Иначе обстояло дело с ее отношением к Глену. Девушка не знала, что ей делать. Уже много дней подряд Джасти постоянно ловила себя на том, что неотступно думает об этом угрюмом человеке, вспоминает его поцелуи и тоскует по его ласкам.

Может ли так продолжаться? Как вести себя с ним дальше? А что, если Глен вообще не хочет, чтобы в его жизнь вошла женщина? И потом — сможет ли она навсегда отказаться от физической близости с мужчиной? А ведь в конечном счете это неминуемо последует из ее решения поддаться своему чувству к Глену.

Затем Джасти снова отбрасывала все эти мысли. Потому что сам Глен вроде бы не слишком ею интересовался. Что бы там ни послужило причиной объятий у реки, с того утра ничто не изменилось. Глен продолжал оставаться таким же неприветливым и хмурым, как и раньше, и ничем — ни единым намеком, ни мимолетным взглядом — не давал Джасти основания полагать, что еще испытывает к ней какие-то чувства.

«Значит, нужно смириться с тем, что Глен не хочет впустить в свою жизнь женщину. Точнее сказать, меня, — внушала себе Джасти. — Будь довольна, что у тебя есть здесь работа, постарайся отложить про запас пару долларов и ищи себе другое место на стороне. Этот дом никогда не станет твоим, да ведь ты этого и не хотела».

Но это было легче сказать, чем сделать.

Мысль о расставании с «Диким цветком» и людьми, живущими тут, сразу вызывала у Джасти слезы на глазах. Здесь у нее появились друзья, она освоилась с новым окружением и с работой, которую исправно выполняла изо дня в день. Да как она выдержит без всех этих симпатичных людей, без фермы?

«Поживем — увидим», — утешала девушка себя всякий раз, когда перед ней вставал этот вопрос. И старалась отогнать все мысли, связанные с возможным отъездом.

5

— Ты должна зайти к миссис Сортис, — проворчала Лори Уондлер, ставя на кухонный стол поднос, полный грязной посуды. — Омлет пересушен, лососина переморожена, а куриные ножки пережарены. Дамы сильно раздражены.

— В самом деле? — спросила Джасти, которая в этот момент чистила овощи к ленчу. — В таком случае, я тоже, Лори. Эти бабы достали меня своим бесконечным брюзжанием. — Джасти и без того была сегодня не в лучшем расположении духа.

— Спроси, кого они только не достали. — Лори зло усмехнулась. — Все в доме сыты ими по горло, однако, непохоже, чтобы миссис Сортис подумывала о скором отъезде.

— Вчера вечером что-то не понравилось в рагу, позавчера — в седле косули, до этого критиковали спагетти! — Джасти бросила огурец в воду и кинулась к дверям. — Скажи на милость, кто я такая? Я что прибыла из Парижа? Работала раньше шеф-поваром в «Ритце»? Что за ерунда?!

— Постой! — испуганно крикнула Лори, но было слишком поздно.

Джасти уже находилась на пути в столовую, где Эдвина и Лейга Сортис еще сидели за чашкой кофе.

Появление Джасти прервало их беседу.

— Вас не учили стучаться? — высокомерным тоном сделала замечание Лейга.

Джасти бросила на нее испепеляющий взгляд и подбоченилась.

— А вас? Вас не учили стряпать?

Лейга икнула от неожиданности.

— Как вы смеете так разговаривать…

— Послушайте, миссис Сортис, если не учили, придется вам быстренько научиться, потому что еще одна ваша жалоба — и я ухожу. Тогда стряпайте себе сами разные свои заморочки. Мы здесь на ферме, а не в нью-йоркском «Хилтоне». У нас готовят, чтобы есть, а не лакомиться, потому что люди, живущие тут, много и тяжело работают и желудки у них должны быть соответственно наполнены. Свежие овощи, пища, богатая клетчаткой, сбалансированные завтраки, обеды и ужины, достаточное количество витаминов и протеинов каждый день. А если вы не можете есть без выкрутасов, то прекратите, по крайней мере, беспрерывно донимать меня своими идиотскими придирками. Ясно?

К Эдвине первой вернулся дар речи.

— Маленькая наглая тварь, — процедила она холодно. — Мой деверь месяц назад подобрал вас на улице, грязную и голодную, как бездомная кошка, и притащил сюда, а вы теперь себе позволяете подобный тон. Я позабочусь о том, чтобы уже сегодня и духу вашего не было на ферме. Вы совсем не стоите нашего доброго отношения.

Тут пришла в себя и Лейга.

— Убирайтесь немедленно, — грубо потребовала она, злобно сверкая глазами. — Мистер Глен уволит вас сегодня же, будьте уверены. Ему ваша еда, знаете ли, тоже не нравится. Вчера он опять почти все оставил на тарелке. Если бы вы хоть разок увидели, как он кривится, когда мисс Уондлер подает блюда, тогда бы поняли, насколько высоко хозяин ценит ваше кулинарное «искусство».

Джасти застыла как громом пораженная. Она никогда особенно не жаловала Эдвину, но враждебных чувств к ней тоже не испытывала. Но сейчас, рядом с матерью, она превратилась в настоящую ехидну. Джасти поняла, почему Майкл Обервуд вскоре после свадьбы дал деру.

— Сегодня вечером еду буду готовить я, — заявила Эдвина. — Поэтому вам не нужно здесь задерживаться, мисс Колбери. Мы ждем важного гостя, и я не собираюсь его потчевать вашей стряпней. Завтра мы поедем в Джефри-Сити и поищем новую кухарку, я имею в виду женщину с рекомендациями и со стажем. Не сомневаюсь, что мы найдем на ваше место более подходящую кандидатуру.

— Даже если нам придется ехать в Ларами, чтобы найти надлежащую, первоклассной выучки, прислугу, — поддержала дочь Лейга. — Главное, чтобы дама подходила нам.

— О! — Джасти со злым смешком повернулась к выходу. — Тогда вам лучше всего завтра с утра пораньше отправиться вместе с мистером Гленом Обервудом сразу в Гринспол-Сити. Могу гарантировать, что именно там вы найдете то, что ищете! — Усмешка на лице Джасти стала еще язвительнее. — Ведь завтра в Гринсполе аукцион по продаже скота. Вы там себя почувствуете как дома.

И Джасти гордо вышла из столовой, предоставив дамам возможность спокойно обдумать ее благожелательный совет.

Но этим ее марш-бросок еще не завершился. Раз заведясь, девушка долго не могла остановиться. Строевым шагом она пересекла двор, ворвалась в здание конторы и, не обращая внимания на озадаченную секретаршу, на всех парах двинулась прямо в святая святых Глена.

Он сидел за своим письменным столом, усердно вчитываясь в какие-то документы, но стремительное вторжение Джасти заставило его поднять голову и посмотреть на нее.

— Мисс… Джасти. — На его лице появилось удивление, когда он заметил гнев в ее глазах. — Какого лешего ты здесь ищешь?

— Тебя! — выпалила Джасти, как ангел мщения. — Чтобы свернуть тебе шею, ты, дешевая фальшивка! Моя еда ему, видите ли, не по вкусу, надо же! На это я тебе вот что скажу: отдай мою зарплату и забудь, что ты меня когда-то видел. Ты мне раз и навсегда осточертел!

— Э! — Глен схватил свою трость и поднялся. — Что это значит? Может быть, ты сначала объяснишь, что произошло? Я…

— «Хозяин» требует объяснений? — разъярилась еще пуще Джасти. — Ты их получишь. Только что Эдвина и ее замечательная мамаша налетели на меня, как два коршуна, и заявили, что моя готовка ни к черту не годится. Эта пара меня уволила, ссылаясь на то, что действуют и от твоего имени, поскольку тебе, мол, моя кухня так же противна, как и им. Так вот я не позволю, чтобы две полоумные козы и какой-то вечно насупленный скотовод меня постоянно оскорбляли, и поэтому ухожу. Считай мои слова заявлением об уходе, выплати мне жалованье, и дело с концом. Чем расторопнее ты распорядишься, тем скорее я исчезну.

Глен слушал ее с нарастающим удивлением. Когда Джасти наконец выдохлась, он взял трость в правую руку и подошел к девушке.

— Ты перебесилась? — невозмутимо спросил он.

— Нет! — прорычала Джасти. — Но я возьму себя в руки. В конце концов, я хочу оказаться не в тюрьме, а на другой работе.

— Глен! — Слова Джасти прервал резкий, очень раздраженный женский голос. — Глен, извини, но мне необходимо срочно с тобой поговорить, пока мисс Колбери не успела и здесь все отравить своим ядом.

Эдвина просеменила несколько шажков до Глена и уставилась на него, хлопая ресницами. Вид у нее был несколько огорченный. Очевидно, сцена, которую перед этим устроила ей Джасти, сильно расстроила женщину и совершенно расшатала и без того слабые нервы.

Глен окинул свою невестку гневным взглядом и тут же снова повернулся к Джасти, которая как раз собиралась впиться ногтями в лицо противницы.

Ему удалось вовремя удержать ее, схватив за рукав растянутого свитера.

— Кого здесь увольнять, а кого нет, это пока еще мне решать! — От его крика, обрушившегося на побледневшую Эдвину, задребезжали стекла в окне. — Ни ты, ни твоя мать ничем, абсолютно ничем тут не распоряжаетесь. Все, что вам позволено в моем доме, — это сидеть тихо и поменьше высовываться.

— Но… — Эдвина совсем сникла. — Но ведь я все-таки…

— Была, — безжалостно уточнил Глен. — Была когда-то замужем за моим братом Майклом, но так давно, что в это уже почти не верится. Мы тебя приютили из жалости, поскольку ты была одинока и не имела средств к существованию. Но с этим немедленно будет покончено, если тебе взбредет в голову идея издеваться над персоналом. — Он отпустил Джасти и теперь целиком переключился на невестку. — Вполне возможно, что тебе скучно, — зло съязвил он. — Это я могу понять. Когда годами сидишь без дела, не ударяя пальцем о палец, руки начинают чесаться. Но от этого есть средство. В «Диком цветке» полно работы. Только скажи, чем бы ты хотела заняться, и я покажу, что и как делать. Если мое предложение тебя не устраивает, веди себя смирно или выметайся! — С этими словами Глен отвернулся от Эдвины и направился к письменному столу.

Эдвина застыла, словно изваяние, посреди кабинета, потом встрепенулась, сверкнула на Джасти злыми глазами.

— С этого момента я хочу на вас готовить!

— О'кей, — согласился Глен с завидной выдержкой. — Отличная идея. И, поскольку мисс Колбери все равно должна сопровождать меня завтра в Гринспол на аукцион по продаже скота, можешь приступать к работе тотчас же. — Он перевел взгляд на Джасти, которая оставалась на своем месте как вкопанная. — А вы, мисс Колбери, приготовьтесь, пожалуйста, к поездке. Мы отправляемся рано утром, около четырех, и пробудем там три дня. Когда уложите вещи, подойдите ко мне в контору, я буду вас ждать. Мы поедем обедать в Шайенн. — Глен вернулся взглядом к Эдвине, продолжавшей стоять около его письменного стола. — Твоему кулинарному искусству, моя милая, я пока не доверяю, — сказал он, не скрывая издевки. — Хотя, может, ты и способна сегодня к вечеру поджарить одно яйцо.