Кевин Милн - Девять уроков

7 января 1974 года. Ровно год с тех пор, как я встретился в обувном магазине с женщиной, похитившей мое сердце. Если так подумать, то от моих тогдашних планов не осталось ровным счетом ничего. Однако на место им пришли другие, более яркие мечты – например, наблюдать за тем, как мой сын подрастает и превращается в мужчину. Может, именно благодаря ему фамилия Уиттов засияет однажды в зале славы лучших гольфистов мира (каждый вечер, укладывая малыша спать, я рассказываю ему о том, как правильно делать подкрутку и почему не стоит пытаться с ходу перемахнуть через водную преграду… надеюсь, мои уроки не пройдут даром).

Мы с Джесс отметили годовщину встречи, перебравшись из дома ее родителей в собственную квартирку. И пусть она не такая просторная, зато здесь мы ощущаем себя полноправными хозяевами.

* * *

4 февраля 1974 года. Поскольку я не собираюсь больше делать карьеру в гольфе, мне нужно найти занятие, которое позволило бы обеспечить мою семью необходимыми средствами. Не далее как вчера я заглянул в местную кулинарную школу, которая издавна славится хорошими поварами. Само собой, у них не было ни малейшего желания делиться со мной своими учениками, да я на это и не рассчитывал. Вдобавок, мне не нужен лучший в мире повар – достаточно того, кто разбирается в готовке и с охотой возьмется за дело. Пришлось проявить немало хитрости, чтобы секретарша все-таки вручила мне список местных жителей, отчисленных из школы или добровольно покинувших ее в этом году. В нем три человека. Этим утром я связался со всеми. Один из них – парень по имени Брайан Диллон. Энергичный молодой человек, которому нечего терять, – словом, именно то, что мне нужно. Я предложил ему объединиться и открыть ресторан, напоминающий атмосферой гольф-клуб. Брайан, надо признать, совершенно безразличен к игре, но это не проблема – до тех пор, по крайней мере, пока он справляется с готовкой. Брайан уже начал работать над меню, а я занялся подготовкой бизнес-плана.

* * *

15 марта 1974 года. Мы уже выбрали название для нашего ресторана: «Скотланд Ярдс». Еда будет, по большей части, английская и шотландская, а само здание предполагается оформить в гольф-стилистике. Вдобавок все служащие будут разгуливать в килтах. Жду не дождусь открытия! Я уже рассказал паре человек о своих планах, но те сочли меня чокнутым. Только Джессалин не сомневается во мне. Она говорит, я в состоянии осуществить все, что задумал. Такая поддержка не может не вдохновлять! Благодаря ей я чувствую себя окрыленным.

* * *

24 марта 1974 года. Сегодня утром банк согласился дать заем на открытие нашего дела… По правде говоря, поначалу нас просто отфутболили – из-за отсутствия у нас с Брайаном кредитной истории и каких-либо накоплений. Но Джесс каким-то чудом убедила родителей взять кредит под их жилье. И сегодня мы с Освальдом ездили в банк, чтобы поставить свои подписи под документами. По пути домой тесть без обиняков заявил мне, что ни капли не верит в наши начинания. И эти деньги он согласился дать лишь ради того, чтобы раз и навсегда доказать Джесс, что она вышла замуж за неудачника. А если я потеряю его деньги («когда потеряю»), он лично проследит за тем, чтобы я с утра до ночи вкалывал на самой тяжелой работе… и так до тех пор, пока не верну ему все до цента. Вот уж не знаю, не прогадал ли я, отказавшись от карьеры профессионального гольфиста! Пока же, как ни крути, я в неоплатном долгу перед Освальдом Коллом. Каково это, продать душу дьяволу?

* * *

1 июля 1974 года. Открытие ресторана прошло с небывалым успехом! Мы с Брайаном арендовали здание в идиллическом местечке, неподалеку от озера. За эти несколько месяцев мы провернули массу дел, и вот вам, пожалуйста: «Скотланд Ярдс» открыт. Пришла пора зарабатывать деньги. В последнее время я был страшно занят – или работал над созданием ресторана, или помогал заботиться об Огасте. Малыш будит нас раза три за ночь, но я не жалуюсь: стоит взять его на руки, и сердце просто тает, а усталость становится не такой заметной.

Неудивительно, что за всеми этими заботами мне удалось лишь четырежды поиграть в гольф за последние три месяца. Конечно, я скучаю по игре, но не настолько, чтобы бросать ради нее Джесс и Огасту. До чего же быстро меняются порой наши предпочтения!

* * *

21 декабря 1974 года. Первый день рождения Огасты! Поскольку я не мог уйти с работы, Джессалин и ее родители принесли малыша в «Скотланд Ярдс», чтобы отпраздновать это событие вместе со мной. Пока я вдохновенно исполнял на волынке «С днем рождения», паренек недовольно пыхтел и краснел, обмочив в итоге подгузник. Надеюсь, это не было реакцией на мою игру. Впрочем, мне некого винить, кроме себя, – музыкант из меня так себе! И все же я был несказанно горд, играя для собственного сына на глазах у посетителей.

Настал черед моего сентябрьского урока в гольф. Я пробудился в предвкушении тех откровений, которые могли поджидать на поле. Несмотря на мои первоначальные опасения, занятия с Лондоном стали приносить удовольствие. Я проснулся раньше обычного, поскольку рассчитывал опередить отца и немножко размяться перед игрой. Эрин еще спала, когда я выбрался из постели. «Не стоит будить ее, – мелькнула у меня мысль, – если хочу незаметно уйти из дома».

По непонятным для меня причинам, Эрин стали раздражать мои отлучки, связанные с игрой в гольф. Она уже не раз прозрачно намекала на то, что предпочла бы видеть меня по субботам дома. Почему бы мне не подготовить все для будущего малыша, вместо того чтобы «мотаться по полям» вместе с Лондоном? На мой взгляд, это внезапное недовольство было вызвано нехваткой понимания с ее стороны. Если бы Эрин знала, чему именно пытается научить меня отец, она бы точно не возражала против редких отлучек. Но я пока не готов был делиться с ней этой информацией, а потому предпочитал избегать любого рода стычек… даже если это означало, что мне придется тайком выбираться из собственного дома.

Я на цыпочках прошел через комнату и выскользнул в коридор. Достав из сушилки чистое белье, я оделся и проглотил на дорогу кусочек тоста. Я уже направлялся в гараж за клюшками, как вдруг в тишине дома раздался голос Эрин.

– Милый, – окликнула она, – ты уже встал?

Моя жена – очень умная женщина, и ей ничего не стоило самой догадаться о том, что я уже встал. В конце концов, меня не было рядом с ней в постели, так что этот вопрос казался излишним. Я сразу понял, что это было лишь прелюдией к чему-то, что ей хотелось обсудить, но время поджимало, и я решил сыграть в дурачка:

– Да, Шатци, я уже встал.

– Что ты сейчас делаешь?

Еще один ненужный вопрос, ответ на который она знала не хуже меня. Всего лишь пару дней назад я лично наблюдал, как она вписала себе в ежедневник: «Огаст – гольф». Я все-таки ответил на вопрос, но с максимальной уклончивостью:

– Просто иду в гараж.

– Зачем?

«Черт бы тебя побрал», – пробормотал я себе под нос. Мне хотелось высказать это вслух, но я знал, что тем самым лишь испорчу себе предстоящую поездку. Может, сделать вид, что я не расслышал?

– Огаст! Ты слышишь меня? – вновь прокричала Эрин.

Не было смысла и дальше играть в словесные кошки-мышки, поскольку оба мы прекрасно знали, куда именно я направляюсь. Желая положить конец бессмысленным переговорам, я ответил как можно любезней:

– Я иду играть в гольф! Сейчас я шагаю в гараж за клюшками, потом выйду за дверь, сяду в машину и поеду на поле!

На несколько секунд в доме воцарилось молчание.

– А мусор ты вынес? – спросила она наконец.

Не желая больше орать с другого конца дома, я решительно зашагал по коридору и распахнул дверь спальни. Эрин сидела в постели с книжкой на коленях.

– Мусор я вынес еще вчера, Шатци, – произнес я сладчайшим голосом, все еще надеясь избежать возможной ссоры.

Эрин распахнула книжку и поискала загнутую страницу. На меня она даже не смотрела.

– Ведро опять доверху, – заключила она.

– Хорошо, я вынесу мусор, когда вернусь.

Тут Эрин уставилась мне прямо в глаза, одной рукой прикрыв живот. Этот жест так и говорил: «Ну-ну, поспорь с беременной женщиной».

– А как насчет посуды, оставшейся от ужина?

Я только вздохнул.

– Разве сейчас не твоя очередь? Я и так мыл посуду всю эту неделю.

Опустив книжку, Эрин положила вторую руку на живот. Взгляд ее ясно говорил о том, что я могу забыть о раннем отъезде, поэтому я бросил увиливать и с головой кинулся в ссору.

– Вдобавок я единственный, кто выносит в этом доме мусор. Да и собаку ты тоже не кормишь!

Лицо ее покраснело от гнева.

– А кто стирает белье? – прошипела она в ответ. – Кто собирает разбросанные тобой вещи? Кто готовит?

– Завтрак готовлю я! – Мое раздражение скакнуло на градус выше. – И даже сейчас, когда ты целыми днями сидишь в спальне, я по-прежнему выполняю добрую половину домашних обязанностей. Кто зарабатывает деньги для нас двоих? Кто вынужден заправлять обе машины только потому, что тебе не нравится запах бензина?

В глазах у Эрин пылал настоящий огонь. Слова ее тоже испепеляли:

– Да неужели?! А когда ты в последний раз платил по счетам? Когда вообще смотрел на них? И кто из нас вынужден каждый день заправлять постель и пылесосить ковры? Кто моет окна? Кто моет…

Я прервал ее на полуслове:

– Кто моет машину?