Анастасия Карменова - Дневники разбитых сердец

Смотрю на этих временных девушек и понимаю, как сильно скучаю по ней. Так сильно, что мне не хочется жить без нее, но зная, что она жива, есть все еще надежда, когда-нибудь получить ее прощенье. На любовь я уже не надеюсь.

Джош понял, что я ему не врал. Он также как и я ничего не знал об ее отъезде. Потом он сказал, что делал ей предложение, а она отказала. Почему она мне не сказала? Тогда бы я не ушел, не закрыл бы эту чертову дверь, оставляя за ней свою любовь, и сейчас бы я дарил ей каждую частичку себя.

Эмили пасет меня как обычно. Для нее осталось загадкой, что случилось с Джо, и почему она уехала. Мой план сработал, я спас Джо от главного разочарования, от правды.

Наши разговоры заканчиваются одним и тем же, я отвечаю и ухожу. Не хочу слушать ее. Один раз я уже выслушал. Этого было достаточно, чтобы совершить самую главную ошибку в своей жизни.

Мы получили 5 Grammy. Много. Спасибо Джо. Та песня, которую я писал для нее, принесла нам еще один успех. Миллионы девушек по всему свету рыдают под Whataya Want From Me, разнося мою печаль.

И вот я снова один. Не считая, Макс, сидящую у меня в ногах, мурлыкающая какую-то кошачью песню. Может быть, ее сердце тоже разбито?

Да. Мое сердце тоже ведет дневник. Каждая страница, которого залита кровью и одиночеством в этом алчном и бессердечном мире.

Год без него. Год. Что такое год? Ничего. Ровным счетом еще один эпизод моей жизни. Эпизод, который навсегда остался в прошлом. Прошлое, которое навсегда останется где-то там, в спальне на 72 улице за закрытой дверью. Легко ли жить без него? Легко. Очень. Я забыла, какой он. Забыла его улыбку, его настроения. Я все забыла и уже не вспомню, потому что это прошлое. Первый шанс для него оказался последним. Разбил мое сердце? А я уже склеила осколки, здесь в туманах Лондона. Жизнь после Дона, затянула шрамы на сердце. Я живая, просто живу дальше.

Сны о нем уже не сняться.

Я просила любить его. Теперь я не могу любить. Могу только брать и ничего не отдавать взамен. Теперь я, такая же, как он. Разбиваю сердца, предавая себя. Так я убила свою боль.

Это преступление, так поступить со мной. Он получит наказание.

Слышала его песню. Отстой.

Выкинула к черту дневник сердца. Потому что сердца больше нет. Есть огромная дыра от сквозного ранения любовью.

— Я не хочу идти туда. Эта церемония бессмысленна. — Портной делал последние замеры, подгоняя мой костюм от Armani. Armani и я по сути не совместимые вещи.

— Дон, ты должен. Тебе вручают награду как самому стильному мужчине года. Ты вообще феномен, рокер который вовсе и не рокер. — Эмили сидела в кресле, пристально наблюдая за тем, как бы этот очкарик не воткнул английскую булавку мне в зад.

— Я пою, в этом рок. Моя музыка это рок, а не мой внешний вид. Вот возьму, завалюсь туда в носках и боксерах. Они отдадут награду… э… Паттинсону, например.

— Ему тоже дают награду. Просто мистер совершенство.

— Что и такая есть? — Удивился. — Черт! Моя задница не титановая и иголки чувствует! — Я обратился к Эм. — А ты почему все еще здесь, разве тебе не нужно наводить красоту?

— Главное сделать тебя красивым, остальное подождет.

Наконец мастер закончил копаться с моими брюками, и я облегченно выдохнул, когда он отлип от моей пятой точки.

Вечером я был неотразим. По ее словам. Лакированные туфли, костюм от кутюр, ну и я сам, как эксклюзив. Все мы залезли в один лимузин. Джош, Нейт, Ник, я и Эм. Команда в первоначальном виде, жаль, некоторые звенья изрядно гнилы. Я покосился на Эм, которая широко улыбалась в своем черном мини. Мило оскалившись ей, я вышел первым, даже не подав руку.

Засунув руки в брюки, я довольно улыбнулся всем желающим папарацци, мысленно думая о том, что бы они все сдохли.

Красная дорожка, помеченная черными крестами — отметками плавно прокладывала дорогу в зал церемонии. Останавливаясь на каждом из них, я думал, какого хрена здесь забыл.

Сделав пару шагов, я остолбенел.

Это была она.

Спонсорский контракт и в Африке контракт. Сказали должна быть здесь. Я вернулась, сама того не ожидая. Нью — Йорк. Очередная бессмысленная церемония. Искусственные улыбки, платья от кутюр и дешевые статуэтки, и… он.

Внутри что-то кольнуло. Быстро подавив приступ паники, я приказала себе собраться.

Я видела, как фотографы задерживали его, а я неумолимо приближалась к тому, кто когда-то уничтожил меня.

Шаг. Удар сердца. Шаг. Крик внутри. Не делай этого! Шаг. Он рядом. Я рядом. Мы снова встретились. Близко. Безмолвно. Лишь взгляды. Ненависть в моих глазах. Страх в его.

— Джордан и Дон! Можно фото?! — Закричали хором фотографы. Я замерла, глядя на него.

Нерешительно, медленно он подошел. Не говоря ни слова. Даже не дыша. Его рука легла мне на талию, почти не касаясь. Не смотря, на меня он улыбнулся. Я вспомнила эту улыбку. Ложь.

Подошли другие. Джош.

Улыбнувшись фотографам. Я поспешила пройти дальше. Дальше от болезненного прошлого.

— Джо! Постой! — Только этого не хватало. Джош всегда был проще. Поэтому он позвал меня. Я остановилась, бежать от него не имеет смысла, потому что я сделала ему больно, а не он мне.

— Джош! Привет! — Широко улыбнувшись ему, я ожидала, что же будет дальше.

— Ты так изменилась! — Он приобнял меня за плечи. — Как твои дела? Как ты?

— Хорошо, Джош. Извини мне пора!

— Джо?!

— Что? — Почти убегая, спросила я.

— Может, выпьем вместе?

— Не обещаю.

Не выслушав ответ, я ушла. Дона уже не было.

На сцене я могу быть другим. Так вот здесь я другой с этой наградой в руке.

Все ждали моей речи, будто я президент Обама. Из головы не выходила она. Ее взгляд дал понять одно — в гробу она меня видела. Примерно так.

Что же. Толкну речь.

— Знаете, эти костюмы жутко неудобны. И этот галстук душит меня, но это не главное. Я самый стильный, так вот… — Взглянул на непонятную статуэтку. — Я потерял молоток, а эта штука тяжелая. — Все засмеялись. — Я не мастер по красивым речам, но вы и так уже поняли, хочу рассказать вам, о том, что привело меня к этой награде. Однажды, одна девушка, которая мне очень дорога и сейчас, — я сделал паузу, ища ее глазами, — подумала, что я гей, Адам, — улыбнулся Ламберту в первом ряду, — я сказал это не в обиду, но меня так задели ее слова, что я выкинул все свои вещи и так я стал самым стильным. Девушка ушла, а стиль остался. Все что осталось. Спасибо. — Взяв ненужную вещицу в руки, я спустился вниз по ступенькам под аплодисменты. Для них это всего лишь глупая история, для меня боль потери.

Всю церемонию я искал ее. Не нашел. Банкет и after- пати. На втором планирую залить потерю водкой. Я думал, у меня руки сгорят, когда я коснулся ее тела. Да, этот год, только усилил чувства.

Стою в курилке, тяну горький дым. Слушаю разговоры.

— Мур вернулась. — Кто-то грубо говорил про нее. — Та еще сучка, представляешь, она послала меня после первого свидания. Горячая штучка, я бы ее…

— Мать твою, следи за выражениями! — Прорычал я.

— Что ты сказал? — Рыкнул он мне.

— Я сказал, если не заткнешься, я заткну тебя сам. — Я весь на пределе. Как натянутая струна.

— Смелый?

Ничего не ответив, я резким движением заехал ему в нос, но не успел увернуться от его руки, которая скользящим движением прошла по моей верхней губе. Хруст его носа и треск моей кожи, взбудоражил мозг. Мне захотелось ударить его еще раз. Я уже замахнулся, как тут же меня оторвали от этого придурка.

— Тише, Дон! Он пьян, ты тоже! Спокойно друг! — Сильные руки Джоша вцепились мне в плечи. — Он этого не стоит. Пошли, брат.

Невидящими от ненависти глазами, я поплелся за другом.

— Черт, ты чего творишь! — Джош хлопнул меня по щекам.

— Она стоит этого, друг. — Лишь ответил я, ощущая собственную кровь на своих губах и языке.

Мы оказались у барной стойки.

— Двойной скотч, — Джош посмотрел на меня. — А ему ведерко льда и никакого спиртного. Проследи за ним.

— Успокойся. — Хлопнув меня по плечу, Джош ушел.

— Виски, пожалуйста, и лед.

Пока бармен выполнял заказ, я развязал галстук, расстегнул рубашку, чтобы кровь не перепачкала одежду. Выдернув бумажную салфетку, я приложил ее к губе и она тут же намокла.

— Черт.

Теплая ладонь скользнула по моей шее.

— Хорошая речь.

— Спасибо. — Ошарашено ответил я.

— У тебя кровь. — Ее рука дотронулась моей губы. Я замер. Закрыл глаза, наслаждаясь сразу двумя видами боли. Душевной и физической.

— Пустяки, Джо. Иди, развлекайся.

— Я уже это делаю. — Ее рука сжала мой подбородок, а вторая приложила белый платочек к моей губе. Я зашипел.

— Терпи, Дон. Это не самое тяжелое испытание.

Не понимаю, где он уже успел отметиться разбитой губой. Верхняя губа припухла, а кровь все не останавливалась, мой платок стал алым.

— Кто это тебя так? — Я не могла ни задать этот вопрос.

— Сам. — Глухо ответил Дон, отводя глаза в сторону.

— Тебе больно?

— А тебе?

Я резко убрала руку от его лица, не ожидая такого вопроса.

— Я не понимаю тебя, — смутившись, ответила я, снова прикладывая платок к его губе.

— Я тоже не понимаю себя, Джо.