— А что ж ты ее не взял с собой?

— Кого ее?

— Дочь твоей первой потаскушки! Что ты не притащил эту глухонемую оборванку, которую усадили к тебе на шею…алименты еще не просили или уже?

Я схватил ее за локоть и дернул к себе.

— Об этом ты пришла поговорить?

— Да! Об этом. Ты позоришь меня перед всеми этими выходками. Таскаешься с этой девкой, живешь с любовницей! Ты думаешь я буду на все закрывать глаза?

— Не думаю, потому что я с тобой разведусь!

Ее глаза округлились и рот приоткрылся.

— Чтооо?!

— Документы от моего адвоката получишь завтра. Пометишь там чего ты хочешь и все и пора заканчивать этот спктакль.

— Спектакль? Ты называешь наш брак спектаклем? Ты совсем ополоумел? Мой отец столько помогал тебе, у вас совместные проекты, а ты…ты нас из-за своей шлюхи и чужого ублюдочного ребенка?!

— Рот закрой, не то я тебе его закрою!

Оттолкнул ее от себя.

— Уезжай домой, Лена.

— Домой? Это не дом. Это склеп. Тебя в нем никогда нет.

— И не будет. Смирись. Мы разводимся. Подумай что ты хочешь получить.

— Сволочь! Какой же ты подонок! Отец…отец лишит тебя всего!

— Ну пусть попробует. Пообщаемся через адвокатов, Лена.

Я снял обручалку и демонстративно сунул при ней в карман.

— Ты …ты подонок!

— Подонок. И ты прекрасно знала, что рано или поздно все именно так и окончится.

Я развернулся чтобы уйти, но она вдруг вцепилась в мою руку.

— Слушай, не надо так. Егор. Не надо. Какая разница кто там есть у тебя. У многих есть любовницы. Я молчать буду. Я глаза на все закрою. Только не уходи от меня. Все у нас хорошо будет.

На какое-то мгновение жалко ее стало… словно отражение свое увидел. Я, наверное, вот так же жалко рядом с Аней смотрюсь. Помешанный на ней и такой же нелюбимый.

— Не люблю я тебя, Лена. Не люблю, понимаешь? Не будет ничего у нас хорошо. Никогда не будет потому что мне с тобой до тошноты плохо.

И пошел прочь к лестнице, а она вслед орет мне:

— А с ней хорошо? Ничего она опять тебе рога наставит…она никогда не полюбит тебя так, как я тебя люблю.

Возможно и не полюбит…зато ее люблю я.

* * *

К вечеру я уже забыл про тест. Мы с Машей снова поехали к Ане. Малышка заранее выбрала какую сказку будем читать. И я читал, уже мне это не казалось чем-то странным, не казалось, что я похож на идиота, который распинается перед теми, кто его не слышит. Я читал и посматривал на лицо Ани…ничего не изменилось за эти дни. Она так и не приходила в себя. Меня начинало это пугать…словно дежа вю. Совсем недавно я так же приезжал к своей матери и вначале мне тоже обещали, что вот-вот и очень скоро, но ничего не происходило, пока однажды не сказали, что уже и не произойдет.

Пока читал пришло сообщение из лаборатории. Анализ был уже готов. Я сжал пальцы в кулак и дочитал сказку, лишь потом я вышел в коридор и открыл на электронной почте результаты теста. Пол слегка покачнулся под ногами — нет, я не ее отец. Резко выдохнул и хотел уже сунуть сотовый в карман, как он вдруг зазвонил у меня в руках. Я поднес его к уху, стараясь собраться, прийти в себя, чтоб Маша не увидела, что я расстроен.

— Егор Александрович, это Нина. Я с другого номера. Выехала в Словакию срочно нужно было. Вы получили результаты ваших анализов?

— Да. Получил.

— А результаты анализов Анны получили.

— Да. Только там ничего не понятно.

— Как не понятно…Аааах, наверное, вам послали генетический тест.

— Я сделал как вы просили и сдал анализ. К сожалению, я не могу быть ничем полезен ребенку. Я не ее отец.

— Знаю…но у меня очень большая проблема не только из-за вас — Анна не ее мать.

У меня рука с сотовым резко опустилась вниз. Я с трудом смог поднять ее обратно. Она весила с тонну и пальцы окаменели.

— Вы меня слышите, Егор Александрович? Анна не является биологической матерью Маши.

— Да. Я вас слышу.

Поднял голову и посмотрел через стекло на девочку, она сжимала руку Ани, поднесла ее как всегда к лицу.

— Я хотела поговорить свами об этом не по телефону…но вы сдали анализ, и я решила вам позвонить.

— Спасибо.

Я отвечал ей как робот и у меня дрожали руки. Вдруг Маша вся встрепенулась и выскочила ко мне. Схватила меня за рукав и потащила в палату.

— Нам нужны хоть какие-то данные Маши. Может быть вы знаете, в каком роддоме она родилась. Может там можно что-то узнать?

Маша подтащила меня к кровати и показала на руку Ани — она слегка пошевелила пальцами, а малышка радостно подпрыгнула и обняла меня за ноги. Я опустил руку на ее голову машинально перебирая косички дрожащими ледяными пальцами и чувствуя, как у меня дерет глотку от желания заорать.

— Егор Александрович…

Я отключил звонок и сунул сотовый в карман, глядя остекленевшим взглядом на шевелящиеся пальцы Ани.

Маргарита Сергеевна Немцова работала в областном роддоме столько сколько себя помнила. Вначале сестрой-акушеркой на побегушках у бывшего главврача, после того как ту уволили и осудили за взятки не без помощи Немцовой, Маргарита Сергеевна начала быстро подниматься вверх по карьерной лестнице. Настолько стремительно, что уже через несколько лет была заместителем главврача, а позже и сама получила столь желанную должность.

Когда Светлана Юрьевна Герасимова уходила на пенсию она сказала Маргарите, что лучшего акушера-гинеколога данному роддому не найти, как, впрочем, и самого мерзостного и отвратительного человека, коим являлась Немцова, которая и здесь приложила руку, чтобы заветное кресло освободилось побыстрее. Маргарита особо не расстроилась провела с почестями свою предшественницу и занялась переустройством роддома, постепенно превращая его в коммерческую клинику. Теперь она и сама не гнушалась взятками, личными одолжениями и другими перспективами, которые открывала перед ней ее должность. Сменила коллектив, окружила себя верными фанатами и подхалимами. Бизнес в роддоме кипел на полную катушку, цены были назначены за все вплоть до предметов первой необходимости. Внегласный прейскурант выдавался роженице или больной и у нее не оставалось выбора: либо плати, либо лечись на улице или поезжай в соседний город. А до соседнего города десять километров на машине.

Мэр поселка городского типа Владислав Инокентич Галкин всячески опекал роддом особенно после того как там родила двойню его драгоценная доченька. Если отбросить меркантильность и жадность, а также подлость, Немцова действительно была врачом от Бога. Она принимала роды у самых «тяжелых» рожениц, вытаскивала с того света младенцев. На нее молились и точно так же ее боялись. Зато она не боялась никого. Ну почти. Больше всего Немцова переживала за свое место и за благополучие своей семьи, которая состояла из мужа врача-кардиолога и трех собак пекинесов. Детей у нее не было. В свое время Немцова наделала кучу абортов, посвящая себя учёбе и работе, прекрасно осознавая риск бесплодия. Но ее это сильно не удручало. Одинокой она себя никогда не чувствовала в свои сорок девять всегда подтянутая, с идеальным макияжем на аристократическом лице, с высокой прической, уложенной из длинных каштановых волос и строгим взглядом из-под дорогих тоненьких очков. Она создавала внешнее впечатления благополучия всего роддома в целом.

Когда к ней в кабинет постучались и сообщили, что ее хочет видеть посетитель, видимо договориться о родах или госпитализации, Немцова велела ждать под дверью. Она была занята. Выбирала очередного пекинеса себе в подарок. Рассматривала мордочки новорожденных щенят и умилительно склоняла голову на один бок, затем на другой. Ее прием на сегодня был окончен, а через несколько часов ее ждало плановое кесарево сечение у жены владельца трех супермаркетов в их областном центре. Она планировала к Новому Году заказать у него красную икру разумеется в подарок за удачные роды. Посетители сейчас не входили в ее планы. Она собиралась продержать его за дверью, а потом царственно выплыть на операцию, заставив ждать еще или назначив ему на понедельник. Возомнили что у нее здесь поликлиника и сидят по лавкам ждут. Даже в поликлинике приходят по записи.

Когда дверь резко распахнулась, Немцова вскинула голову и в негодовании сжала и без того тонкие губы.

— Что такое? Как вы….

И тут же осеклась на полуслове. Она его узнала. Да и как было не узнать? Телевизор она смотрит, новости читает, в интернет заглядывает…Но узнала она его не только поэтому…была еще одна причина и эта причина заставила Немцову стать цвета стенки и чуть пошатнуться в кресле. У нее тут же подскочило давление и запульсировало в висках. Ужасно захотелось взять таблетку валидола под язык.

Шумаков Егор Александрович прошкл через весь просторный кабинет к окну и не здороваясь с Немцовой открыл окно на распашку.

— У вас здесь очень душно.

Сказал он и подошел к столу.

— Добрый день, Маргарита Сергеевна. Прошу прощения, что помешал вам в важных делах, — бросил взгляд на мнитор ноутбука с открытой страницей сайта по продаже домашних животных и Немцова тут же захлопнула крышку, — но мое дело не менее важное. Если позволите… — отодвинул стул, главврач заторможено кивнула и нервно поправила очки на переносице.

— Добрый день…

— Шумаков Егор Александрович, но я вижу вы меня узнали и это весьма лестно.

— Ддда, узнала. Чем обязана вашему визиту да в наши края.

Она постепенно старалась взять себя в руки. Но у нее плохо получалось. Шумаков пугал ее, и не только потому что она была наслышана и о его семейке, и жестком характере молодого бизнесмена, о котором только и пестрели заголовки газет, как он перешел кому-то дорогу или подмял под себя очередного конкурента, или, например, добился сноса гостиницы, в которой ему не так подали завтрак. Шумаков пугал ее тем, что мог узнать… и скорей всего узнал, что здесь произошло пять лет назад. Иначе зачем он здесь…а если узнал, то Немцовой не только светит увольнение и лишение должности, а может светить нечто похуже и Инокентич ее не спасет…так как Шумаков имеет намного больше денег и власти. Трусливый Галкин даже не заступится.