– Да-да, мы уже решили, что я поставлю Гидеона на лыжи, и отступать я не собираюсь, – закивал Макс.

– Если ты обещаешь не смеяться надо мной, – напомнил Гидеон.

– Обещаю не смеяться над тобой, – улыбнулся Макс и поцеловал его в щеку.

– Тогда договорились. Даже если я буду падать на задницу? – подумав, добавил он.

– Даже, если ты будешь летать в сугробы головой вперед, как делает Авиценна, когда ловит мышей, – заверил его Макс.

– Он ловит мышей? Господи помилуй, здесь есть мыши? – спросила Изабелла.

– Не в доме, мам, – улыбнулся Макс, погладив ее по руке. – У нас же задний двор практически поле, там снега по колено. А под снегом полевки. Там теперь все в дырках от этой тушки.

– Понятно, – она заметно успокоилась. – Всех переловил, охотник?

– Едва ли. Пока только три штуки, – хмыкнул Макс, обняв кота. – Самое странное, что он их ест, хотя, как видите, не голодает.

– Ну, видимо органически чистые, откормленные на зиму мышки, это своего рода деликатес, – предположил Фернан.

– И в нем, к тому же, видимо проснулись охотничьи инстинкты, – улыбнулся Макс, почесывая шейку коту. Сейчас у налопавшегося паштета Авиценны, какие-либо инстинкты, кроме урчания, отсутствовали. И он растекся по коленям Макса, совершенно счастливый.

– Как поживает Люмьер? – спросил Макс про маминого питомца – золотистого ретривера.

– Постарел и растолстел, – призналась она. – Ему пробежки нужны теперь больше, чем мне.

– А ты его с собой не берёшь? – улыбнулся Макс. Изабелла не столько набрала вес, сколько заметно постарела из-за всех этих событий.

– Я гораздо реже бегаю, – ответила она. – Но, наверное, стоит брать себя в руки.

– Ты ведь раньше бегала каждый день, – Макс вздохнул, погладив маму по руке. – Думаю, Люмьеру тоже понравится.

– Хорошо. Я обещаю, возьму в руки и себя, и Люмьера. Может, взять ему компаньона помоложе? – задумалась она.

– Это отличная идея, мам, – кивнул Макс, улыбнувшись. – Это точно поможет его расшевелить. Да и вам веселее будет. А то, когда еще внуков дождетесь, – хмыкнул он.

Гидеон удивленно взглянул на Макса.

– Ты никогда не говорил о детях. Ты их хочешь? – спросил он.

– Да я и сам до этого момента не задумывался, – признался он, смущенно посмотрев на любимого. – А ты не хочешь?

– Я тоже никогда об этом не думал, – признался он. – Думаю, этот вопрос стоит хорошо обдумать и обсудить.

– В любом случае, время у нас еще есть, – Макс улыбнулся, погладив его по руке.

И тут на телевизоре, который работал у них для фона, начался обратный отсчет.

– О, шампанского, быстрее! – спохватился Гидеон. – Пропустим!

Фернан поскорее наполнил бокалы и раздал всем, и они, разобрав шампанское, стали вслух досчитывать последние секунды года.

Когда на часах отобразилась полночь, они услышали салюты с улицы и возгласы. Все праздновали. Они залпом выпили шампанское и сплелись в поцелуе. Один Авиценна не целовался, он был занят тем, что воровал крыло индейки.

После поцелуя все поздравили друг друга с новым годом и перебрались к елке, чтобы открыть подарки.

– К сожалению, времени у нас было совсем немного, чтобы найти подарки, – виновато вздохнула Изабелла. Они купили мальчикам домашние костюмы, что-то вроде пижам из местной шерсти, очень мягкие и теплые, естественно, с забавным принтом из овечек.

– Мы столкнулись с той же самой проблемой, – признались ребята, даря им свитера, которые как раз составляли комплект для пары.

– Главное не подарок. Вы вообще не должны были ничего покупать, – Изабелла тут же примерила свой свитер, который сел на нее очень хорошо. – Вы и так сделали нам подарок, пригласив к себе и приготовив такой прекрасный ужин.

Они все очень тепло провели вечер, и Гидеон, и Макс предложили им остаться ночевать у них.

– Диван раскладывается, и он очень удобный, – предлагал Гидеон.

– Вы уверены, что мы вас не стесним? – спросила Изабелла, бережно складывая свитер.

Пусть он принципиально выбивался из ее гардероба, но она точно собиралась его носить.

– Уверены. К тому же надо доесть всю эту индейку утром, – улыбнулся Макс.

Объевшийся Авиценна спал под елкой, развалившись на спине. Пузо шаром возвышалось над ним.

– Хорошо, тогда мы останемся. Спасибо большое, – Изабелла улыбнулась им.

– Идите, умывайтесь, а мы пока уберемся, – Макс стал аккуратно сворачивать их пижамы – зимой для их квартиры самое то.

К их возвращению Макс и Гидеон уже устроили им спальное место на диване, благо подушки и одеяла запасные были.

– Тут тепло от камина, но более толстое одеяло, если что, на кресле, – сказал Гидеон.

– Спасибо, мальчики, – Изабелла расцеловала их обоих, а потом снова крепко обняла Макса. Она еще не до конца верила, что снова обрела сына.

– Доброй ночи, – пожелали они и ушли к себе наверх. Они тоже умылись и устроились в кровати.

– По-моему, все неплохо прошло, – Макс прижал к себе любимого.

– Более чем. Правда, о новогоднем сексе можно забыть, – хмыкнул он.

– Ничего, потом наверстаем, – он поцеловал любимого в губы. – Тем более, что я как-то резко осознал, что жутко устал.

– Я, честно говоря, тоже устал, – ответил Гидеон. – Все же весь день готовили и праздновали. Надо следовать примеру Авиценны.

– Да, он знает, как отдыхать, – Макс тихо рассмеялся. – Спокойной ночи, мой любимый, – шепнул он, подтянув одеяло.

– Сладких снов, любовь моя, – ответил ему Гидеон, и они уснули.


Каникулы они провели прекрасно. Каждый день виделись с родителями, пару раз вместе покатались на лошадях, в полной мере насладившись прогулками по заснеженным склонам. К тому же, Джеймс и Кит, который сопровождали их, рассказали массу интересного про эти места и взяли с них клятвенное обещание вернуться сюда летом, чтобы насладиться изумрудной зеленью и синевой горных речушек.

Гидеона тоже вполне успешно поставили на лыжи, хотя и без падений, конечно, не обошлось, но расплатой были лишь небольшие синяки.

И теперь уже по возвращении в Лондон Гидеон и Макс не теряли связь с родителями Макса.

Фернан вначале лично выяснил все обстоятельства дела, а потом подключил в помощь адвокату Максимилиана своих юристов, так что команда у них получилась очень крепкая.

Но естественно, это не укрылось от журналистов. Они начали освещать этот процесс сразу же, как только узнали о повторном рассмотрении. И вскрывалось все больше грязных деталей, вплоть до того, что полицейские и судьи закрыли глаза на некоторые детали дела, благодаря финансовым поощрениям.

Из-за этого Фернан свирепел все сильнее, с каждым новым вскрывшимся фактом коррупции, и все больше требовал крови, желая усадить на скамью подсудимых каждого, кто приложил руку к приговору его сына. Да, он не помог тогда Максу, но эти люди его буквально закопали.

Папка с материалами дела распухла до хорошего талмуда. Вскрылись подробности даже того, что умершая девушка была убита и хотели это тоже прилепить к Максу. Это был крупный скандал. Гидеон был в шоке и ужасе от его масштабов.

Очень кстати было то, что Макс стал управляющим, ведь теперь ему не обязательно было постоянно торчать в зале, иначе работать было бы просто невозможно – журналисты караулили его на каждом шагу, желая выяснить подробности.

Был хоть один плюс – кафе стало еще популярнее, чему был крайне рад хозяин. А будучи человеком деловым, выручку он решил направить на расширение.

Гидеона это все пугало, он очень переживал за Макса и то, как у них все будет складываться дальше. Хорошо, что журналисты еще не узнали, где они живут, личная жизнь их оставалась неприкосновенной.

Изабелла тоже переживала, она предлагала им переехать в их дом, но Макс потому и отказался – там их точно нашли бы, а ставить под удар будущего мужа он не собирался.

Наконец, все материалы были собраны, и было предъявлено официальное обвинение. Конечно, им попытались выкатить встречный иск о клевете, но в конечном итоге, спустя не одно судебное заседание, массу потраченных нервов и сил, они выиграли дело. Более того, Максу причиталась нехилая компенсация за ущерб. С него сняли все обвинения, и Гидеон был так счастлив, что разрыдался у него на плече, едва огласили приговор.

– Эй, малыш, ты что? – Макс был приятно шокирован приговором и растерян реакцией любимого, а потом их окружили родители и команда их юристов – Изабелла успокаивала Гидеона, а остальные поздравляли Макса, хлопали по плечам и высказывали слова одобрения. А он благодарил всех в ответ.

– Я просто… просто не верю, что все кончилось, – сказал он. После суда они все поехали домой к родителям Макса, обсудить все и, конечно, отпраздновать.

Фернан заказал ужин из проверенного ресторана, и они вшестером – Гидеон, Макс, его родители и два главных адвоката подняли бокалы с шампанским, торжествуя победу.

А потом внезапно Фернан поднял бокал за Гидеона.

– Если бы не этот молодой человек, оказались бы разрушены многие жизни, – сказал он. Гидеон растерялся и страшно покраснел.

Но все остальные охотно поддержали его тост, особенно Макс. Он обнял любимого и поцеловал его в щеку.

– За тебя, мой любимый будущий муж! – Из-за всех этих событий подготовку к свадьбе и ее саму пришлось отложить.

– И за тебя, любовь моя. У нас все причудливо сложилось, – Гидеон поцеловал его.

– Теперь все будет очень хорошо, – пообещал Макс, счастливо улыбаясь.

Теперь он был реабилитирован, но, кажется, нашел себя абсолютно во всех смыслах и не хотел бы ничего менять.

– Ты… ты так и останешься администратором? – спросил Гидеон тихонько. – И в нашей квартире?

– Ну, во всяком случае, в ближайшее время, – кивнул Макс. Зарплата теперь у него была весьма приличная. – А что касается квартиры, я хотел предложить продать ее, сложить деньги с моей компенсацией и купить побольше.

– Но только что-то недалеко от клиники, – ответил он. – Ты не против?