– И что же она здесь делает? – спросила Гарриет.

– Зарабатывает на кругосветное путешествие. Она здесь уже шесть месяцев: сначала жила у родственников на острове Тасмания, а потом двинулась через всю Австралию. Собирается добраться до Квинсленда, где климат немного лучше.

– Молодец!

– Еще удивительнее то, что она из Бристоля. Кажется, там жила ваша мать? – Он по-прежнему говорил неторопливо, но какое-то шестое чувство заставило ее резко вскинуть глаза, и она успела заметить, что он наблюдает за ней, задумчиво прищурившись.

– Да, неподалеку от Бристоля, – сказала она, умышленно не давая точного ответа. – Скажите, а она не рассказала, что заставило ее выбрать именно Дарвин? Особенно в период дождей? По-моему, любой человек, обладающий хоть каплей здравого смысла, обошел бы стороной этот город.

Они поели, и Том взглянул на часы.

– Мне, наверное, пора, чтобы не заставлять девушку ждать. Я провожу вас до номера.

– В этом нет необходимости. Я останусь здесь и выпью еще стаканчик. – Она поймала его взгляд и рассмеялась. – Если ваша барменша-англичанка не пропала здесь, то и я не пропаду! К тому же мне захотелось сделать несколько снимков.

– В бистро?

– Вот именно. Не забудьте, что это моя профессия.

– А фотокамера у вас с собой?

Она похлопала рукой по сумке.

– Я никогда и никуда без нее не хожу.

– Понятно. Ну, мне пора. Я, должно быть, вернусь поздно, так что увидимся завтра.

Гарриет задумчиво смотрела ему вслед, а когда он вышел через вращающиеся двери, словно очнувшись, окинула бистро профессиональным взглядом. Ник говорил, что следующая подборка снимков нужна ему до конца месяца, но ей во время их разговора казалось это невыполнимым, поскольку она даже приблизительно не представляла, что будет снимать. Но атмосфера бистро воодушевила ее, и впервые с тех пор, как она услышала новости о Греге Мартине, ей действительно захотелось работать. «Слава Богу, что так случилось!» – подумала она. Как хорошо, что она в состоянии думать о чем-то другом, а не только ломать голову над бесконечными вопросами, которые преследовали ее последние дни. Какое счастье, что ей не нужно сейчас сидеть в номере и размышлять о прошлом, – она знала, что не сможет сразу заснуть, особенно после недавнего дневного сна.

Гарриет вытащила фотокамеру. Да, здесь можно сделать отличные кадры – барменша-англичанка, которую занесло на край света, в окружении хулиганов и бродяг; повара, обливающиеся потом над сковородками; интерьер салуна из вестерна. Может быть, если повезет, ей удастся дать все это с соответствующими подписями, ведь Дарвин и Север Австралии оказались совсем не такими, как представляет Австралию большинство людей, обычно связывая эту страну с синим небом, ярким солнцем, необъятными просторами и золотыми пляжами. Здесь совершенно иная Австралия – насквозь промокшая и утопающая в жидкой грязи, где жарко, как в преисподней, а люди горячи и необузданны.

Она поднялась с места, чувствуя охватившее ее возбуждение, что всегда было предвестником удачи. Когда она шла к бару, за ней следили двадцать пар мужских глаз.

– Привет, дорогая! Осталась в одиночестве?

– Позволь купить тебе что-нибудь выпить, милашка? Она чуть улыбнулась уголками губ.

– Согласна – при условии, что вы позволите мне сфотографировать вас. Не позируйте – это все глупости! Просто продолжайте делать, что делали, пусть все будет естественно!

* * *

Было уже за полночь, когда Гарриет покинула бистро. Ей пришлось долго убеждать присутствующих забыть о том, что на них нацелен объектив фотоаппарата, и вести себя непринужденно – на это всегда уходило много времени, но снимки людей, позирующих перед объективом, были не нужны для рубрики, которую задумала Гарриет. В конце концов, к ее радости, в бистро вкатился весьма колоритный тип по прозвищу Бродяжка, насквозь промокший, в клетчатой рубахе и джинсах, который был слишком пьян, чтобы заметить направленный на него объектив – да его это и не интересовало.

– Эти чертовы молнии! – жаловался он, прикрывая рукой глаза, Когда срабатывала фотовспышка, а все присутствующие, включая барменшу Сандру, от души забавляясь, расслабились и забыли о том, что их снимают.

Гарриет вошла в свой номер. Там было как в сауне. Она распахнула окна, но не ощутила ни малейшего дуновения. В соседней комнате, которую занимал Том О'Нил, было темно. Или он уже спал, или еще не вернулся – правда, может быть, он спал с незадернутыми шторами, подумала она и почувствовала, что разочарована – должно быть, она все-таки надеялась увидеть его перед сном и узнать, что ему удалось выяснить.

Она закрыла окна, разделась и легла, обнаженная, укрывшись одной из тонких простыней, но все равно было слишком жарко, чтобы заснуть. Она долго вертелась в постели, и мысли, которые в этот вечер прогнала ее любимая работа, снова мучили ее. Ей показалось, что она пролежала в кровати уже несколько часов, когда в коридоре послышались шаги и хлопнула дверь соседней комнаты. Она поняла, что именно этого подсознательно дожидалась.

«Поздновато же ты возвращаешься, Том О'Нил. Надеюсь, ты получил, что хотел».

Кожа у нее была липкой на ощупь, казалось, по ней ползут муравьи. «Что, черт возьми, случилось с кондиционером?» – размышляла она. Должно быть, он плохо работает – утром надо пожаловаться администратору, хотя она совсем не была уверена, что от этого что-нибудь изменится в лучшую сторону. Наверное, с типично австралийской беспечностью ей будет сказано: «Мы его вмиг починим – не беспокойтесь» – и все останется, как было.

Не в силах выносить все это, Гарриет откинула простыню и, шагнув к окну, снова распахнула его. Ощутив слабое дуновение ветерка, она вздохнула с облегчением. На сей раз она оставит окно открытым. Ничто не заставит ее закрыть его, даже опасность того, что ее изнасилуют или убьют в постели.

Гарриет легла поверх простыни и, измученная, погрузилась в тяжелый сон.

Ее разбудил стук в дверь. Видимо, принесли завтрак. Вчера, отметив в списке услуги, которые ей потребуются, и повесив список на дверную ручку снаружи, она среди прочего указала, чтобы завтрак доставили ей в номер. Борясь со сном, она встала и натянула на себя кимоно. В дверь вновь постучали.

– Да… да… иду! – крикнула она, удивившись, что они просто не оставили поднос у двери.

Она открыла дверь – перед ней стоял Том О'Нил с подносом в руках, на котором лежали круассаны и куча пластмассовых горшочков с джемом и кофе.

– Завтрак подан, мадам.

Для человека, который лег спать очень поздно и, по всей вероятности, много выпил, он выглядел, как огурчик, в белой спортивной майке и кремовых вельветовых брюках. На их фоне резали глаз темно-синие махровые носки.

– Возьмите поднос, а я принесу свой, – сказал он, протягивая ей еду. – Я подумал, что нам лучше позавтракать вместе и поговорить.

Она поставила поднос и пригладила волосы руками, вспомнив, что небрежно одета и не причесана.

– Ну, как прошла ваша встреча? Известно ли что-нибудь вашей юной леди?

Он поставил свой поднос на низенький кофейный столик, удобно уселся в мягком кресле и налил себе кофе.

– Я добыл адрес. Оказывается, у Ванессы имеется в Дарвине кое-какая недвижимость – очень дорогой и изысканный особняк в Ист-Пойнте. По крайней мере, он записан на ее имя. Робин – мой источник – говорит, что, по общему мнению, он был куплен ей Рольфом Майклом – так себя называет здесь Мартин, и там они свили любовное гнездышко. Если дело обстоит именно так, то, как я и подозревал, он приготовил для себя норку, в которой можно укрыться.

– Умно.

– Несомненно, он не дурак, – согласился Том. – К сожалению, на сей раз его подвело тщеславие. Ему следовало бы помалкивать о связи с Ванессой, если он задумал переждать там время вместе с нею, но он не мог удержаться, чтобы не похвастаться ею в «Даруэст констракшн». Молодая красавица с ним под руку компенсировала то, что отняли у него прожитые годы – в смысле внешности – вечный синдром сексапильного мужчины недалекого ума. Не такой уж, мол, я старый бедолага, если смог заарканить такую красотку! Не он первый попадает в подобную ловушку и, думаю, не он последний. В «Даруэсте» заработали языки, а телеграф джунглей завершил дело.

– Похоже на то, что вы провели весьма плодотворный вечер, – заметила Гарриет.

– Да, без сомнения.

– По крайней мере, вернулись вы очень поздно, – сказала она и сразу же пожалела об этом.

– Так вам меня не хватало? – коварно спросил он, намазывая джем на круассан. – Я действительно почувствовал, что этот вечер должен стать незабываемым. Не мог же я просто подойти к ней, узнать то, что мне нужно, и уйти, а?

– Еще бы! Я и не предполагала, что вы можете так поступить… – начала было Гарриет, но, смутившись, замолчала, неожиданно поняв, почему ее раздражает, что Том был вместе с его агентом – молоденькой девушкой. Это ревность! Она ревновала! В это было трудно поверить – она даже не осознала, что он ей нравится. Гарриет поставила на стол чашку с кофе.

– Итак – что у нас на очереди? Наверное, отправимся с визитом по этому адресу?

– Именно это я и собираюсь сделать.

– Можно, я пойду с вами?

– Если Грег там, дело может принять опасный оборот.

– Если я столкнусь с ним лицом к лицу, то это вполне вероятно.

Он прищурил глаза.

– Не уверен, что это хорошая идея. Мне нужно делать свое дело, Гарриет. И я не хочу, чтобы вы вставляли мне палки в колеса.

– Не буду, – пообещала она.

– Ну, хорошо. Только не высовывайтесь и ведите себя спокойно. И чтобы никаких неожиданных эмоций! Никаких обвинений! Ни в коем случае не раскрывайте, кто вы такая!

Неожиданно ей пришла в голову тревожная мысль, что, независимо от того, скажет она или не скажет что-нибудь, Грег может сразу же сообразить, кто она такая, лишь взглянув на нее. Судя по фотографиям Полы, она очень похожа на мать. Но Гарриет отбросила эти мысли. Едва ли Грег ожидает увидеть призрак из прошлого на пороге своего дома, а если даже ее узнает, то, может быть, это не так уж плохо. Вполне возможно, что потрясение заставит его ослабить линию обороны. Но она подумала, что, очевидно, не осмелится сказать об этом Тому. Он может не согласиться с ней, а ей было важно, чтобы он позволили ей поехать с ним, и она боялась, как бы он не изменил сейчас своего решения.