Итальянец отпускает руку моей «любимой» и медленно поднимается на ноги, не сводя с меня глаз.

— Так вы не одни, — говорит он, обведя быстрым взглядом всех нас. — Что ж, всего хорошего.

— И вам того же, — отвечаю я, невольно сжав пальцы. Надо же, мышцы у этой девицы и в прямь каменные! Когда итальянец покидает нас я, демонстративно глядя ему вслед, мелодично говорю: — Ух ты. Кажется я только что помешал этому павлинчику затащить в постель мою сестрицу!

— Иди ты! — недовольно пихает меня Карина в бок. — Что ты здесь делаешь, Максимилиан?!

Растягиваюсь в довольной улыбке и плюхаюсь на свободное место. Теперь моя сестра и её напряженная подружка прямо передо мной.

— А что здесь делаешь ты, сестричка?

— Загораю, Максимилиан, и отдыхаю от твоего общества.

— Зачем ты меня так обижаешь? Сначала родителям все планы испортила своим отъездом, а теперь и меня гонишь. Они тебе сюрприз собирались сделать, арендовали весь зал в ресторане Venera, а ты смылась сюда.

Смотрю на её подругу, которой мои последние слова, судя по всему, не очень понравились. Блондинка приподнимает одну бровь, словно требуя от Карины каких-то объяснений, а потом забавно хмурится, поджимая свои пухлые губки. Итальянец был прав, они у нее действительно похожи на персик.

— Зачем ты приехал? — спрашивает Карина. Смотрит на меня так, словно я ей всю малину испортил.

— Ну, во-первых, хотел поздравить тебя с днем рождения.

— Он через пять дней.

— А, во-вторых, — как в продолжение говорю я, — мне необходим отдых. Почему бы не совместить приятное с полезным? Может, ты уже познакомишь меня со своей подругой?

Блондинка не смотрит на меня. Её изумрудные глаза глядят куда угодно, но только не на меня. Даже, когда я прошу Карину познакомиться нас, она делает вид, что напротив нее никого нет. То же самое эта девица проделывала в ресторане, когда мы с Олесей приехали на дегустацию сладкого. Тогда блондинка взглянула на меня всего лишь разок, да и то, с таким пренебрежением, словно я ей что-то плохое сделал. Потом ещё полчаса гадал, может, мы когда-то переспали с ней и я забыл, а она помнит?

— Муза, это мой сводный брат — Максимилиан. Максимилиан, это Муза — моя подруга детства. Вы оба знакомы друг с другом давно и оба помните об этом. Прошу, скажи, что помимо тебя, здесь больше никто не появится? — тараторит Карина. Странно, и почему это она так не хочет, чтобы здесь собралась её семья? — Родители же в Испанию позавчера улетели, верно?

— Верно. А завтра должны были в Тюмень лететь.

Эта Муза кого-то напоминает мне… Чем больше я стараюсь заглянуть в её лицо, тем явственнее она противится этому. Её голова, как на заводной пружинке, вертится из стороны в сторону, а зеленые глаза переполнены необъяснимым отчаянием.

— Но, благодаря тебе, они решили остаться и никуда не высовываться, а то вдруг сегодня ты улетишь в Австралию.

— Я с ними говорила, и всё не так печально, как ты описываешь, Максимилиан.

— Муза, может, ты ответишь мне, почему вдруг Карина сбегает сюда в Италию и не хочет, чтобы её семья была рядом с ней в столь знаменательную дату, хотя за несколько месяцев до этого она ясно дала понять, что отмечать будет в городе и позовет только самых близких?

Блеск чистейших изумрудов попадает в меня и оцарапывает лицо. Возможно, что от непонимания ситуации и её прохладного отношения ко мне я едва сдерживаю смех, но вот стоит мне улыбнуться ей, как яркая зелень в глазах мгновенно тускнеет.

— Ты же говорила, что у тебя не было никаких планов, — говорит она мягким голосом, взглянув на Карину.

Не знай я свою сестру так хорошо, то возможно сейчас бы даже не понял, что за маской спокойствия бушует злое пламя. Кажется, я и впрямь влез туда, куда не следовало, испоганив всё, что Карина спланировала.

— Муза, прошу тебя, не воспринимай его слова всерьез, окей? А ты, — обращается она ко мне, ткнув мою ногу указательным пальцем, — перестань болтать и портить наш отдых. Езжай домой или куда тебе там надо, а нас оставь в покое. У нас недельный девичник.

— Ну, тогда должен разочаровать тебя, сестрица, — смеюсь я, бросив короткий взгляд на её подругу. О чем она думает, виновато опустив глаза на свои руки? — Сюда приедут ещё как минимум двадцать человек.

— Что?! — подрывается Карина. — Какого черта, Максимилиан? Я планировала отдохнуть, провести время в тишине, на экскурсии поездить…

— А что ты хотела, имея кучу знакомых, друзей и, уж прости, семью? На твое двадцатилетие сколько гостей было? Больше сотни! С тех пор пять лет прошло, а это значит, что их количество увеличилось. Вот, сидит живое тому доказательство, — указываю я на подружку.

— Найди себе девку и выноси мозги ей, ладно? Вон, погляди, сколько их тут! — говорит Карина, подскочив на ноги. До сих пор не могу понять, что я такого испортил? — Муза, поехали на другой пляж?

— Ладно тебе, я ухожу! — с улыбкой поднимаю руки. Поднимаюсь на ноги, ведя немую беседу с сестрой, извергающей огненные стрелы из глаз, а потом опускаю глаза на Музу и шепотом говорю: — Увидимся ещё. Приятного отдыха.

В ответ зеленоглазая девушка молча кивает, даже не взглянув на меня. Не сказать, что меня это уж так сильно задевает, но, черт возьми, не очень то и приятно. Даже поразительно… Я этим не горжусь и никогда не хвастался, но девушки никогда не вели себя так отстраненно со мной, а тут вдруг на тебе — холодной лопатой по самодовольной роже.

Что ж, занимательно. Очень занимательно.

Глава 4

Когда мы садимся в роскошную Audi Карины, она нажимает на круглую кнопку запуска двигателя и прибавляет обороты кондиционера. В мое горячее лицо тут же врезается прохладный, а несколькими секундами позже, холодный воздух, имеющий неприятный искусственный запах.

— Умоляю тебя, не принимай его слова всерьез! — говорит Карина, с заметной безнадежностью в глазах. Она устало опускает руки на руль, затем упирается в него мокрой головой и несколько раз стучится о него лбом. — Максимилиан значительно преувеличил действительность. Я вовсе не собиралась отмечать свой день рождения с таким размахом, о котором он говорил. Я бы пригласила пять-семь человек и всё. И родители тоже! Удумали сюрпризы делать!

— Они сильно огорчились, узнав, что ты поехала сюда вместе с подругой?

— Нет! Ну, мама, конечно, сказала, что нужно было оповестить их о своих планах намного раньше, но они точно не в обиде на меня! Я не понимаю, почему Максимилиан так сказал! Черт! Я так хотела провести эту неделю вместе с тобой, чтобы вдоволь наговориться, поездить по острову, повеселиться и забыть о существовании другого мира!

Приглашая меня сюда, Карина заверила, что если здесь и захочет сделать праздник в честь своего двадцатипятилетия, то он не будет большим, шумным и многолюдным. И уж тем более не было и слова сказано о том, что на нем будет присутствовать её сводный брат, чьи ладони несколько минут назад лежали на моих плечах.

Внезапное прикосновение его кожи к моей вызвало аллергию. Исходящий от него аромат шоколада и мяты беспокоил рецепторы в носу и щекотал горло. Мне кажется, что всё то время, пока он вальяжно лежал у наших с Кариной ног и таращился на меня, как на девицу в витрине, я глотала не собственную слюну, а тонкие струйки прокисшего молока. Только я начала расслабляться, только внушила себе, что достойна этого чудесного отдыха, как вдруг ладони уничтожающей темноты опустились на мои плечи.

— Ладно, зачем ты так, — успокаиваю я подругу. — Он ведь — твоя семья. Хотел, как лучше. К тому же, я уверена, что у Максимилиана найдутся свои дела и развлечения…здесь.

— Ты правда не злишься на меня?

— Почему я должна это делать, Карина? Ты пригласила меня сюда, а я буду злиться на то, что твоя семья хочет устроить тебе большой праздник?

— Я обещала, что мы проведем эту неделю в тишине, — буркает она недовольно. — А теперь в нашем доме будут ещё люди!

— Но они ведь не чужие тебе, верно?

Карина поднимает на меня расстроенные глаза и слабо улыбается.

— Я очень люблю свою семью и друзей. Но пойми, мне очень хотелось, чтобы мы с тобой стали теми девчонками, какими были десять лет назад. С мечтами, которые теперь можно осуществить, смеяться, шутить и с парнями знакомиться! Хотя бы на долбанную недельку.

— А что нам мешает сделать всё это небольшая кучка людей? — улыбаюсь я. — Близких тебе людей.

— Да ничего, наверное, — пожимает она плечами и медленно оглядывает меня. — Ладно, поехали домой. Отдохнем немного и поедем на ужин в один очень крутой ресторан, где фантастически готовят морепродукты!

— Поехали!

Уж кто-кто, а Сара страшно обрадовалась, узнав о моей поездке в Италию. Конечно, её интересовала Карина, которую я обозначила как «давняя подруга», и несколько раз намекнула на то, что я просто скрываю от нее своего тайного поклонника. Деньги, что я откладывала на покупку мебели, теперь здесь — на моей банковской карте и готовы пополнить бюджет итальянской казны.

Я правильно сделала, что согласилась на эту поездку. Когда бы я ещё вдохнула этот свежий и ни с чем не сравнимый воздух, пропитанный оливковым деревом и прохладой сосновых? Когда бы я ещё увидела эти зеленые холмы, усыпанные самыми разными цветами? В эти изумрудные стены как будто вбиты каменные дома белых, песочных и розовых оттенков. Здесь невозможно найти прямые линии, все здания выполнены в одном стиле: естественном и непринужденном. Округлые окна, арки, низкие ступеньки — ничего острого и резкого, а только плавные и обтекаемые детали. Совершенно другой мир, другая жизнь и невероятный свежий воздух, вселяющий в меня дух свободы.

Дорога к дому занимает не больше трёх минут, поскольку Порто-Черво, расположенный на севере Сардинии, является крохотным населенным пунктом, где в основном обитают очень богатые люди. По словам Карины туристы приезжают сюда только для того, чтобы своими глазами увидеть яхтенную марину, насладиться изысканной кухней превосходных ресторанов и побывать на разноцветных пляжах. Задержаться тут может не каждый, ведь расценки на жильё космические, да и глазеть особо не на что, разве что на чудесную природу и миллионеров. Нескольких часов здесь вполне хватает и можно двигаться дальше по острову.