— Погодите Иван… Я буду одета…

— Не надо. Не объясняй. Я узнаю тебя из тысячи. Мне сердце подскажет, — и в трубке раздались короткие гудки.

— Ну что, позвонил? — поинтересовалась Светка. — Наверное, слон в зоопарке сдох. И даже не узнал, как ты будешь одета? Ну, дает! Спорю, что не узнает! Если все было, как ты мне рассказываешь, его любая склеить может. Давай я с тобой пойду.

— Не любая! — пыталась защитить Ивана Ася. — Там ночью так все было странно… Мы теперь как будто чувствуем друг друга.

— Каким местом? — ерничала Света. — Вот давай на спор. Я представлюсь тобой и в дамках.

— Да не хочу я с тобой спорить. Ерунда, какая! Он не такой!

— Такой. Не такой. Все мужики одинаковы. Им только одно нужно. А ты дурочка понять этого не хочешь. Чувствую… Связующая нить… Половинки одного яблока… Чушь все это!

— Не чушь! Иди, если тебе так хочется. Но он все равно не такой! Он удивительный! Он прекрасный!

— А ты удивительная… дура! Давай одевайся.

Светка навела на себя марафет и потащила не желающую наряжаться и краситься Аську-Ваську в ГУМ.

Народа у фонтана было полно. Громко смеялись дети, приезжие бросали монеты в прозрачные воды фонтана, женщины ждали мужчин, а мужчины женщин. Ася боялась обмануться в своих ожиданиях. Мало того, что Светка из вредности могла нарушить то удивительное состояние возникшее между ними, но ведь просто-напросто сам Иван мог ей не понравиться. — Может быть он толстый или рябой, а может горбатый и косоглазый… Но ведь ТОГДА же я об этом не думала. Да наплевать на все! Этот человек стал для меня единственным. А это главное! И никакие уродства не смогут этому помешать… Да. Я влюбилась, — убеждала она себя, — и влюбилась не в модный пиджак, и не в копию Алан Делона. Я влюбилась в его душу! А душа у него самая лучшая на всем свете. Но… Но, ведь Светка может оказаться права. Он же тоже меня не видел. Может он ждет фотомодель, а я простая московская девица, внешне ничего необычного из себя не представляющая…

С цветами у фонтана стояли три молодых человека. Все они были достаточно интересны и на Квазимодо не походили. Правда через несколько минут к двум подбежали что-то щебеча девушки и они ушли. У фонтана остался один. Серая дубленка у мужчины была распахнута, черная кепка небрежно сунута в карман. Густые волосы цвета спелых каштанов и голубые глаза завершали приятное впечатление. Света дернула подругу за руку и потянула за собой… Иван! Ваня! — крикнула он издалека, пытаясь понять он ли это. Мужчина закрутил головой. — Ну, Аська, смотри. Советский цирк называется. — Света с чарующей улыбкой, игриво поигрывая бедрами, все так же таща Асю на поводу, подплыла к Ивану.

— Привет. Я Ася. А это моя подруга Света.

Иван удивленно посмотрел на нее и на секунду о чем-то задумался. Потом перевел взгляд на Асю, проигрывающей на несколько порядков подруге.

— Здравствуй, — тихо проговорил он, беря Анастасию за руку и проводя ее пальцами по своей щеке. — Я же говорил, что узнаю тебя из тысячи.

Света разочарованно пожала плечами и обиженно проговорила. — Ой, ребята, извините. Мне пора за покупками, — и быстро пошла прочь.

Иван и Анастасия даже не оглянулись. Они как зачарованные смотрели друг другу в глаза, понимая, что сердца той ночью их не обманули.

А Светка? А что Светка? Плохо никому не верить… Тяжело ей на свете живется. Видеть во всем плохое это страшно!

Ксюха

Когда мы устроили очередной девичник, настроения для встречи у меня не было. Да, конечно. Приятно было повидать девчонок, месяца два ведь не виделись, но поделиться мне с ними было абсолютно нечем. Хороших новостей не было. Просто хроника какая-то. Все-таки я поехала.

По дороге я заехала в «Седьмой континент» и накупила всякой вкусной мелочи. Не могу в гости с пустыми руками ходить! Сегодня мы собирались у Ксении. Хозяйка из Ксюхи никакая, поэтому подножный корм пригодится. Когда я приехала, девчонки уже были на месте. Аська привезла из загранкомандировки пару новых пасьянсов, перебросила их с дискеты на Ксюхин комп и обучала новинкам Ленку. Ксюха накупила где-то пробников дорогих духов и надарила девчонкам. В квартире стоял амбре как в парфюмерной лавке. Духи смешались с дымом ментоловых Светкиных сигарет, так что понять среди запахов «ху ис ху» было невозможно. А ведь пора было, как говаривал Винни Пух, подкрепиться.

Кондиционер положение не исправил. Мы открыли окна и, намочив полотенца, стали ими размахивать. Ксюха бегала среди нас с видеокамерой и фиксировала для истории события.

— Малинина прекрати суетиться! — пыталась призвать ее к порядку Светка. Но та отмахнулась и полезла на какой-то сверхмодный шкаф, чтобы продолжить съемку в другом ракурсе. Ксюху вообще без видеокамеры представить нельзя. Она у нас домашний телеоператор. У нее уже собралась приличная коллекция видео сюжетов из нашей жизни. Она говорит, что когда мы будем старыми, а наука шагнет далеко вперед, и все будут смотреть какие-нибудь фильмы с трех-четырех мерным изображением, ее камера станет артефактом. Сморщенные, словно высохшие фасолины, мы будем играть до пяти часов утра в преферанс по копеечке, пить кофе и смотреть ее видео сюжеты о нашей юности. — Вот тогда вы мол, будете мне благодарны, — пресекала она в корне критику с нашей стороны.

Вечеринка шла по накату. Поели, посмеялись над новыми анекдотами, послушали Аськины рассказы про тяжелые американские будни, пора было и честь знать. Время было далеко за полночь, девчонки засобирались по домам, а меня остановил звонок моего сотового. Домашние пытались напомнить о своем существовании. Расцеловав на прощание Ксюху в обе щеки, я

— Вот так всегда, — с укоризной в голосе проговорила она. — Пили, пили, а про меня забыли.

— О чем забыли? — удивилась я.

— Вот, вот. Даже лучшая подруга…

— Оракул! Хватит загадками говорить. Что мы там забыли? Быстро сознавайся!

— Какой у меня сегодня день вы забыли!

— Ну, ты даешь! — воскликнула я, судорожно пытаясь восстановить в памяти хронику Ксюхиной жизни. — Что я тебе компьютер что ли, все помнить. Прикажешь еще в голове держать твои месячные циклы?

— Зачем же так грубо? Циклы необязательно. Но о том, что у меня сегодня праздник могла бы и помнить. Ведь ровно год назад, я познакомилась с Борей!

Я схватилась за голову. Действительно, вероятно где-то в эти дни случилась та сказочная история, о которой мы поклялись рассказать нашим внукам.

— Прости родная! — укоряя себя за беспамятность, сказала я. — Я тебя поздравляю. Как быстро летит время. Вот уже и год прошел. Я так рада, что ты счастлива! Когда Борик приедет, привет ему от меня передавай. Он у тебя и, правда, славный мужик.

Возвращаясь домой, я мысленно попыталась восстановить эту волшебную историю и стала понарошку рассказывать ее своей пока несуществующей внучке Машеньке.

Прошлым летом, с пропуском в один год Ксюха поступила в университет. Наконец-то сбылись ее розовые мечты о студенческой жизни. Наконец-то она стала взрослой! Покончено с родительским надзором. Теперь она стала сама себе хозяйка. Можно уходить, когда хочешь и возвращаться в любое время. Всегда отговоришься тем, что у тебя вечерние лекции или дополнительные семинары. Можно сходить с девчонками в кафе, остаться допоздна на вечеринке, погулять с незнакомым пока юношей. Сколько всего теперь было МОЖНО!

Ксюха поправила упавшую на глаза белокурую прядь и, остановившись перед витриной дорогого магазина, придирчиво себя осмотрела. Затемненная поверхность стекла отразила курносый нос, высокие скулы, отросшую стрижку каре. Глаза пробежали по отражению ниже. — До чего ж худа! — досадливо подумала она, проведя рукой по близняшке, в витрине. — Правда, грудь ничего. Высокая, полная грудь, которая часто мешала ей в транспорте.

Не очень довольная осмотром она двинулась дальше, лавируя среди людей, стараясь ни на кого не наткнуться. Ее голова забитая раньше ответами на экзаменационные вопросы, наконец-то освободилась, и туда немедленно полезли мечты о прекрасном принце. Не смотря на длительное ожидание, принц в ее жизни так и не появлялся. — Может быть, что-то со мной не так? — паниковала уже она. — Может быть меня сглазили? Нацепили мне на голову венок безбрачия, и сиди теперь в девках до конца жизни. Ну не совсем же я урод, так почему же за мной никогда ни кто не ухаживал? На школьных дискотеках большей частью у стенки простояла, портфель мне никто не носил, из школы не провожал. Почти у всех девчонок кавалеры есть, кое-кто уже их с десяток сменил. Только я одна! — от жалости к себе у Ксюхи по щеке скатилась огромная слеза и впиталась в воротник. Ей вспомнились утешения матери, пока не забивающей себе голову замужеством дочери. Наталья Андреевна освобождала кусочек двухместного дивана в гостиной, делилась с дочерью мохеровым пледом и гладила Ксению по волосам. Из телевизора доносились звуки выстрелов, саднящее уши визжание шин, крики типа «А!» — «О!». Дома было спокойно и уютно, но Ксюхина душа покоя не знала.

— Да не переживай ты! — успокаивала ее мать. — Значит, время еще твое не пришло. Мы же словно атомы в этой жизни. Не жизнь, а какое-то сплошное Броуновское движение. Погоди. Прилипнет к тебе еще твой атом. — Но Ксюху эти разговоры утешали мало. Принца все равно хотелось и, причем немедленно.

Ксения перебросила сумку на другое плечо и двинулась дальше, не переставая заглядываться на нарядные витрины. Так бы она шла себе и шла, но внезапный удар сбил ее с ног и, к своему удивлению она оказалась сидящей в луже на тротуаре. Распихивая толпу, от нее удалялся высокий мужчина в светлом костюме. Малинина попыталась встать, но обнаружила, что у ее новой туфли сломан каблук.

Туфель было жалко, стоили они 250 баксов и в ближайшее время ее родители такую покупку больше сделать не могли. Ксюша снова плюхнулась в лужу и заревела. День был безнадежно испорчен. Ее даже перестало радовать поступление в университет. Прохожие обходили девушку стороной, абсолютно не выражая желания ей помочь. — Чертовы атомы! — ревела она. — Я, наверное, какой-нибудь бракованный, раз со мной такое случается.