На следующий день после уроков Сил потащила меня в пляжный магазин.

— Поверить не могу, что тебе даже плавать не в чем, хотя, мы живём в таком солнечном и жарком городе. Уже весна, но пекло такое, как в середине июля. Ну, а теперь к товарам. Что ты хочешь?

— Что-то не вульгарное и с длинными рукавами.

— Хм, другого от тебя и не ожидала. — Селеста начала обходить все стенды и внимательно всматривалась в одежду, пытаясь найти что-то стоящее. — Что на счёт этого? — она показала мне неброский и очень подходящий купальник. Он был раздельным, но закрывал плечи и руки, к сожалению, спина осталась открытой, правда, это мелочи. Топ был с прелестными розовыми лилиями, но большую часть занимали их зелёные переплетающиеся листья. Низ представлял собой короткие шорты чёрного цвета, таким же, как и фон верхней части.

— Этот купальник просто чудесный. Мне нравится.

— Прекрасно! Он стоит 59,99 € (≈ 4867 рублей), потянешь? Или выбрать что-то подешевле?

— Не волнуйся, мне хватает. Примерю дома.

Я оплатила свою покупку, и мы отправились перекусить.

В день нашей поездки стояло настоящее пекло, словно котёл с кипящей водой. Ехать на мотоцикле и то стало испытанием, хоть на мне кроме купальника были только шорты. Я вылила на себя кучу солнцезащитного крема самой высокой защиты, так как из-за моей бледной кожи, мне понадобится всего лишь полчаса, чтобы превратиться в поджаренный и красный окорочок. Я получила координаты пляжа и направилась туда. Мне удалось найти парковочное место в тени, а потом потопала к морю.

Я шла по раскалённому песку и под палящем солнцем, чувствуя себя мороженым, которое вот-вот растает.

— Бри-и-и-и-итни! — донёсся до меня голос Сил. Я обернулась и увидела всю тройку за своей спиной.

— Привет-привет. Куда мы пойдём?

— Мы растелились там, — она указала в правую сторону, и мы пошли к их вещам, но Арни успел кое-что заметить:

— Ого! Это татуировка? — он смотрел на мою спину, где из-под бирюзовых волос, выглядывал рисунок.

— Где? Можешь показать? — попросил Феликс.

Я отодвинула волосы и обнажила своё тату. На них глядел красивый и гордый волк с двумя большими и могучими лебедиными крыльями, а вокруг были разбросаны цветы сакуры с опавшими лепестками, которые он топтал.

— Она была набита около года назад, перед тем, как я переехала сюда, разумеется, с разрешением. Волк символ одиночества и верности семье, крылья — свобода, а эти цветы сакуры означает разочарование и несбывшиеся надежды, — когда Джейк стал моим опекуном, он разрешил мне сделать это тату, как символ начала новой жизни и окончание всей той боли, что мне пришлось пережить.

— Как красиво! Не думаю, что родители мне разрешили бы, да и сама бы я на это, неверное, не решилась, — начала восхищаться Сил, глядя на мою спину.

— Да, тебе очень, — сделал мне комплимент Арни, а Феликс с ним согласился.

— Спасибо, рада, что вам понравилась.

— Мы пришли! Расстилайся вот тут, мы тебе заняли место.

— Благодарю. — Надо мной висел пляжный зонт, и я блаженно лежала в теньке, хотя даже так мне было не по себе.

— Брит, иди с нами плавать! Вода — огонь! — позвали меня близнецы.

— Идите без меня, не люблю воду, она мокрая. — Они рассмеялись на моё заявление, но отстали и затихли. Меня это не насторожило, хотя очень зря…

Стоило мне только на мгновенье закрыть глаза, как меня подхватили на руки.

— Арни, опусти меня обратно, — прошипела я, но в тоже время от неожиданности вцепилась в него ногтями, как кошка.

— Эй, не царапайся! Мы хотим лишь немного тебя охладить.

— Да-да, и ты не одна такая, — Феликс улыбнулся и быстрым движением забросил Селесту на плечо.

— Мы так не договаривались! В нашем плане была только Бритни! — она забарабанила по спине Феликса кулаками, разумеется, её удары были недостаточно сильны.

— Ну, считай нас предателями, а теперь… — они вдвоём понесли нас к морю.

— Арни, если ты сделаешь это, то я тебя прибью.

— Сначала выплыви, вот увидишь, это весело. Раз, Два, Три! — они кинули нас в воду, так, что мы достали до самого дна. У меня получилось вовремя задержать дыхание, чтобы не наглотаться солёной воды, но тут произошло другое: резкая и жгучая боль пронзила мою руку. Чёрт, откуда это? Я всплыла и тут поняла, что произошло: на дне лежал острый камень, который поцарапал мне кожу и порвал рукав купальника, из моей раны шла алая струя крови. Из-за солёной воды возникло жжение.

— Чёрт! — произнесла я на выдохе, и быстро вышла на берег.

— Что случилось? — Феликс подошёл ко мне и его глаза округлились, — Ёжкин-картошкин! Сил, тащи аптечку, она у меня в рюкзаке, а ты, Бритни, закати рукав, — а Арни, как только увидел моё ранение начал извиняться.

— Не надо, ничего страшного в этом нет. Мне практически не больно.

— Не упрямься и закати рукав.

— Это совершенно не обязательно.

— Бритни, это морская вода, это необходимо.

— Я против, не надо этого делать. — Мне нельзя обнажать руки.

— Брит, — позвала меня нежным голосом Селеста. Я рефлекторно обернулась, но это стало моей ошибкой. Как только у меня пропала бдительность, Феликс моментально задрал рукав, но тут же застыл, так же, как и все остальные.

Ужасные шрамы исполосовали мою руку с самой ладони и до плеча, разного размера и формы. Это и была причина, по которой, я не хотела показывать свои руки и никогда не носила футболок. Такая же картина была и на другой руке. Мои друзья так и стояли, они уже хотел что-то сказать, но я успела первая:

— Мне пора, — прошептала я и сорвалась с места.

Они не должны были это узнать, не должны, не должны, не должны! Что они теперь обо мне подумают? Не хочу, чтобы Селеста, Феликс и Арни отвернулись от меня из-за них, они и так причинили мне много боли…

6 лет назад.

— … Конец, а теперь, давай спать, — я закрыла книгу и посмотрела на Майка.

— А можно ещё? — он посмотрел на меня жалобным взглядом.

— Уже поздно, завтра продолжу, — я поцеловала его в лобик и уже хотела уходить, но тут братик схватился за мою футболку и спросил:

— Сестрёнка, мама же больше не придёт? — у меня пробежал холодок по коже. Марты не стало несколько дней назад. Майк уже осознавал, что происходит, но не мог в это поверить, как и все мы.

— Да, но мы должны держаться вместе. Я буду заботиться о тебе. — Его глаза были настолько грустными и пустыми, что у меня ком стал в горле. Я крепко обняла его и уложила спать.

Когда у меня уже было в планах подняться в свою комнату, в коридоре мне в нос ударил резкий и едкий запах алкоголя.

— Почему здесь так пахнет? — прошептала себе под нос я, но ответ быстро нашёл.

Ко мне вышел приёмный отец, его слегка шатало, но он без промедлений подошёл ко мне.

— Ах, это проклятая девчонка! — отец быстро залепил мне сильную пощёчину, от которой я упала на пол.

— Почему ты так поступаешь? Зачем ты так говоришь? — удивление и страх смешались, даже пошевелиться не могла.

— Ты проносишь в дом одни беды! Говорил я Марте, чтобы она не тащила в дом бездомышей, но ей было всё равно! А теперь всё пошло прахом! — он ударил меня ещё раз. — Это ты виновата! — ещё одна пощёчина.

— Пожалуйста, прекрати, — взмолилась я. В голове сразу всплыли воспоминания, о том, как меня били биологические родители, а теперь всё повторяется и здесь…

— Я разберусь с тобой мерзкая девчонка! — Он достал нож, и тут моё тело будто стало каменным. Отец хотел вонзить мне этот кухонный прибор прямо мне в сердце, как делал это мой родной папа со своими жертвами. Нож с рукой почти приблизились ко мне, как вдруг:

— Бритни! — что-то резко дёрнуло меня за левую руку. Лезвие прошлось по моей коже от локтя до ладони на правой руке, оставляя за собой алый шлейф, но хотя бы я была жива. Меня спас Джейк, он быстро вырубил отца одни сильным и чётким ударом, а потом подбежал ко мне:

— Пошли в мою комнату, — он повёл, а для меня всё до сих пор было как в тумане, но как только я переступила порог его комнаты, из моей груди раздались приглушённые, но горькие рыдания. По моим щекам текли слёзы, и мне не удавалось их остановить. Джейк усадил меня на кровать и быстро взял бинты, потом подсел ко мне, а я крепко вцепилась в его свободную руку и уткнулась лицом в его плечо.

— Тише, тише. Всё закончилось, теперь всё хорошо. Здесь только ты и я, — брат успокаивал меня, обрабатывая рану и забинтовывая её. — Болит?

— Немного, — прошептала я, всхлипывая. Потихоньку, мне становилось легче, но тут:

— Сестрёнка, ты что, плачешь? — услышала я тихий голос младшего брата, он вошёл в комнату, держа в руках своего плюшевого медведя.

— Нет, всё хорошо, — у меня в голове как будто щёлкнул переключатель, слёзы тут же перестали литься, а боль, как рукой сняло, — Иди в комнату, я сейчас приду. — Он пошёл в свою спальню.

— Спасибо тебе, Джейк, ты спас меня.

— Не нужно за это благодарить, но я и подумать не мог, что отец примется за алкоголь, а тем более возьмётся за нож и поднимет руку на одиннадцатилетнюю девочку. Он слишком болезненно перенёс гибель мамы, отец очень сильно любил её.

— Да, надеюсь, что это первый и последний раз, — я обняла его, пожелав спокойной ночи, а затем пошла к Майку.

Братик сидел на кровати, и казалось, что не мог найти себе места, а как только он меня увидел, то бросился ко мне и крепко обхватил мою талию, будто видит меня в последний раз.

— Майки, ты всё слышал?

— Да, помню, что папа кричал, а ты что-то говорила ему в ответ. Мне было так страшно, — я почувствовала его дрожь и только крепче его обняла, а потом начала петь колыбельную, которую ему всегда пела Марта, чтобы он успокоился.