Мы поднимаемся по лестнице, а навстречу нам, слегка шатаясь, спускается Илья.

«Илья! Иль…»

Рома прав, между ним и Музой определенно что-то было. А может и есть, ведь она звала его во сне. Надо же, меня бесит, что какая-то девчонка зовет во сне моего друга! Я и впрямь уже старый дедок. Да и какое мне вообще дело, что там между этими двумя? Конечно, меня не радует, что Илья крутит шашни с подругой моей сестры, ведь это определенно ни к чему хорошему не приведет. Только отношения испортятся.

Мать его! Меня бесит, что я думаю об этом и никак не могу остановиться.

— Илья?

— Дам-с?

Света останавливается на втором этаже и я уверяю её, что через пару минут подойду. Когда она уходит к себе, я опускаю взгляд на Илью, что остановился на пару ступенек ниже меня.

— Чего довольный такой?

— А почему я должен грустить? — смеется он. — Ты к Свете?

Неопределенно киваю и уже в который раз за последние дни чувствую себя полным болваном.

— Послушай, я хочу спросить тебя кое о чем.

— Валяй! Что-то случилось? Если ты о вывеске в ресторане, то завтра точно всё будет готово. Я там всем таких вставил пропи…

— Нет, — обрываю я. — Хотя, вывеска меня тоже волновала.

— Что тогда?

— Вы с Музой встречались или встречаетесь?

Проходит несколько секунд и Илья начинает ржать, как конь. Он смотрит на меня и смеется во все горло.

— Мы — что?

— Наверное, тебе уже пора завязывать с выпивкой, — говорю я, глядя куда угодно, но только не на друга. Сказать, что его опухшая физиономия меня раздражает сейчас — ничего не сказать.

— Вот так повеселил! Вы с Ромой сговорились что ли? Сначала он меня спрашивает об этой ненормальной, теперь ты! Вы что, помешались на ней оба?

Опасаясь, что нас кто-то может услышать, я тихонько интересуюсь:

— Что значит «ненормальная»? Почему ты так называешь её?

— А разве у нее все в порядке с головой по-твоему? Она мышкой только притворяется, чтобы свое бешенство скрыть.

— Идем в кабинет, — рычу я. Когда мы с Ильей оказываемся в ограниченной стенами пространстве, я снова спрашиваю, только на сей раз намного громче: — Может, ты уже перестанешь ходить вокруг да около? Вы меня все с ума свести решили своей гребаной недосказанностью?! Что между вами с Музой?

— Тебя это действительно интересует? — бросает Илья. — С чего вдруг?

— Лучше ответь на вопрос, Илья.

Его ноздри раздуваются, как у огромного и разгневанного быка.

— Эта девица цеплялась ко мне, шагу не давала ступить! Я послал её ко всем чертям, а она обиду затаила! Теперь при любом удобном случае поддевает меня, вас с Ромой настраивает против, а я только и делаю, что отбиваюсь ото всех! — Он отворачивается от меня и ставит руки в боки, бесцельно оглядывая кабинет. — Девица с приветом! Я сразу её узнал и очень надеялся, что у нее с памятью проблемы. Но, как оказалось, ничего подобного.

— Когда это было?

— Давно! Помню, что проснулся пьяный после очередной нашей вечеринки, а тут она. Наверное, у Карины оставалась, не знаю… Не знаю, откуда она взялась, но суть в том, что я с трудом оторвался от нее!

— Прости, но, Муза не похожа на девчонку, которые обычно западают на тебя.

— Я говорю тебе, как было, Макс! Она стала тянуть меня в комнату, просила стать её парнем, иначе весь дом перебудит! Эта девица только кажется такой скромной и несговорчивой, а на деле же — сумасшедшая!

Муза говорила, что в то утро задержалась, но почему — объяснять не стала. Интересно, Илья говорит о том же дне или каком-то другом? Черт! У меня уже мозги набекрень! Мне сложно поверить в её навязчивость, как и симпатию к Илье. И совсем неважно, сколько лет ей тогда было. Муза не могла вести себя так, как говорит мой друг.

— Когда это было? — снова повторяю я.

— Да откуда мне знать?! Я не помню! Может, перед свадьбой твоего отца… Не помню!

— Значит, перед нашим отъездом сюда, да? Когда ты сел пьяный…

— Да! Наверное! Перестань ворошить прошлое, прошу тебя!

— Ты говоришь мне правду?

— Макс, ты издеваешься надо мной?! Я тебе русским языком говорю, что эта девчонка с приветом! Она злопамятнее моей покойной бабули! Впервые в жизни послал девчонку восвояси и теперь мне же за это и прилетает! Я знаю, понял уже, что вы с Ромой с ума по ней сходить стали, но давайте уже с небес на землю спускайтесь! Стоило только красивой бабе появиться, как вдруг наши отношения с вами стали портиться, Макс! Разве ты этого не видишь?

Я не стану говорить ему о своих сомнениях. Илья сейчас не в том состоянии, да и у меня особо желания нет выяснять то, что мне совершенно не нравится. Лезла Муза к нему, не лезла — всё равно. Мне до этого нет никакого дела.

— Возвращайся к бассейну, — говорю я ему.

— Закрыли тему, ладно? Я вижу, что она тебе нравится, но задумайся: подружка твоей сестры и как я вижу — самая близкая. Стоит только чуть-чуть обидеть её, задеть, как между вами с Кариной станут портиться отношения. Это разве кому-то нужно? Я ей всего раз отказал да и то тысячу лет назад, а она вон как меня ненавидит.

— Разберемся.

— Не сомневаюсь.

Когда Илья покидает кабинет, я медленно опускаюсь в кресло и вспоминаю тот вечер, когда Муза тихонько притаилась в темноте, как пантера перед прыжком. В одном Илья прав: каждый день эта девчонка медленно, но верно сводит меня с ума. Не будь она подругой Карины, всё было бы иначе, я уверен. Мы бы двигались по протоптанной дорожке, в конце которой — «до свидания, мне было с тобой хорошо». Надо же, а ведь она ещё и во сне Илью звала! Неужели её обида настолько глубоко запустила свои корни? Неужели Илья действительно нравился ей?

Может, поэтому Муза и винит себя в случившимся с её младшим братом? Вместо того, чтобы проводить его в школу, она клеилась к взрослому парню с самыми смелыми надеждами и просьбами?

Клеилась.

Муза клеилась.

Только сейчас замечаю, что тихо посмеиваюсь над собственными рассуждениями. Ничего плохого сказать не хочу, но всё же… Если тогда десять лет назад ей отчаянно хотелось поразвлечься с взрослым парнем, о чем мне приходится думать с тошнотой в горле, тогда почему она выбрала Илью? Почему не рассматривала для этого меня или Рому? Ладно, я — сводный брат её подруги. Но Рома? Да и какого черта я всё думаю и думаю, анализирую и гадаю, когда меня всё это совершенно не касается?!

Господи, Макс, очнись! Впереди работа, крупные проекты, а ты вязнешь в этом розово-сопливом болоте!

Вспоминаю, что меня ждет Света и чертыхаюсь от того, что меня совсем не тянет к этой девушке. Потому, что притягивает меня к проблемам, которые непременно обрушатся на мою голову, если я стану рыться в прошлом и заставлять других делать то же самое.



— За тебя, сестричка! — поднимаю я очередной стакан с виски. — Где бы ты не была.

— Её сверкающее платье отсюда видно, — говорит Рома, кивая куда-то в толпу. — Вон же она, улыбается и целует каждого. Бедняжка, наверное задолбалась. Послушай, а кто эта брюнетка в белом, а?

— Где?

— Прямо напротив. Стоит с низеньким усатым мужиком.

— Очередная подружка Карины. Не помню, как её зовут.

— Вот же черт! Здесь есть хоть одна девчонка — не подружка твоей сестры? — вздыхает Рома. — И на кой хрен они все такие красивые!

— Так иди и познакомься.

— Чтобы потом ты с меня шкуру содрал? Нет, друг, спасибо. Я дорожу нашей дружбой. К тому же, она явно иностранка, а я в отличие от вас с Кариной, умею лялякать только на родном языке. Нам с ней только сексом заниматься и стонать. Там мы точно друг друга поймем. Где Илья, кстати? Надеюсь, он не набрался до потери пульса и не валяется в каких-нибудь кустах с расстегнутой ширинкой.

Обвожу взглядом гостей, испытывая крошечную надежду увидеть среди них Музу. Нет, не надежду вовсе. Это любопытство, не более.

В чем она?

Улыбается ли?

Нравится ей здесь или уже осточертела эта музыка и незнакомые лица?

Мне вот да. Я бы сейчас с удовольствием убежал вместе с ней куда-нибудь подальше отсюда.

— Илья рассказал сегодня кое-что, — вдруг говорю я, таращась в одну точку. — Во что мне крайне сложно поверить.

Рома с интересом оглядывает меня.

— Он говорит, что Муза обиду на него затаила.

— По какой причине?

— Это самое интересное, — вырывается у меня смешок. — Что-что, но проблемы с памятью явно у меня, раз один я ничерта не помню из того гребаного дня! Он сказал, что Муза клеилась к нему, — говорю и внимательно слежу за реакцией Ромы. — А когда он отказал ей, пятнадцатилетняя девчонка очень сильно обиделась. Настолько сильно, что даже десяток лет не смог стереть из её памяти ни Илью, ни его отказ. Что скажешь на это?

Рома часто моргает, а потом начинает смеяться так, что виски из его стакана выливается на землю.

— Что за дичь ты сейчас рассказал? Я хорошо помню Музу, она ведь даже пошевелиться боялась, не говоря уже о том, чтобы на парня вешаться. О чем ты?

— Но ведь ты же сам говорил, что у тебя есть некоторые подозрения. Что между ними связь была… И всё такое, — бросаю я резко. — Они оба ведут себя друг с другом довольно странно.

— Да, говорил. Я и по-прежнему так считаю. Сегодня за завтраком опять сцепились, только на сей раз Илья вел себя намного резче, чем обычно. Даже, если Муза и затаила на него какую-то обиду, то она уж точно никак не связана с каким-то там отказом! Бога ради, только не говори, что ты реально поверил в эту чушь?

— Хочешь сказать, что наш друг обманывает?

— Ну, конечно! Во-первых, чтобы услышать от Ильи твердое и решительное «нет», нужно дожить до его глубокой старости, когда у него член отсохнет и он не сможет делать им ничего, кроме как скрючившись над толчком стоять! О чем ты? Из нас троих Илья самый падкий на доступных и недоступных девиц, короче — на всех абсолютно.