– Теперь снимай с меня одежду! Только так, чтобы мне было приятно! Тебе ясно!? – все так же бестактно и грубо бросает он мне.

Он тяжело дышит и смотрит на меня безумным взглядом. Я стараюсь делать вид, что мне нравится его агрессивное поведение. Облизнув губы, я ответила ему:

– Да, непременно… – медленно и аккуратно снимаю с него одежду глажу его тело, опасаясь, в то же время, прикасаться к нему также, как это делала раньше с Давидом.

Дрожа от страха, я снова и снова провожу рукой по его груди. На самом деле, сейчас мне не так приятно это делать, но я не подаю виду и гладя его волосатую грудь, несколько раз касаюсь его тела губами. Черт, ненавижу волосы на теле мужчин! У меня складывается ощущение, что я прикасаюсь не к человеку, а к какому-то существу. Первое впечатление проходит, словно его и не было и я ощущаю тяжелое разочарование. Мое сексуальное возбуждение улетучивается с каждой секундой и я уже просто не понимаю, что я тут делаю. Я точно знаю, что трахаться с этим человеком уже совсем не хочу. Ублажать его – тем более!

– А теперь отведи меня в ванную и помой мне руки! Ну? Что стоишь?! – он грубо дергает меня за руку, и я подчинившись, безропотно иду за ним.

Войдя в ванную, я включаю воду и начинаю мыть ему руки, мягко касаясь его ладоней и поливая их водой. Он смотрит на меня бесстыдным и мерзким взглядом. И вдруг свирепо кричит, – Пока ты со мной, ты должна с виноватым и покорным видом, с опущенными глазами смотреть только мне на ноги или в пол! Тебе ясно??!

– Да, – едва слышно бормочу я.

– Что ты там еле языком ворочаешь?! Я же спросил, тебе ясно?! А?! Смотреть только в пол! – жестко кричит он и добавляет, – Иначе, если не будешь меня слушаться, схвачу тебя за волосы и влеплю пощечину, причем даже не одну!

Я, стараясь не показывать свое, до дрожи в теле, испуганное состояние, все так же покорно отвечаю, что мол конечно, мне все ясно, тем самым стараясь показать полное подчинение ему. Но он не унимается:

– Ты что не поняла, что имеешь право разговаривать только с моего позволения?! Да ты не имеешь права даже на эмоции! Ты меня хорошо услышала? Мерзавка! Не смей показывать никаких эмоций без моего разрешения!

Я, уже нахожусь в полном смятении, и не понимаю, как долго еще будет длиться этот ужас и что он хочет. Не поднимаю глаз и боюсь что-либо ему отвечать. Вот уж не думала, что вместо простого секса с легким подчинением и предварительной поркой, получу полный спектр унижений и необоснованных издевательств.

Выйдя из ванной комнаты, он резко хватает меня за руку и швыряет в просторную проходную комнату с диванами, крикнув при этом, – Быстро в зал! Сейчас же встань на четвереньки! – не перестает свирепствовать он. – Снимай с меня носки! Быстро!

Я, встав перед ним на четвереньки, начинаю медленно стягивать с него носки. Мне невероятно мерзко все происходящее со мной здесь и сейчас. Но ему постоянно, что-то не нравится, его злит абсолютно все, что бы я не делала, и он уже вне себя от ярости.

У меня в голове все переворачивается! Мой новый одноразовый господин, который все обсуждал со мной, что мне нравится и не нравится, был тактичным и воспитанным, смог очаровать меня и заставить желать его… Сейчас он был совершенно другим! Он был таким жестоким!

– Что ты там возишься, так медленно?! А ну шевелись резче, тварь! – и он уже не в состоянии сдерживать себя от ярости ударяет меня три раза по лицу. Я опешила от неожиданности, щеки зажглись огнем, на глазах выступили слезы. Я на мгновение, смогла отпрянуть от него, но вовремя поняв, что если я хотя бы немного покажу ему свой страх и растерянность, он будет бить меня снова и снова.

Я изо всех сил стараюсь не думать о том, что же он придумает еще и, как далеко может зайти его агрессия. Мне кажется, передо мной был настоящий извращенец, к тому же с очень агрессивной и больной фантазией.

С такими людьми, как он, я к счастью, еще не сталкивалась, но я знаю, что так ведут себя люди, которых избивали и унижали в прошлом, возможно в детстве. И став взрослыми, такие люди становятся сами агрессивными, большинство из них превращаются в насильников. Этим они хотят показать, что они могут все, могут заставить подчиняться себе, и ищут для себя жертву, намного слабее чем они сами.

Какой он к черту господин с опытом? Он больше похож на самодура, которого обидела женщина и он хочет отыграться!

Понимая все больше и больше, что я нахожусь один-на-один не с человеком, а с диким неадекватным животным, я стараюсь убедить себя, что это всего лишь дурной сон, это все происходит не со мной. Мне казалось, что я нахожусь сейчас в каком-то страшном сне… Но он, своими криками, снова выдергивает меня из моих размышлений:

– Ты что, не поняла?! Ты должна делать это только губами! – Я, невольно вздрогнув, поднимаю на него глаза. Но он продолжает злиться, – Ты как посмела поднять на меня глаза?! Я что тебе говорил? Только с моего позволения! – Последнюю фразу он произносит по слогам, четко и грубо, тоном полным ненависти и зла, так, как говорят с людьми, до которых не доходит сказанное. И сказав это, снова ударяет меня по лицу. От чего я падаю на пол, но моментально, встаю снова перед ним на колени.

– Подойди ко мне ближе и потрись своей промежностью о мои ноги! – командует он недовольным тоном. На что я делаю робкую попытку возразить и предлагаю доставить ему удовольствие рукой. Убеждаю, что ему будет хорошо. Но это вызывает новую бурю его звериных эмоций.

– Немедленно закрой рот и больше не открывай его! Я же предупреждал тебя, но до тебя не доходит! Ты плохая, крайне непослушная баба! А я таких страшно не люблю и всегда очень жестко наказываю за непослушание! Потому что баба, которую я выбрал для своих утех, должна с благодарностью смотреть мне в глаза, когда я разрешу и делать все, что я прикажу! А ты до сих пор этот не поняла! – и с этими словами он вновь трижды ударяет меня по лицу.

Я, боясь произнести хотя бы слово, понимаю, что бить он будет меня за каждую, на его взгляд, малейшую мою вину. Мои моральные силы уже на исходе. Мне кажется, это будет продолжаться бесконечно, пока он вдоволь не получит удовольствие от издевательства надо мной. Возможно, он собирается меня избить.

И я, решилась на отчаянный для этой ситуации шаг, пытаюсь сказать ему чтобы больше не бил меня по лицу, что я буду послушной и делать все, что он скажет. Но, он остается неумолим. Объясняю ему, что мы не договаривались с ним так и я рассчитывала на более “мягкий” прием.

– Ты будешь наказана прямо сейчас же! – рычит он. – Вставай немедленно на колени и четко скажи мне: «О, мой господин! Я с огромной радостью приму твое наказание! Оно для меня – как награда!»

Сказав это, он больно хватает меня за грудь и сдавливает соски, я, стараюсь не показывать, что я сейчас чувствую, но не могу, на моих глазах появились слезы. Кристиан посмотрев на меня, вдруг довольно заявляет, – Ну наконец-то, я вижу, что ты поняла свою вину! На колени! Я хочу, чтобы твои щеки были красными от моих ударов! Чтобы они горели!

Сказав это, он неожиданно для меня, подходит сзади меня и хватает мою шею локтем, при этом больно сдавив мне горло.

– Я хочу чтобы тебе было очень трудно дышать! – рычит он мне в затылок. – и начинает давить на шею еще сильнее. Я даже не пытаюсь вырваться, это бесполезно и глупо в этот момент.

– Ух, какая щечка! Красная! Такая, как мне нравится! Хочу облизать ее тебе! – С этими словами он провел своим мерзким горячим и мокрым языком от губ до уха по моей, горящей от его пощечин, щеке. – А пока я дам тебе чуть отдышаться, ты должна мне четко сказать: «Мой господин, я твоя рабыня и готова выполнить любую твою прихоть и желание. Делай со мной все, что хочешь! И обращайся со мной как с вещью! – и опять, он, крепко схватив меня за волосы держал мертвой хваткой не давая сделать ни единого движения.

Ударив меня вновь, уже по другой щеке, он задышал тяжелее. По нему видно не вооруженным взглядом, что это доставляет ему огромное удовольствие. Я же уже не надеясь хоть когда-нибудь вырваться отсюда покорно подчиняюсь ему.

– Теперь обе твои щечки красные! Обожаю тебя, моя тварь, мне так нравится тебя оскорблять и унижать. Ведь ты – моя вещь и я могу делать с тобой все что угодно. – И он заливается каким-то демоническим смехом, от которого у меня по всему телу пробегают мурашки… От этого ужаса происходящего со мной сейчас становиться просто дурно.

После этого он, все так же не отпуская меня, зажимает меня еще сильнее, чтобы я не дергалась, а затем он начинает грубо касаться моего ануса. Я так давно не занималась сексом и мой анус уже позабыл, что такое домогательство.

Этот господин с опытом, даже не подумал о том, чтобы взять элементарно смазку или какой-нибудь крем. Пытается просунуть в меня палец, играя с моим отчаянно сопротивляющимся сфинктером.

Мне ужасно больно, неприятно и хочется провалиться сквозь землю от такого мерзкого обращения со мной. А он, тем временем рассказывая, как ему нравиться ласкать это место, требует раздвинуть ягодицы руками, чтобы ему было удобнее, и чтобы он смотрел на то, что он делает. Я уже и без его рассказов поняла давно, что ему это очень нравится.

– А теперь раздвинь свои ноги и покажи мне свою дырку! Шире! А теперь получи за свою медлительность, тварь! – Он не унимается и сказав это, все так же яростно, несколько раз больно шлепает меня по промежности. От внезапной боли я невольно вскрикиваю, чем вызываю очередной приступ его недовольства. – Ты почему орешь?! Это не больно! Или хочешь еще?!

Да, я действительно, писала ему, что для меня порка не проблема, муж часто порол меня и мне это нравилось, но сейчас, получать удары от рук этого жестокого незнакомца, почему-то, для меня проблема.

Наверное, шлепки и порка приятны только в возбужденном состоянии, а в обычном – это простое наказание и не больше.

Сняв брюки, он резко разворачивает меня к себе и говорит: