Ее голова раскачивается из стороны в сторону, когда она поворачивается к окну.

Проходит еще минут тридцать, но, в конце концов, я сворачиваю с проселочной дороги на полосу гравия под сенью деревьев. Хижина находится, по крайней мере, в полумиле от дороги, достаточно далеко, за деревьями, если вы не знаете, что она там, вы никогда ее не найдете.

Я был там накануне, готовился к нашему приезду.

Мисс Эрика Эллис не смогла бы избежать своей участи, даже если бы попыталась.

Я паркую грузовик рядом с деревенской старой хижиной и поворачиваюсь к Эрике.

- Добро пожаловать в твой новый дом.

Она не двигается, когда я открываю дверь. Когда я подхожу к грузовику с ее стороны и открываю дверь, она остается неподвижной.

- Ну же котенок, не думаю, что когда-либо видел тебя такой тихой.

- Пожалуйста, Ви… сэр, пожалуйста, не заставляй меня туда входить. Это все изменит.

Я протягиваю ей руку, как будто мы собираемся танцевать, и в каком-то смысле мы танцуем.

- Да, котенок, так и будет. Когда мы это сделаем, ты поймешь, что ты моя навсегда.

Ее рука дрожит, когда она кладет ее в мою руку. Она достаточно мала, чтобы я полностью обхватил ее пальцами, закрыл и сохранил ее для меня. Она смотрит вниз, как мягкий летний ветерок дует на ее обнаженные груди.

- Это верно. Посмотри на свои твердые соски. Ты можешь говорить, что не хочешь туда идти, но твое тело говорит, что хочешь.

Она не реагирует на звуки. Как только мы будем внутри, я собираюсь снять с нее всю одежду. Ее тело, все ее тело, не только ее груди будут в моем распоряжении все время. Ее шаги короткие, неуверенные, полная противоположность тому, как она обычно ходит. Я наблюдал за ней на студии, двигаясь по городу, и даже в ее квартире. Эта неопределенность нова и горяча.

Я открываю входную дверь, веду ее внутрь и нажимаю на выключатель. К счастью, я включил генератор днем ранее. Большая главная комната наполняется светом.

Эрика медлит, ее рот открыт, а ноги неспособны двигаться.

- Нет. Пожалуйста.

Ее слова предназначены для меня, но ее глаза очень заняты, осматривая комнату. Ее внимание привлекли не маленькая кухня или стол. Это был Андреевский крест, прикрепленный к одной стене, стол для рабства неподалеку, и замысловатый крюк с цепью, которые подвешены к потолочной балке. Под подвесной цепью находятся очень большие кольца, установленные в бетонном полу.

Рядом с крестом на одной из стен находится шкаф, наполненный игрушками и аксессуарами. Рядом с ним, на стене представлен ассортимент: кнутов, стеков, тростей, флоггеров и розг. Я знаю, что она не готова ко всему этому, и я хотел убрать это, но не мог отказаться от того, чтобы увидеть ее реакцию. Она едва моргает, когда трогает все это, медленно поворачиваясь к большой кровати с балдахином, уже украшенной манжетами для запястий и лодыжек.

Эрика сглатывает, закусывает губу зубами, а розоватый оттенок окрашивает ее щеки. Она крепче сжимает мою руку.

Я прижимаю ее к себе и устрашающе шепчу ей на ухо.

- Я знаю твои фантазии.

Она качает головой.

- Что я говорил на счет лжи?

- Я никогда это не говорила…

Кажется, она не может оторвать от всего этого глаз.

- Я видел твою учетную запись в Kindle. Я знаю, что ты любишь читать. Твою учетную запись в Tumblr. Я знаю, какие видео ты смотришь. – Моя улыбка расползается, когда я делаю шаг назад и отпускаю ее руку. – Ты грязная шлюха, и ты хочешь, чтобы с тобой так и обращались.

Ее взгляд падает на пол, и она закусывает нижнюю губу.

- Читать и смотреть… это не жизнь.

У меня нет желания обсуждать это с ней.

- Снимай одежду и все остальное.

Я отхожу к двери и закрываю ее.

- Я запру дверь, чтобы держать тебя в безопасности, не потому, что я беспокоюсь о том, что ты сбежишь. Ты знаешь, как долго мы сюда ехали. Скажи мне, котенок, ты думаешь, что сможешь убежать?

- Нет, сэр, - говорит она, неуклюже возясь со своим разорванным платьем.

- Это хорошо, потому что если бы ты это сделала, и я бы поймал тебя, наказал так, что ты не смогла бы сидеть, а затем трахнул все твои дырки, каждую из них. Этого ты хочешь?

- Н-нет. С-сэр. – Ее слова прерываются мягкими всхлипами. Я противлюсь желанию слизнуть соленые слезы с ее щек, но я честно волнуюсь, что если я буду более настойчив, это может отправить ее через край. Это дерзкий новый мир и мой котенок едва держится.

Как только ее одежда снята, я начинаю с ее воспитания и указываю на большой круг в балке и цепь, свисающую с него.

- Помнишь туфли, которые ты должна была принести?

Она только кивает.

Я смотрю на ее босые ноги и качаю головой.

- Твои пальцы устанут.

Выражение ее лица бледнеет, пока она не понимает, что я имею в виду. Она понимает, что если связать ее этой цепью, то только ее пальцы будут касаться пола, и было бы легче с красными туфлями, которые я говорил ей принести.

- П-пожалуйста…

Ее слова теряются когда опускаются плечи. Ее тело говорит мне, что она знает, что не может просить. Все на мое усмотрение.

- На колени.

Ее глаза устремляются на Андреевский крест, и она падает на колени.

- Хорошая девочка, - хвалю я, когда подхожу ближе. - Глаза опущены, всегда опущены. Я наклоняю ее голову вперед. - Я хочу, чтобы этот нелепый макияж исчез, но сначала я дал тебе обещание.

Я расстегиваю джинсы и вздыхаю. Ощущаю облегчение при освобождении моего пульсирующего твердого члена от давления. Обнаженная Эрика Эллис на коленях была моей мечтой, и теперь это моя реальность.

Когда она смотрит сквозь ресницы, видя, как я поглаживаю член, она задыхается.

- Нет, - говорит она со знакомым самодовольством в голосе. - Ты не можешь заставить меня. Я укушу его. Клянусь. Это просто смешно. Я не буду сосать тебе, только не так.

- Котенок, - мурлычу я, поглаживая ее волосы и наклоняя глаза назад. - Я никогда этого не говорил. Я сказал, что собираюсь трахнуть тебя в рот.

Она начинает сопротивляться, когда я толкаю ее на пол.

- Не двигайся без моего разрешения. Опусти глаза.

Я жду, пока она снова опустится на колени и склонит голову, прежде чем подойти к шкафу, который я тщательно проверил накануне. Хотя я хотел бы, чтобы она добровольно подчинялась, я должен признать, ее огонь эротичен. Так было всегда. Просматривая игрушки, я нахожу наручники и кляп паука, предметы, которые, как я и думал, мне могут понадобиться.

С моим твердым, смотрящим вверх членом, я беру выбранные мной игрушки и иду обратно к моему котенку. Прогуливаясь позади нее, я говорю:

- Положи руки за спину.

- П-пожалуйста…

Она замолкает, когда я наклоняюсь и слизываю ее слезы.

- Руки за спину.

Ее плечи провисают и она подчиняется. Манжеты, выстланные овечьей шерстью, не должны повредит ей или ее коже независимо от того, как сильно она потянет. Хомуты удерживают наручники и запястья вместе.

- Подними свою голову.

Затем она видит кляп и ее голубые глаза наполняются страхом.

- Что это такое?

Я глажу ее волосы.

- Я же говорил тебе, я трахаю этот умный рот. Я не позволю тебе укусить меня.

Она качает головой.

- Нет, пожалуйста. Я не буду кусаться. Я не буду.

- Открой рот, котенок. Я представлял это между твоих сладких губ.

Когда она держит губы вместе, я закрываю ей нос. Ей нужно всего несколько секунд, чтобы задохнуться. Когда она это сделает, я вставлю металлический кляп ей между зубов.

- Не сопротивляйтесь этому. Я не хочу причинить тебе боль.

Ее глаза расширяются, когда я прикрепляю кляп к резинке, которая крепится вокруг ее головы. Кляп имеет храповый рычаг и щелчок по щелчку ее рот открывается, пока она не начинает стонать.

- О, котенок, это прекрасно. Теперь ты позволишь мне трахнуть этот милый ротик. Согласись, или я открою его шире.

Она быстро кивает головой.

Я улыбаюсь, когда она безуспешно пытается заговорить. Кляп держит ее язык таким образом, что делает ее слова только звуками - эротическими и неистовыми звуками, побуждающими меня трахать ее рот.

- Вот и все. Не волнуйся, я собираюсь это сделать. Тебе не нужно умолять.

Я вонзаю свой член между ее приоткрытыми губами. Это не то же самое, что было бы, если бы ее губы были сомкнуты вокруг меня, но кольцо создает трение, и ее рот выделяет тепло. Я накручиваю ее волосы на руку и тяну, с каждым толчком все глубже, мои тугие яйца отскакивают от ее подбородка. Взад и вперед пока звук ее рвотного рефлекса не толкает меня через край.

Вместо того, чтобы кончать ей в рот, я отступаю, позволяя потоку моей белой, липкой спермы дождем литься на ее лицо. Она закрывает глаза и пытается отвернуться, пока я кончаю. Он попадает ее в рот, на волосы, в глаза и многое другое и на ее сиськи. Когда я выпускаю ее волосы, голова моего котенка падает вперед, моя сперма и ее слюни капают с подбородка.

Она такая охуенно сексуальная. Это не Эрика, которую видят зрители.

Зная, что я вижу ту ее сторону, которую никто больше не видит, мой член становится твердым. Я поднимаю ее за руку, пока она не встанет, и шаг за шагом веду к кровати. Она все еще не может говорить, но она сопротивляется, чтобы посмотреть на меня, чтобы посмотреть на меня и закричать, но в то же время, покорная часть ее, часть, которую она прятала, хочет быть послушной и держать глаза опущенными.

Мой член дергается от ее внутренней борьбы.

Глава 6

Эрика.

Слюна смешивается с его спермой и капает с моего подбородка. Я не могу глотать с этой штукой во рту, с тем, как она давит на мой язык. Я хочу умолять его снять ее. Я хочу накричать на него и сказать ему, что он монстр, и в тоже время, я хочу, чтобы он трахнул меня. Когда он тянет меня за руку, заставляя встать, все, о чем я думаю, это его член, но не во рту, а в моей киске. Потребность никогда не была такой большой, как когда моя киска сжимается для облегчения.