— В следующий раз не встанет. Кто-то, — едва различила Ирина.

Она не вмешивалась, не побежала снова к мужчинам.

Она сильнее вцепилась в калитку, глядя на незваных гостей через призму навернувшихся слез.

У неё намечался отходняк. Иначе её состояние и не назовешь. Какая же она дура… Куда полезла? Если парням захотелось помахать кулаками, пусть махали бы. Она при чем? Ирина горько усмехнулась. Кого она обманывает? Не смогла бы она остаться в стороне и смотреть, как кого-то забивают. Бить можно по-разному.

Оттолкнулась от калитки, снова оцарапавшись. И когда штакетина успела отойти? Или это саморез? Ирина не посмотрела даже.

Завтра.

Она снова слышала за спиной угрозы и рычание. Да когда же они все разъедутся? И как соседи ещё не отреагировали. С другой стороны, кто сейчас лишний раз полезет в чужие разборки? Много печальных случаев, когда задевало невиновных.

Ирина прошла к небольшому крыльцу и опустилась на него.

Выдохнула.

Что дальше?

Шмыгнула по-детски носом.

Машина отъехала от дома, газанув напоследок.

— Это я возьму себе, — сталкер засунул травмат куда-то под толстовку и толкнул Игоря.

Тот выпрямился и сплюнул на землю. Губа и нос у него были разбиты, кровь размазана по лицу.

— Ещё не прощаемся.

— Нет.

Ирина проводила взглядом Игоря.

Тот тоже на неё посмотрел.

То, что она завтра выходит увольняться, уже не подлежало сомнению и обсуждению.

Ничего… справится… Даже если без работы просидит пару недель, ничего криминального не случится.

Деньги есть.

И хотелось бы думать, что не кровавые.

Сколько ей надо на месяц при скромном житье-бытье? Пятнадцать максимум. Одежда есть. Коммуналку оплатить да по мелочам в магазине еды прикупить. Холодильник забит пусть и не полностью, но основные продукты имелись: мясо, творог, молоко, масло. Вкусняшки тоже были. Так что…

О чем она думает? Такое ощущение, что взаперти себя собирается держать.

У неё ещё и учеба, не стоит забывать.

Она слишком себя накрутила. Чрезмерно.

И брат не звонит. Черт бы его побрал!

Камень черканул о подошву кроссовок и покатился по земле, заставляя Иру приподнять голову и обратить внимание на сталкера.

Конечно, он никуда не ушёл. И даже кофе снова прихватил с собой.

Ну, что за человек…

Ирина смотрела, как он приближается. Её интуиция кричала: вставай, иди в дом, запрись.

Ирина упорно сидела на месте — смысла уходить не было. Никакого.

Он не спешил. Никуда.

Капюшон слетел с головы, девушка увидела крупную царапину на щеке. И губа задета оказалась, но в целом парень не особо пострадал.

Ира находилась в худшем положении. По крайней мере, так воспринималось. И она сидела. А он надвигался на неё.

Остановился. Встал, слегка расставив ноги.

Прямо напротив неё.

— Ты чего ревешь, дуреха? Эй…

Она мотнула головой, не желая говорить. Снова всхлипнула, потому что её пробило.

Он говорил ласково, заботливо, точно старший брат.

Только он не брат! Сто процентов!

И его ласка обманчива. Ему больше соответствует рычание. Сдержанность. Угрозы.

«…башку снесу…»

Они все поверили ему. Ирина, Игорь, его друзья. Ни у кого не возникло сомнений, что он без колебаний это сделает.

Что ему не впервой. Что это не пустые слова, а констатация факта.

Чуть позже к Ирине придет осознание. Не сейчас.

Сейчас она отходила от увиденного. От жестоких слов Игоря. Неужели он не шутил и привел бы в исполнение свой гнусный план? Игорь не раз в разговорах упоминал, что она живет одна, и это очень, очень нехорошо. Возможно ли, что он давал намёки, которые она не желала видеть?

Дура. Как есть дура.

Слишком наивная и слишком доверчивая. До сих пор верящая, что добро всегда побеждает зло, и что к людям надо относиться так, как ты хотела бы, чтобы они относились к тебе.

— Я устала, — честно призналась Ирина, не поднимая головы. — Зачем вы так со мной?

Незнакомец прошёл дальше и опустился на крыльцо рядом с ней.

Мгновенно возникло желание отодвинуться, но она сдержала порыв.

Сел — пусть сидит. Она уже поняла, что его упрямство и самомнение переходят все границы. Таких людей, как он, она ещё не встречала.

И не встречать бы. Никогда.

— Тебе ничего не угрожает и… — он нахмурился. — Это кровь?

Ирина всхлипнула в очередной раз и спрятала руки между коленей.

— Нет.

— Дай посмотрю.

— Я сказала, что…

— Ира, — от давящих ноток холодные мурашки побежали по спине.

В капюшоне и неразговорчивый он воспринимался проще. Сейчас же… Его глаза, широкие брови, тяжелый упрямый подбородок — давили.

Кто он такой? Откуда взялся?.. Откуда залетел в их небольшой городок?

Ирина сделала попытку сопротивления. Честно.

Но ему сопротивляться — себе дороже.

Он поставил чертов кофе рядом с собой на землю и выудил её руку. Перевернул ладонью кверху и приглушенно выругался.

Рана Ирины была не большой. Несколько глубоких царапин. Она из-за хлеставшего внутри и клокочущего адреналина даже не обращала внимания на боль. Потому что, казалось, у неё болит всё. Боли были фантомные, шли из головы, но они раздирали её тело на мелкие части. Поэтому и казалось, что она — одна большая кровоточащая рана.

Сквозь пелену слез ей удалось отметить, что сталкер прикасался пусть и крепко, но аккуратно. Не сдавливал ладонь.

Почти заботливо…

— Надо обработать, — ей показалось, или его голос снова звенел от сдерживаемого напряжения?

— Обработаю.

— Сейчас, Ирина.

Он демонстративно посмотрел ей в лицо. Она и хотела бы отвести взгляд, отвернуться, и не смогла.

Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что цвет его глаз искажает темнота ночи. Они не могут быть настолько черными, яростно-пылающими, как воспринималось Ириной. Пугающе-притягательными.

— Кто ты такой? — задала она в очередной раз один и тот же вопрос. — Ты не похож на человека с проблемами.

Бровь мужчины вздернулась кверху.

— А кто сказал, что у меня проблемы?

И правда…

— Ты говоришь, что ничего не помнишь.

Он едва заметно усмехнулся.

— И что? Это проблема?

Даже плечами пожал.

— А разве нет?

— Пока — нет. Не думаю, что и в будущем будет. Память вернется, куда она денется.

— Зато сохранились инстинкты, да? — зло бросила Ирина и дернула руку на себя.

Тщетно.

Её никто не отпустил.

— Ты не о том говоришь, Ирина, — он погладил большим пальцем ребро её ладони, и Ирину точно током ударило.

Только ласки от него не хватало! А что потом? Снова начнет приставать, говорить, что хочет? Они уже это проходили.

— В дом не пустишь — знаю. Поэтому сходи одна, вынеси ватные тампоны и перекись водорода. Бинт или пластырь. Я обработаю тебе рану.

Она сходит с ума. Честное слово.

То, что он говорит, никак не вяжется с его образом. Может быть, она спит, и ей всё только снится?

Но нет — слишком реальны прикосновения его пальцев.

На Ирину накатила слабость. Мимолетная, едва уловимая, и всё же довольно ощутимая. Здесь, в эти секунды, которые позже станут для Ирины фатальными, ей захотелось сдаться. Просто поплыть по течению, довериться сидящему рядом молодому мужчине, который обещал позаботиться.

Он так на неё смотрел… Господи…

Его взгляд выворачивал душу. Он уже присвоил её и никуда не уйдет. Не отпустит. Конечно же, это всё игра света, не более.

Ирина сглотнула.

— Сейчас.

Сталкер отпускал её с неохотой, и это тоже чувствовалось. Ирина потянула руку, он разжал пальцы.

Она кое-как встала, ноги по-прежнему плохо отзывались.

Она вошла в дом и направилась на кухню, где в одном из шкафов у неё хранилась аптечка. Вот теперь пришла саднящая боль в руке. Ещё не хватало занести инфекцию, тогда вообще будет весело. Слезы снова выступили на глазах. Да что ж такое! Ирина размазала их по щекам. Конечно, не помешало бы умыться, смыть грязь, кровь.

Нет.

Пусть будет такой неприглядной.

Быстро нашла всё, что требовалось, периодически потряхивая рукой от боли и прижимая её к груди.

Когда же закончится этот бесконечно долгий вечер?

Прижимая медикаменты и стараясь их не растерять, снова вышла на улицу.

Сталкер всё так же сидел на крыльце и пил кофе.

Откуда он такой взялся? Невозмутимый.

Ирина стиснула зубы.

Она что-нибудь придумает. Обязательно.

Молча опустилась рядом, протянула ему медикаменты и раскрыла руку.

Хотел обработать — обрабатывай.

Он заметил её бунт. Слегка усмехнувшись, открыл перекись и снова заключил её ладонь в свою.

Ирина старалась дышать ровно, абстрагироваться от лишних мыслей. Представила, что сейчас находится в приемном покое, и медбрат обрабатывает ей руку.

Ничего сверхординарного.

Странного.

Всё почти в пределах нормы.

Лишь предательские мурашки рассыпались по коже, не давая ей поверить в собственные мысли.

— Ты не должна была пострадать, — негромко заметил он.

— Это случайность. Просто зазор на заборе.

— Могу починить.

Услышав последнее заявление, Ирина горько усмехнулась.

— Тоже остались инстинкты?

Парень равнодушно пожал плечами.

Действовал он аккуратно, надо отдать должное. Сбрызнул перекисью рану, потом ватным тампоном убрал грязь и снова обработал перекисью. И лишь тогда запечатал пластырем. Ира не хотела ничего чувствовать, не хотела никак реагировать на его действия.