– Ну и хорошо, – сказала мне Юлька, когда я в обед пожалилась ей об этом по телефону. – Деньги платят? Сиди и радуйся.

Другой бы и радовался. Но не я. Мне-то нужна активность. О'кей, о'кей, еще не вечер, еще и двух недель не прошло, как я тут. Надо взять себя в руки и продолжать осматриваться. Даю себе месяц на полную адаптацию, а потом надо будет куда-то двигаться.

Иначе можно будет сдуреть.

Сюр какой-то, ей-богу.


19 августа, среда. Шеф вызвал меня к себе в десять двадцать. Сидел мрачный. Такой даже как будто обиженный.

– У меня не работает бойлер, – сообщил он мне, не успела я переступить порог.

Это он о чем?

– У меня не работает бойлер, – повторил шеф и надулся еще сильнее.

– Дома? – на всякий случай уточнила я.

– Да, – подтвердил он. И уставился на меня, явно ожидая какого-то решения проблемы.

Но ведь мы договаривались… Да, только помощник по финансам. Никак не по бойлерам и прочей бытовой ерунде. Вообще-то там Мила имеется в приемной. Я так и сказала. Ну, разумеется, в вежливой форме.

– Она не понимает, – поморщился шеф.

– По-английски? – спросила я.

Хотя уже несколько раз слышала, как Мила трещит по-английски. Просто без запинки.

– Нет, – сказал шеф, – она просто не понимает… – и сделал неопределенный жест.

Зато я, похоже, начинаю понимать.

В переводе с шефовского это значит-не проникается его великими проблемами. И делать это сейчас предлагается мне. Проблема в том, что я тоже вряд ли смогу проникнуться. По разным причинам. В частности, потому, что у меня такой характер. Всякие сюси-пуси, причитания и сострадания мне даются с трудом. Впрочем, на этот раз мне действительно стало жалко человека-на улице уже не жара, а у него нет горячей воды. И я отправилась к Миле.

– Бойлер, – сказала она, увидев мое лицо.

– Да, откуда знаешь? – удивилась я.

– Бойлер, – ответила она, – это у нас любимая тема.

– То есть всегда барахлит? – спросила я.

– Кто сказал, что барахлит? – усмехнулась она.

– Он. – Я мотнула головой в сторону кабинета Бена.

– Он не может у него барахлить, – заявила Мила, – потому что он у него не подключен, потому что у него есть горячая вода. На кой ему бойлер? – ответила Мила.

– Как? – остолбенела я. – То есть он не сидит без горячей воды?

– Не сидит, – подтвердила Мила.

– А чего он тогда?.. Я не сумела закончить фразу. Потому что на язык просились только матерные слова.

– Знаешь, – сказала Мила, – есть такой универсальный ответ: потому что. Так вот, это как раз тот самый случай.

Я задумалась. И как теперь ему это все сформулировать? Мила смотрела на меня с сочувствием.

– Он ко мне уже не пристает с этим дурацким вопросом, – сказала она. – Потому что я ему все уже сто раз разжевала, в рот положила и даже челюсти придержала, чтобы не вывалилось, но-бесполезно. Может, у тебя получится.

– А что ты ему говорила? – поинтересовалась я.

– Что бойлер включают только тогда, когда нет горячей воды. Надо перекрыть кран горячей воды. Но из бойлера вода не такая горячая, как из системы.

Я вздохнула и отправилась к шефу. Он по-прежнему дулся.

– Пожалуйста, – безмятежно сказала я. – Можно включить в любой момент.

– Правда? – удивился он. – А они все мне говорят, что только когда воды нет.

Он заметно оживился.

– Так что, – спросила я, – попросить включить?

Он задумался.

– А зачем? – спустя пару секунд проговорил он. – Вода-то есть.

Я молча смотрела на него. Ужасно хотелось смеяться, но я держала лицо.

– Ладно, – наконец решил он, – пока не надо. Но как только…

– Как только вы сочтете необходимым, – церемонно сказала я, – так сразу…

– Договорились. – И милостивым движением руки отпустил меня.

Спасибо, понятное дело, не сказал.

– Ну что? – спросила Мила, когда я выпала из кабинета.

– Бойлеру-отбой.

– Как тебе это удалось? – Мила смотрела на меня с нескрываемым восхищением.

Как? Да просто с ним не надо спорить. Хочет? Пусть получит.

Надо обмозговать ситуацию. Наверное, и к финансовым делам это тоже может иметь отношение.


21 августа, пятница. Вчера, совсем одурев от безделья, пошла в управленческий учет и попросила отчеты за два последних года. Собрала кучу косых взглядом. Наверное, думают, Бен поручил мне всех проверить. А он мне как раз ничего не поручал. Хотя я прямо попросила его об этом. Посоветовал изучать обстановку, хотя уверил, что так будет не всегда. Я так понимаю, он намекал на то, что когда-нибудь я буду завалена работой выше крыши.

Ладно. Изучать так изучать. Разложила отчеты, но почему-то не изучалось. Я сидела и размышляла о том, что пора бы мне уже с кем-нибудь здесь подружиться. Прошло две недели, а я еще ни в одном глазу. На обед хожу с Милой, а в остальное время сижу в своем стеклянном кубе и скучаю. По логике вещей мне бы с Милой и надо дружить, но, по-моему, она-не мой типаж. В смысле у нас с ней расходятся интересы. Она слишком молодая.

А я что, слишком старая?

Да нет, конечно, но десятилетняя разница в возрасте в этом случае почему-то бьет по мозгам. Может, потому, что у Милы не очень много мозгов? Нет, конечно, здравого смысла у нее хоть отбавляй, но вот знаний о мире-маловато. Короче, мне с ней скучно.

Сказала вчера об этом Юльке, а она:

– О-о, слышу симптомы кризиса середины жизни. Что-то рановато.

– Конечно, рановато, – сказала я. – Какие такие симптомы?

– «Скучно» и все такое. Раньше тебе ни с кем не было скучно.

– За уши притянуто, – сказала я.

Но задумалась. А что, если она права и я скоро стану страшной занудой? Главное, что сама я замечать этого не буду, а знакомые из вежливости сначала не станут мне об этом говорить, а потом, когда наконец-то чьи-нибудь нервы не выдержат и правда выйдет наружу, будет уже поздно-болезнь даст метастазы, и я уже не смогу вернуться к себе прежней… А кстати, как знать, может, я вообще по жизни зануда и только заблуждалась на свой счет, считая себя интересной и веселой девчонкой? На этот вопрос может ответить только один человек.

– Скажи, – трагическим голосом вопросила я в трубку, – я-зануда?

– Ты? – откликнулся Тим. – Зануда. Но умеренная, – добавил он. В пределах нормальности.

– Это что значит? – спросила я.

– Это значит, что иногда ты превращаешься в зануду, – ответил он.

– Как часто? – не отставала я.

– Ну, не знаю, – задумался Тим. – Но думаю, что не чаще чем раз в месяц. Не страшно по сравнению с ежеминутным занудством. А что?

– Да так, – туманно ответила я. – Размышляю, почему это никто здесь не хочет со мной дружить.

– Ерундой занимаешься, – рассмеялся Тим. – С тобой никто не хочет дружить по двум причинам. Во-первых, твое положение, которое всем пока непонятно. Во-вторых, ты сама ни с кем не хочешь дружить. Вернее, ничего для этого не делаешь. Сидишь в своем углу и таращишься в окно. Или я не прав?

Прав. Как будто рядом со мной сидел. И рядом со мной таращился.

– Иди в массы, – велел Тим. – И дай этим массам понять, что никакой угрозы для них ты не представляешь. Положись на интуицию. Ты же любишь это делать.

Опять подколы. Мол, мозги ты у нас, Ларина, включаешь редко-все по велению сердца норовишь сделать. В общем, вопрос остался открытым. Не подойдешь же и не скажешь: «Давай с тобой играть», как это было в детсаду. Хорошее, между прочим, было время. Никаких тебе проблем, а если они все-таки возникали, то всегда под рукой оказывались мама и папа и быстро разгоняли тучи на небосклоне. И зачем дети норовят побыстрее вырасти? Счастья своего не понимают.

Но ничего не поделаешь. Я уже выросла, назад дороги нет, и придется дружить по-взрослому. И еще до того, как решать, какой тактикой при наведении мостов воспользоваться, неплохо бы определиться: с кем дружить-то?

Может, лучше вообще с кем-нибудь не из финансов, чтобы избежать профессионального конфликта?

Или у меня нет выбора и мне придется дружить согласно табели о рангах? Тогда точно не с Милой. Потому что она-внизу, а я-вверху. Примерно на уровне главбуха. И что, завязывать отношения с О.Д.? Она вроде неплохая тетка…


24 августа, понедельник. А сегодня эта «неплохая тетка» встретилась мне в коридоре. Стояла с перевернутым лицом, держа в руках какой-то листок.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Да как сказать… – пробормотала О.Д.

Я сфокусировалась на листке. Чек. На получение наличных в банке. Может, она не знает, как подступиться к шефу, чтобы он подписал чек? Шеф сегодня был не в духе.

– Идете к Бену? – поинтересовалась я. – Хотите, я отнесу?

О.Д. подняла глаза. В глазах светилась вселенская тоска.

– Я там уже была. – Она помахала чеком у меня перед носом.

– Не подписал? – спросила я.

– Почему же? Подписал, – ответила она. – Чеки, слава богу, не вызывают у него родимчика.

– Так в чем проблема?

Она молча сунула чек мне под нос. На лицевой стороне чека стояло две подписи. Одна-там, где ей положено быть, а вторая-там, где значились ФИО получателя денег.

– Может, забыл, где надо подписывать? – предположила я.

– Может, – сказала О.Д.-После ста тридцати пяти раз это, конечно, нереально запомнить. И все еще усложняется тем, что одновременно с чеком ему всегда приносится образец, как надо его подписывать.

А она не без юмора. Может, и впрямь задру-жить с ней?


26 августа, среда. Сегодня было нечто.

В двенадцать вызывает шеф. Звонком через Милу.

– Здравствуйте, – говорю я по-русски, входя в кабинет.

Это он просил меня какие-нибудь отдельные фразы говорить по-русски, чтобы, мол, привыкать. Заметьте, не учить, а всего лишь привыкать. А тех семи месяцев, которые он уже тут провел, было не достаточно, чтобы привыкнуть? Ответа нет.