– Я тут разговаривала с Аллой Валентиновной, – зачастила она, не успела я снять трубку.

И дальше обнаруживается, что у Аллы Валентиновны есть муж, у которого есть брат, жена которого… В общем, они нашли мне работу. Уже. Не прошло и недели с момента моего позорного бегства от немцев.

– Прекрасное место… – сообщила мне мама.

– Откуда ты знаешь? – перебила ее я.

– Алла Валентиновна плохого не посоветует, – обиженным голосом сказала мама.

Возникает вопрос: Алла Валентиновна откуда знает, что у жены брата ее мужа… ну, короче, сами понимаете.

– Сколько? – поинтересовалась я после того, как мама закончила живописать мне прелести «прекрасного места».

– Тридцать семь.

– Мама! – с укоризной воскликнула я.

– Знаешь, дорогая, – с некоторым наездом в голосе проговорила мама, – я все хотела сказать тебе, что, по-моему, ты слишком замахнулась.

А что еще она могла мне сказать? Она не замахивалась ни разу в своей жизни. Ну, во-первых, тогда такая была жизнь. Во-вторых, у меня такая мама. Я, собственно говоря, недалеко от яблоньки упала-я тоже из тех, что замахиваются раз в десять лет. Но если я наконец-то это сделала-не надо меня, пожалуйста, сбивать с ритма.

– Нет, – сурово сказала я. – Я пока не собираюсь менять свои планы.

– Но послушай, – с придыханием сказала мама, – можно ведь не менять планы. Можно пойти пока на эту работу, чтобы не было проблем с деньгами, а там потихоньку искать то, что ты хочешь. Это было бы разумно.

И в самом деле. Это было бы разумно.


7 июля, вторник. Я поделилась с Тимом маминой идеей о том, чтобы пойти-пока-туда-а-потом… И Тим меня заплевал.

– Даже не думай об этом, – заявил мне он.

За прошедшие два дня я успела сродниться с этой идеей и теперь любую критику в ее адрес воспринимала весьма болезненно.

– Потому что это-тупик, – сообщил мне Тим. – То есть дорога, которая не приведет тебя никуда.

– А если я не смогу найти то, что мне нужно? – пролепетала я. – Если и через полгода я все еще буду в поиске, а деньги закончатся?

– Прокормим тебя, не беспокойся, – сказал Тим. – Но вот только не надо этих идиотских прыжков в сторону. Вообще, Ларина, за тобой глаз да глаз нужен. Ты, оказывается, такой неустойчивый элемент. Ты всегда такой была или в последнее время испортилась?

– Всегда, – пробормотала я.

– Что-то я раньше не замечал. Ладно, не суть. Значит, так, выкинь ты всю эту муть из головы и делай то, что делала. То есть ищи, ищи и ищи. – Он помолчал и добавил: И не повторяй через каждые пять минут: а что, если?.. Разберись в том, что в твоей дурьей башке крутится. В том, что ты делаешь и как себя чувствуешь. Будешь сидеть и скрипеть-и ничего у тебя не получится. Слушай, я не понял-ты когда стала пессимисткой? Вроде раньше…

Потом, когда мы распрощались, я еще долго рефлексировала на его выволочку. Действительно, а когда я стала пессимисткой? Точно недавно. Если отмотать… Два года назад? Три? Не помню. И конечно же не помню из-за чего. А наверное, и не было ничего особенного. Просто жизнь. В которой почти ничего не происходит. День за днем бегут по одному и тому же сценарию. С чего здесь быть оптимисткой?

Сегодня звонила тетя Лена, папина двоюродная сестра. У нее тоже есть работа для меня. То есть у ее нового мужа. Продукты питания, сорок. Представила себя в телогрейке, пересчитывающей мешки с сахаром на складе в поисках недостачи. Стало неизбывно грустно. Сказала, что подумаю, но исключительно для того, чтобы не обидеть стремительным отказом.

Интересно, кто следующий?


11 июля, суббота. К сегодняшнему дню набралось целых четыре работы, на которые можно выйти прямо хоть сейчас и на которые выходить категорически не хотелось.

Мама приносит продукты. Тут же ринулась на помощь. На то она и мама. Но! Я ж ни о чем ее не просила. И поэтому теперь, когда она в клюве притаскивает добычу, я никак не могу этой добыче порадоваться. Мало того, меня это реально раздражает. В итоге обе стороны дуются друг на друга. А вот если бы мама не лезла куда не просят, то все было бы куда проще. А лучше бы я вовремя промолчала, тогда бы и маме не пришлось изгаляться.

Кстати, неизвестно еще, не раздражает ли ее эта необходимость (с ее точки зрения) помогать мне в трудную минуту. Она, может, сидит и думает: а не пора ли дочуре повзрослеть и окончательно отсоединиться от родителей? Блин, как все-таки все сложно в этом мире. Сплошной клубок недоразумений.

Понятно, что от всей этой ерунды в количестве четырех вакансий я отказалась. И опять плотно засела в Интернете. Job.ru и все такое. Опять прочесываю списки вакансий, опять шлю резюме направо и налево. Теперь уже больше-в кадровые агентства. Потому что эти все вакансии в Сети-какое-то полумертвое дело. Порой у меня создается впечатление, что там кто-то просто собирает информацию. Или типа соцопрос, или базу резюме. А ты тут ждешь и надеешься. Ну, не сволочи ли?

Впрочем, я уже немного адаптировалась к процессу. Не так переживаю по каждому неотвеченному резюме. И перестала вести их учет. Смысл? И вообще, решила брать количеством. Шлю теперь на все. И плевать, что там написано «аттестат» или «опыт работы со Scala». Единственное, что контролирую, – не шлю в одно и то же агентство резюме на разные вакансии. Чтоб не создать впечатления, будто я не знаю, что мне на самом деле надо.

Хотя, если честно, я уже не знаю.


14 июля, вторник. Сегодня был звонок.

– Здравствуйте, это компания «Персонал-Курс». Вы рассматриваете предложения о работе? Можно ли уточнить у вас кое-какие данные?

Уточнили.

– У нас есть одна очень хорошая вакансия…

– Прекрасно! – с воодушевлением откликнулась я.

– Четыре тысячи евро…

Дежавю, подумала я. Именно завлекательной суммой в три тысячи евро госпожа Подольская из «Персонал-консалт-сервиса» вытащила меня оттуда, где я тихонько себе сидела, чем и положила начало всей этой истории. Прошло четыре месяца, ставки подросли, может, это та же самая вакансия.

– Немецкий язык…

И там были немцы. Вот будет смешно, если это то же самое…

– Тихвин…

– Простите? – растерялась я.

– Завод находится в Тихвине. Как вы на это смотрите?

– А это далеко? – спросила я.

Стыдно, конечно, но я честно не знаю, сколько км до Тихвина. Знаю, что это где-то в области, но километры…

– Предоставляется корпоративная квартира, машина, – продолжала девушка из «Персонал-Курс».

– То есть это далеко, – сказала я.

– Ну, – протянула она, – каждый день ездить не наездишься. Если только в выходные…

«И то, если у тебя на это останутся силы», – закончила мысленно я.

А она пока выкладывала все остальное. Звучало весьма впечатляюще. Но Тихвин…

– Мне надо подумать, – сказала я.

– Хорошо, – с энтузиазмом откликнулась девушка.

Наверное, другие отказывались сразу.

– Долго? – осторожно поинтересовалась она.

– Хотя бы денек дадите? – спросила я.

– Ну конечно, – ответила она, – посоветуйтесь с домашними, взвесьте все.

С домашними-это с кем? Со стиральной машиной или с чайником?

– Да, разумеется, – солидно сказала я.

Пошла думать. Уже даже не знаю, звонить кому-нибудь или нет-в смысле советоваться. Наверное, я всем уже смертельно надоела. Ладно, начну думать сама, а там видно будет.


17 июля, пятница. А ведь я-самый настоящий безработный.

Еще, конечно, держусь на плаву, но сколько это может продлиться? А что, если очень долго? Ручки и ножки начнут отказывать, в мозгах станет мутиться, и я… пойду ко дну. Как, интересно, выглядит дно, на которое падают безработные? Ни разу не видела. Знакомые в такие передряги не попадали. Родственники… Те-да, но они уже были пожилые люди, жили совсем в других условиях, поэтому и их безработица-это совсем не то, что моя. В общем, представить ничего не удалось. Только лезли в голову кадры с Джейн Фондой из «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?». По-моему, они там целый фильм зажигали на танцевальном марафоне, а потом застрелились. Оба. Или кто-то один? Вдруг поняла, что не желаю вспоминать. Потому что это жутко.

Но видимо, не настолько жутко, чтобы согласиться на Тихвин.

Я всю жизнь прожила в Питере, я не смогу жить в Тихвине. Давайте будем смотреть правде в глаза-наверняка я даже не каждые выходные буду выбираться оттуда. И что это будет за жизнь? В восемь утра-«к станку», в восемь вечера-в свою келью. Вы же не думаете, что я там буду работать только официальный рабочий день? Даже если никто не будет давить по этому поводу, то что мне делать в Тихвине целые вечера напролет? Звонить в Питер кому-нибудь и стенать в трубку? Или ложиться спать сразу же после того, как заявлюсь в свою корпоративную квартиру? Можно, конечно, гонять по окрестностям на корпоративной машине, чтобы выпустить пары, но-не знаю…

Это были адские муки-делать этот выбор. Изорвала себе все нервы. Но-отказалась.


20 июля, понедельник. Сегодня позвонила Подольской-вдруг у нее что есть.

– Вы же вроде нашли что-то, – удивилась она.

– Нашла и тут же потеряла. – Мне пришлось признаваться.

– Нет, ну надо же! – воскликнула Подольская. – Чего только не случается! Послушайте, у нас есть странная вакансия. Нужен личный помощник для финансового директора.

– А-а, – протянула я, – секретарь.

– Нет, – уточнила она, – не секретарь, а именно помощник. Обязательно с экономическим образованием, с хорошим английским, честный и порядочный. И умеющий договориться с кем угодно.

– И какие у этого персонажа функции? – поинтересовалась я.

– Функции тоже странноватые, – ответила Подольская. – Нужно осуществлять связь финансового директора со всеми службами компании. Это-главное.

– Связь, – повторила я. – А что, сейчас они без связи?