Арина Вильде - Диктатор

Я сдвинулась с места, чувствуя, как Олег наблюдает за каждым моим движением. Он был пламенем. Обжигающим и опасным. А я мотыльком. Глупым и любопытным. Мотыльком, который, зная, что его крылья могут обгореть, стоит ему приблизиться слишком близко к костру, все равно слепо летит ему навстречу.

— Поли-и-ина, — протягивает он, криво усмехаясь, — иди ко мне. Мы даже ещё не начали.

Не начали? А как же называется то, что произошло всего несколько минут назад?

Я сажусь на край кровати, стараясь не смотреть в сторону его паха, наклоняюсь и медленно тяну за замочек сапога.

Звук расстегивающейся молнии разрезает давящую тишину. Я снимаю сапоги и ложусь рядом с ним, ожидая, что будет дальше. Я думала, он набросится на меня, начнёт раздевать, чтобы получить все, что хочет, но Олег не торопился. На самом деле в этот момент я ещё не знала, как устроены мужчины. Не знала, что им нужно немного времени, чтобы восстановиться и пойти на второй заход.

Олег вздохнул, повернулся на бок и притянул меня к себе. Его горячее тело опаляло жаром, а сердце стучало так же бешено, как и мое.

— И что же мне делать с тобой, Малышка, а?

Мне хотечется сказать: отпустить домой. Но его объятия настолько тёплые и успокаивающие, а руки настолько умелые, что через несколько минут я уже и сама готова просить большего.

Олег проводит рукой вдоль живота, приподнимает платье и медленно стягивает с бёдер тонкий капрон. Я лежу спиной к нему и рада, что он не может разглядеть мое лицо и то, как нервно я прикусываю губу. Все же стоит с этим покончить, иначе до конца своих дней буду ходить в девах и шарахаться от парней.

Я одновременно чувствую страх и любопытство. Эта игра никогда не завершится, если я сейчас сбегу.

— Сними с себя платье, хочу видеть тебя в одном белье, — хрипит он и отстраняется, ожидая, когда я выполню его приказ. Я сажусь на кровати спиной к мужчине, слегка медлю, а потом решаю: была не была.

Быстро снимаю с себя одежду и мысленно радуюсь, что не надела трусики с кроликами. Вот был бы позор. Олег неторопливо проводит пальцами по моей спине, вниз по позвоночнику, и обхватывает меня за талию. По моему телу проходит дрожь, и я чувствую, как твердеют мои соски под тканью.

Он пододвигается ближе, собирает мои волосы и убирает их через одно плечо. Впивается губами в оголенную шею, и я закидываю голову назад, издавая неконтролируемый стон. Все это так интимно и невероятно. Его рука ползет к моим бёдрам, поглаживает внутреннюю сторону и ныряет под резинку трусиков.

Инстинктивно я цепляюсь в его запястье, пытаясь остановить. Меня носит из стороны в сторону, словно я иду под сильным ветром, и все никак не могу определиться, в какую сторону двигаться. Минуту назад собиралась сбежать, полминуты — отдаться, а сейчас — просто лежать в обнимку и слушать его дыхание. Без всяких пошлостей и приставаний.

— Мне нравится твоя игра в недотрогу, но не переигрывай. — Он прикусывает мочку моего уха и заставляет лечь на спину. Прижимает меня к матрацу своим телом и заглядывает в глаза.

Я не могу дышать. Меня бросает в жар. В висках стучит, лицо пылает, а где-то там, внизу живота, натягивается невидимая пружина.

Я не знаю, что произошло бы дальше и как закончился бы этот вечер, но невидимую связь между нами разрывает мелодия телефонного звонка.

Или же спасает меня?

— Проклятье! Прости, Малышка, это мой рабочий номер, на него просто так не звонят. — Он целует меня в губы и трется щетиной о щеку, а потом я освобождаюсь от веса его тела.

Я наблюдаю за его ленивой походкой. Любуюсь широкими плечами и отменной задницей. Олег хватает со столика у окна телефон и поворачивается в мою сторону. Хищно улыбается и скользит взглядом по моему телу.

— Да. — По тому, как резко меняется его выражение лица, я понимаю, что что-то произошло. Атмосфера в комнате накаляется за считаные секунды, и вот вместо порочного Олега передо мной разъяренный зверь. — Что значит угнали? Объясни мне, пожалуйста, как с охраняемой территории порта могли исчезнуть шесть новых тачек?

Он кричит в трубку, ругается матом и, придерживая плечом телефон, застегивает штаны и ремень.

— Через час буду. До этого времени чтобы раздобыли записи из всех ближайших камер видеонаблюдения.

Я хватаю с пола платье, понимая, что вот он, знак. Беги домой, Полина, и не твори всякую хрень. Додумалась, связаться с человеком, о котором ничего не знаешь.

— Тебе не обязательно уходить, — быстро застегивая на рубашке пуговицы, говорит Олег, — я не смогу отвезти тебя домой, останься здесь, номер проплачен до утра, и мне так будет спокойней.

Я киваю. Потом решу, что делать. Пусть уже уйдёт. Прямо сейчас. Олег обувается, подхватывает с тумбочки ключи от машины и направляется к двери.

Вот и все. Конец истории.

Я неотрывно слежу, как шаг за шагом Олег отдаляется от меня, и вроде бы я сама этого хотела, но почему тогда в груди так странно щемит, а в уголках глаз собираются слёзы? Почему тогда я чувствую себя брошенной женщиной?

— Вот блядство, — стонет мужчина, оборачивается и в несколько шагов преодолевает между нами расстояние. Он хватает меня за бёдра, подтягивая к себе, впивается в мои губы и жестко проталкивает свой язык. — Я позвоню тебе, и мы обязательно продолжим. Знала бы ты, как мне не хочется никуда уходить, когда ты лежишь передо мной такая соблазнительная. Трахнуть бы тебя хорошенько.

Олег отстраняется и заглядывает мне в глаза, словно ищет там ответы на вопросы, известные только ему.

— Чтоб не видел рядом с тобой никаких молокососов, ясно? — жестко произнёс он, и мне не остается ничего, кроме как кивнуть в ответ, соглашаясь. — Хорошо. До встречи, Малышка.

В этот раз Олег покидает номер, не оглядываясь. Захлопывает дверь, оставляя меня одну на шикарной постели, которая пахнет лавандой и мужчиной, что сломал прежний уклад моей жизни.

Малышка

Первая моя мысль — одеться и быстро сбежать с отеля. Но потом я понимаю, что Олег прав. Мне стоит остаться здесь. За окном уже темно, а добираться домой придется через весь город. К тому же как можно отказаться от ночи на мягкой широкой кровати, а еще от возможности нормально принять душ?

Я немного успокаиваюсь, привожу мысли в порядок, говоря себе, что ничего криминального не сделала, а потом поднимаюсь с кровати и направляюсь в ванную комнату.

Долго рассматриваю свое отражение в зеркале, провожу пальцами по губам и по красноватому пятнышку на шее. Олегу таки удалось пометить меня. Смотрю на свою полную грудь в черном кружевном бюстгальтере и провожу руками по тонкой талии. Как по мне, я слишком костлявая, пару килограмм не помешало бы набрать. Но Олегу, кажется, понравилось моя фигура. По крайней мере, блеск в его глазах и возбуждение были настоящими.

Я горько улыбаюсь, пытаясь выбросить из головы этого мужчину. Все ещё не могу поверить, что так легко пошла за ним в этот проклятый номер. Это так не похоже на меня.

Я долго стою под теплыми струями воды, смывая с себя сегодняшний день. Дрожь и волнение давно прошли, как и легкое опьянение. Но даже на трезвую голову понимаю, что все равно согласилась бы на его предложение, хоть это было и неправильно. Просто потому, что есть в нем что-то такое дикое, запретное и притягательное…

Я попалась на крючок. Вот и вся правда.

Наверное, это к лучшему, что ничего не получилось. Завтра я выйду из номера гостиницы и навсегда закрою за собой дверь с табличкой «Исаев». Удалю из контактов его номер, предварительно заблокировав в мессенджерах.

Я уснула не сразу. Бродила по номеру, нашла в холодильнике сок и йогурт, до поздней ночи смотрела телевизор, забравшись в мягкую постель под легкое одеяло. Потом вертела в руках телефон, ожидая непонятно чего, и все думала об Олеге.

Утром я проснулась рано, даже будильник не понадобился, быстро собралась и, в последний раз окинув взглядом роскошную кровать, вышла из номера. Смущаясь, сдала ключ-карту администратору и, не оглядываясь, выскочила из отеля. Мне казалось, что весь персонал знает, зачем я приходила в тот номер и что там делала. Наверное, именно так чувствуют себя девочки на одну ночь. Хотя нет, тем все равно, что о них подумают.

Мама возвращалась после ночной смены около девяти утра, поэтому я нервно теребила ручки сумочки, мысленно умоляя водителя автобуса ехать быстрее. Мне не хотелось врать ей о том, где я провела прошлую ночь, а она непременно бы поинтересовалась.

Мама у меня женщина старой закалки, и если бы узнала, что вытворяет Катька, то у нее случился бы инфаркт. Она воспитывала нас в строгости и читала лекции о том, чтобы не доверяли парням и не вздумали раздвигать перед ними ноги. Наверное, хотела уберечь нас от своих ошибок.

Катю она родила в девятнадцать, через год отец сестры бросил их, и у мамы завязался роман с женатым мужчиной. От которого родилась я. Вот только у него уже были дети и слышать обо мне он не хотел. Первое время давал какие-то копейки за молчание, а потом, не сказав ни слова, переехал в другой город. Мама продала родительский домик в деревне и купила комнату в коммуналке, из которой мы все никак не можем выбраться.

В нашем блоке было тихо, я достаю из сумочки ключи и, стараясь не шуметь, открываю дверь. Быстро раздеваюсь и залезаю под одеяло к Кате, как раз за несколько минут до прихода мамы. Я притворяюсь спящей, не зная, как посмотреть ей в глаза после того, что творила сегодня ночью. А потом вдруг вспомнаю о визитах к нам Славы и кривлюсь. Наверняка они делали это на нашей постели.

— Девочки, просыпайтесь, нужно на рынок за продуктами сходить, — окликивает нас мать.

— О нет, мам, пусть Полька на этой неделе идет, я вчера до ночи сидела с дипломной работой, у нас через три недели защита, — сонно стонет Катя, и мне хочется пнуть ее под одеялом.