Я бы с удовольствием предложила Сашке полетать и дальше, но, увы, хорошо знала сестру. Упёртос… упорство – ее второе имя.

– Ты на Бали отдыхаешь, а я… Ник, скинь мне на яндекс-деньги, а?

– Слыш, юный юзер, вылезший из интернета с непугаными пиратами, а тебе не зашкварно у сестры просить? – перешла я на язык Сашки. Принцип: говори проще, чтобы тебя поняли, работал всегда.

– Не агрись, – тут же ответила сестрёнка и голосом бывалой подлизы добавила: – Так скинешь?

– Номер пришли, юная вымогательница.

Деньги я ей перевала, хотя и скрипя зубами. Но лучше так, чем три месяца выслушивать о своем чёрством сердце, пожалевшем на сестринскую мечту всей жизни какую-то ерундовую сумму. К тому же я знала, как Сашка фанатеет по группам, о которых я могла узнать только зашазамив.

В общем, перевела деньги и еще больше возненавидела блондина. Вот ведь гад: даже на расстоянии сумел меня ограбить на четыре тысячи! Ну не сволочь ли?

Глава 5

C мыслью о том, не случаен ли выбор города для проведения последнего перед туром по Европе концерта, я и заснула. Успокоили меня цифры: все же вероятность была в двадцать процентов – а это вам не свисток на зонтике.

Проснулась я… Нет, не от традиционного стука в дверь. И даже не от телефона, который наконец-то догадалась вырубить ко всем ипотечным демонам. Мне просто дико захотелось есть. Да что там есть. Жрать. Причем не каких-нибудь смузи, жюльенов, канапе. Нет. Мне хотелось борща, пельменей и сала. На часах было три ночи. Значит у нас – около десяти вечера. Позвоню Сашке. Я же ей оказала материальную поддержку. Пусть она оказывает моральную: удерживает меня от ночного дожора.

Мазнула пальцем по телефону, открывая журнал вызовов, ткнула на последние звонки и поднять трубку.

Прислонила телефон к уху, и вместо «Привет» произнесла:

– Саш, спасай! Я хочу окрошку. Окажи мне поддержку, отговори. А то все жертвы напрасны, – канючила я.

Да с сестрой мы порою и цапались, но она была мне вторым (после бабушки, конечно) самым близким человеком. А год назад стала и первым.

В трубке – молчание. А потом:

– У меня единственный вопрос: кто такой Саша?

Я чуть телефон в окно не выкинула. Ну это же надо было спросонья набрать белобрысого гада!

– Я ошиблась! – я уже хотела нажать отбой, как трубка рявкнула:

– Ника! Не смей!

Я так и замерла. А потом телефон зашипел рассерженным аспидом:

– Кто. Такой. Саша?!

– Зачем? Чтобы своим дружкам рассказать? – тут же взбеленилась я. – Про мои буфера и позы в постели ты уже, как я поняла, их просветил?

– Убью, – прошипел Макс.

– Чтобы убить, тебе сначала нужно пройти таможню, – педантично напомнила я.

– Дэн в соседней комнате. Там нет таможни. Там только дверь! – белобрысый быстро взял себя в руки. – Ника, я не говорил ему о тебе. Да никому… Неужели ты думаешь, что я такая сволочь и придурок?

– Честно? – мое состояние было далеко от спокойствия. – Ты не придурок. Во всяком случае, мне ты справку из психушки не показывал, а я не врач, чтобы ставить диагнозы. Но ты очень похож на психа…

И повесила трубку. А потом сделала то же, что и Макс в свое время с номером Игоря. Мой черный список увеличился вдвое.

Уснуть я уже не уснула, а потому решила встретить последнее свое нормальное утро не в позе «собака мордой вниз», а на пляже, любуясь рассветом. Собралась – и пошла.

Наверняка тренер ломилась в мою дверь с утроенным энтузиазмом. Но я в это время была уже далеко.

Песчаный пляж купался в лучах восходящего солнца, вокруг разливалась тишина, нарушаемая лишь шепотом волн и редкими криками чаек. Вода, лазурная, прозрачная, оказалась теплой и ласковой.

Начинался новый день. Позавтракав в одном из кафе рисом с овощами и рыбой, я погуглила, куда можно податься за впечатлениями и не нарушить при этом законы как государства Бали, так и здравого смысла, и отправилась на прогулку по рисовым террасам. Топать до них было километров пять, но утренняя прохлада еще не сошла, потому прогулка была в удовольствие.

Зеленые, словно в фотошопе выкрутили до максимума контраст, рисовые террасы были образованы рекой. И, судя по отзывам туристов, являлись едва ли не самым фотогеничным местом на Бали.

Вторую половину дня я провела в статусе: «режим тюленя на лежбище включен», грея бока на пляже.

Горячее солнце, ласковое море… За то время, что я загорала, успела познакомится с компанией: тремя девушками и четырьмя парнями из Архангельска.

Они пригласили меня поужинать прямо на пляже. Я взяла и согласилась. Недалеко был рынок, где мы и купили рыбу и моллюсков. Их там же нам приготовили на гриле.

Вернувшись на пляж, мы прямо на песке, в нескольких метрах от прибоя, постелили одноразовую скатерть, расставили добычу.

Было полное ощущение, что мы сидим в гигантском кинотеатре на премьере и смотрим картину «Солнечный диск погружается с морскую пучину» из первого ряда. И она впечатляла. Хотя один из парней, не обременённый, как трое его друзей, подругой, то и дело поглядывал на меня и был не против уединиться… Но я не стала портить последний свой вечер на Бали. Ибо мужиков и в родном городе много, а такой закат в моей жизни – один.

Я наслаждалась. Легкой беседой ни о чем и легким же австралийским вином, а еще – салатом, рисом, жареными мидиями и фруктами.

Я смотрела на раскинувшийся крестом закат, на то, как розовые прощальные лучи гладят спокойные воды океана и ловила себя на том, что уже скучаю. Несмотря ни на что, я влюбилась в этот удивительный остров.

А еще немножко жалела, что не успела столько всего увидеть. Завтра я уже встречу закат, сидя в самолете и печально глядя из иллюминатора.

Поддавшись сиюминутному порыву, я полезла в кошелек и, выудив монетку, стремительно встала, вбежала в волны и кинула кругляш. Всплеска не услышала.

Глупо. Но все же. Вдруг именно эта монетка заставит меня вернуться сюда еще раз?

Надо мной посмеялись, но не зло, по-доброму.

В отель добралась уже ближе к полуночи. Достала из сумки разрядившийся телефон и легла на кровать с мыслью: всего одна минутка – и иду в душ.

Минутка пролетела быстро и закончилась стуком в дверь. Мда. Энтузиазм нашего тренера можно было использовать против террористов. В том плане, что он был способен убивать. Причем массово.

Дверь я, заспанная, открыла с фразой:

– Даже в последний день?

– Всегда, – был мне убойный ответ. – И сегодня у нас необычная тренировка. Так что наденьте купальник. Мы будем заниматься серфингом. Сегодня, наконец-то, есть волна.

Наверное, только обещание оного и заставило меня пересилить себя и влезть в купальник, а потом и потопать на тренировку.

Волны, правда, были небольшие, но мне их хватило. А еще хватило ударов доски по рукам. Правда, если бы я ими не прикрывала голову, то прилетало бы по моей макушке… В итоге я наглоталась воды и впечатлений по самые уши.

Вернулась обратно в номер, позавтракала и, собрав вещи, глянула на телефон. Оказалось, я его так и забыла поставить на зарядку, а нужно было выезжать из номера. Подумала, что если подзарядить его совсем немного и отключить, то по прилету как раз хватит на пару звонков, а там, глядишь, уже и буду дома. А в самолете мобильный пусть будет вырублен.

Трансфер, аэропорт и перелет слились для меня в одно: «я не верю, что уже все». Дома меня ждала еще целая неделя отпуска, Сашка и… на этом список заканчивался. Игоря и Макса я решила оставить в прошлом. Начать все заново.

Погода родного города встретила меня дождиком и промозглым ветром – все в лучших традициях. Я, ежась, вышла из аэропорта, когда зазвонил только-только включенный мобильный. Мелкая.

– Ник, ты чего, совсем что ли? Я до тебя достучаться со вчерашнего дня не могу! – накинулась на меня Сашка. – Так от нервов за тебя и копыта откинуть недолго.

– Не переживай, если ты умрешь, я найду для тебя некроманта, – успокоила я.

С учетом того, что говорила я это, сидя рядом с водителем такси… В общем, удостоилась о-о-очень подозрительного взгляда лица неопределенно-кавказской национальности. Зато доехала до дома быстро и без разговоров.

Малая же, узнав, что через час я буду у себя, тут же отключилась.

Я могла спорить на что угодно: она сразу же вылетела из дома на первой космической и ринулась ко мне на другой конец города.

Едва такси затормозило у подъезда, и я вышла из машины, как двор огласил крик:

– Ты вернулась!

Сашка, в пронзительно-розовом свитере и голубых, как берлинская лазурь, джинсах, мчалась навстречу, наплевав не только на лужи, но и, казалось, на законы физики.

Спустя миг она уже повисла на моей шее, а для надежности – еще и ногами обняла. В этом была вся мелкая. Непосредственная, порою колючая, но… она была моей любимой сестрёнкой.

Сашка вцепилась в меня оголодавшим таежным клещом. Как позже выяснилось, голодным вовсе не фигурально. Спустя полчаса, когда чемодан стоял в прихожей, а я влезла в уютный халат и домашние тапочки, то убедилась, что желудок Сашки – бездонный. В нем бесследно исчезла целая пачка «дежурных» пельменей, которые обретались у меня в морозилке на случай голода и хозяйской лени. Но на этом егоза не остановилась и запихнула в себя еще целую пачку сыра в нарезку и полбанки варенья.

Мой желудок, уже свыкшийся с листиками салата и прочей полезной для тела и отвратной для удовольствия дребеденью, даже не намекал на то, что пустой. Я ограничилась чаем и яблоком, благо оно, иноземное, за неделю не только не сгнило, но даже не утратило своего парафинового лоска.

Спустя час Сашка наелась и рассказала, что папа, включив турбо-скорость, вчера умчался на Алтай, а мама засела в своей комнате, и откопать ее из выкладок и расчётов невозможно даже экскаватором. А потом начался мой персональный допрос про отдых, и как я вообще в него вляпалась.