное: сохранять спокойствие! Мы что-нибудь придумаем!»

И мы придумали. Полдня ушло на разработку плана. И девочкам там, во Владике, пришлось изрядно побегать, подготавливая всё. Теперь дело оставалось только за мной. И я пока не знала, как лучше его провернуть.

В четыре дня Дима сменился, переоделся в обычную одежду и мы с ним весь вечер были вместе. На стоянке в Хабаровске сбегали в супермаркет и купили продуктов для ужина – Дима всё-таки хотел сам попробовать приготовить на печке и накормить меня. В этот раз у него уже были с собой наличные, но я не стала спрашивать, откуда он их взял.

В одном из купе были свободны все четыре полки и мы разместились там. Играли в шахматы, слушали музыку, грызли орешки… Большего себе позволить не могли – на боковушках сидели люди, да и мимо постоянно кто-то сновал. Но нам и так было очень хорошо. Дима пару раз спрашивал, чего это я сверкаю как медный таз с хитрющими глазами, но я не стала ему ничего рассказывать. Во-первых, главную часть операции я могла и запороть, из-за чего весь план бы провалился. Ну а во-вторых, он бы точно не одобрил и даже попытался помешать. Так что я просто улыбалась и наслаждалась вечером. Мы даже поспали немножко до ночного дежурства. Правда, на соседних полках, как обычные пассажиры.

А когда Лариса ушла спать в купе отдыха, переместились в служебное купе. Димка готовил ужин, а я сидела в уголке, исподтишка любовалась им и думала о том, какая красивая у проводников форма и как здорово она на нём сидит…

Гречка получилась отменная! Она долго томилась в кастрюльке вместе с сардельками и полностью пропиталась их ароматом. А может, мы просто соскучились по нормальной еде. Лично у меня этот Доширак уже из ушей лез. Дима разделил приготовленное на три порции и убрал одну для Ларисы. Он говорил мне, что так сделает в благодарность за тот раз, когда она его угощала. Я была не против и даже надеялась на это.

Мы наелись до отвала и дружно боролись со сном. Щекотали друг друга, целовались, травили байки. Оба делали вид, что всё хорошо и это не последнее наше свидание в обозримом будущем.

В ту ночь остановки были каждый час, и на каждой хотя бы один человек да входил или выходил. Дима постоянно ходил то будить, то провожать – но уже не выгонял меня из служебного купе. Просто прикрывал двери, чтобы никто меня не видел.

И в одну из таких остановок, когда парень вышел на перрон, я сделала то, что сделала. Это не был хороший поступок. Но от него зависела моя судьба и моя любовь. Я не собиралась терять Диму. И не собиралась ждать, пока он решит свои дела и вернется. Да и, в конце концов, Лариса сама напросилась. Будем считать это местью.

За час до прибытия во Владивосток Дима поцеловал меня и сказал:

– Обратно мы выезжаем в семь вечера. У меня будет несколько свободных часов. Давай погуляем по городу? Или съездим куда-нибудь, где нам никто не будет мешать или торопить? Ты как раз успеешь домой съездить и отдохнуть, пока я тут вагон сдавать буду.

Парень с такой надеждой вглядывался в мои глаза, предлагая это, но я вынуждена была сказать:

– Прости, Дим, я не смогу сегодня. Меня ждут очень важные дела, которые просто невозможно перенести.

Сказала – и смотрела, как он сникает на глазах. Как надежда покидает его, а уголки губ опускаются. Быстро чмокнула парня и убежала. Нельзя ему пока говорить.

Они провожали пассажиров вместе с Ларисой. Вежливо улыбались каждому, помогали спуститься, желали всего хорошего. Дима смотрел сквозь меня – был обижен. Натянуто улыбался одними губами, помог спуститься, но в глазах его я видела боль и страх.

Я тоже боялась, что вижу его в последний раз, но заставляла себя улыбаться и надеяться на лучшее. Если судьба на моей стороне, уже вечером мы увидимся снова.

Это определённо была самая безумная авантюра в моей жизни. Потому что, если бы мне кто-то сказал, что после четвертого курса юрфака я пойду работать на железную дорогу проводником, я бы точно покрутила пальцем у виска. Не так я представляла себе успешную карьеру. Но во-первых, долго я там работать не собиралась, а во-вторых, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. И вообще, я же не Ассоль какая-нибудь, чтобы незнамо сколько ждать принца на корабле с алыми парусами (а в моём случае – проводника на поезде-триколоре, ха-ха).

А началось всё с сообщения Алинки вчера утром:

«Короче, я щас у тётки. Ну той, которая в кадрах Транспортной Компании работает. Она у меня замуж скоро выходит и ляльку ждёт. Какого-то бизнесмена подцепила и только о нём и говорит. В общем, она щас сентиментальная до ужаса и сочувствует всем влюбленным. Я ей про тебя рассказала, и она обещает помочь. Устроим тебя проводницей! На Димин поезд!»

Конечно, купить билет обратно до Москвы было бы проще. Постараться попасть в тот же вагон и так далее… Но! Уже за два дня до его отправления все места были раскуплены. Девчонки всё равно мониторили сайт РЖД, надеясь, что кто-то вернёт билет, или новый вагон прицепят, или ещё какая удача случится. Даже обещали помочь собрать денег на билет, если всё-таки повезёт, сумма-то немалая, а я почти на нуле. Но мы оставили это как запасной вариант и начали прорабатывать основной.

Кристина (та самая тётя Алины) оформила меня как стажёра. Типа я уже окончила курсы и имею «Свидетельство о получении квалификации проводника», которое она приняла у меня вместе с остальными документами. А если спросят вдруг – она не помнит, куда его положила. И вообще, она беременная, месяц до декрета, ей простительно всё забывать и ошибаться. Меня немножко смутило такое её отношение к работе. Ну да ладно, мне же лучше.

Теперь, по идее, я должна съездить в стажировочную поездку, а после неё сдать несколько экзаменов – и тогда смогу стать полноценным проводником третьего разряда. Но так далеко, я надеюсь, не зайдёт.

Времени катастрофически не хватало, и если бы ни мои золотые подружки, ничего бы не получилось. Мама Алины работала ЛОРом в железнодорожной поликлинике. Ещё вчера они завели мне медицинскую книжку и начали за меня проходить медкомиссию. То есть просто обошли всех не особо важных врачей и проставили подписи. А Катька нашла своих одноклассников, которые учились в Железнодорожном техникуме, и выпросила у них самые важные методички, презентации и инструкции. И отправила мне по электронке. Так что я каждую свободную секундочку изучала тонкости профессии. Ещё Катя сходила и получила за меня форму. Мы с ней немного похожи, а тётка-кладовщик в документы особо не вглядывалась. Девочки за ночь даже мне всё выстирали и выгладили. И собрали сумку с чистой одеждой и другими нужными вещами.

И вот последний день. Уходя от Димы по перрону, я была решительно настроена вернуться на этот поезд вечером. Но предстояла ещё целая куча дел.

Забросив домой вещи и помывшись со скоростью метеора, мы с Алинкой поехали в платную поликлинику сдавать необходимые анализы (там результат быстрее), а потом – в железнодорожную, где уже вместе с её мамой бегать по оставшимся врачам, минуя очереди, внеплановые перерывы и прочее. Тётю Таню в поликлинике все знали и уважали, а потому получилось всё довольно быстро.

Катя в это время проходила за меня психологическое тестирование, без которого в рейс не допустят. Она училась на психолога-конфликтолога, и этот тест был для неё – раз плюнуть. А ещё сдавала санминимум. Она вообще у нас самая умная и начитанная, так что такие сложные задачи мы оставили ей.

В общем, каким-то чудом успев всё сделать и оформить к четырём дня, мы стояли у дверей в здание резерва проводников и прощались. В последнюю секунду подбежала моя мамуля. Я звонила ей с утра и всё рассказала. Она поохала-поахала немного, но потом сказала: «Молодец, доча, за любовь надо бороться!» – и благословила на эту авантюру. И сейчас она привезла мне целую сумку припасов в дорогу, о которых мы с девочками и подумать даже не успели.

И так, повесив на сгиб руки чехлы с выглаженной формой и взяв в руки дорожные сумки, я вошла в новую жизнь. Показала тётке в окошечке свою медицинскую книжку – и она поставила мне печать о допуске в рейс. Да ещё и удачи пожелала, с сочувствием окинув меня почти материнским взглядом. Я ощутила лёгкую панику, но гордо подняла голову и отправилась на инструктаж.

Я сильная. Я со всем справлюсь. Дима поможет, если что. Ведь он же будет рад меня видеть?

Комната была похожа на студенческую аудиторию. За партами попарно сидели мои будущие коллеги, а на столах перед ними лежали какие-то бумаги. Впереди за сдвинутыми вместе столами сидело трое, будто экзаменаторы. Холодок пронёсся по моей спине. Чёрт, я не успела прочитать все возможные вопросы и ответы. Катька давала мне список того, что могут спросить.

– Здравствуйте! – наконец опомнилась я.

– Проходите скорее, нам пора начинать, – буркнула суровая тётка, из тех трёх главных за столом.

Свободное место было как раз рядом с Димой. Я шла к нему, смотрела, как изумление в его глазах сменяется радостью, и улыбалась. Он тоже улыбнулся в ответ и незаметно подвинул второй стул поближе к своему. А когда я уселась рядом и обратила свой взор на выступающих, Дима взял мою руку и крепко сжал её.