— Эванс вернулась?

— Нет, — потупилась экономка, — это мисс Оливия Вебер.

А ей-то что здесь нужно? Здесь, в сосредоточении зла и порока?

— Мадам Мас, скажите мисс Вебер, что я… — сказать больна? Но тогда сюда потянется вереница страждущих справиться о моем здоровье. Сказать: занята? Но тогда я оскорблю все семейство своих соседей. Сказать… а ну к черту, — хорошо, ведите ее в гостиную.

Я была ужасно зла. Почему меня не могут оставить в покое, дать спокойно страдать и презирать себя. Проходя мимо зеркала, я сделала лишь один вывод — истерика мне не шла. Я выглядела изнуренной и мрачной. Все мое жизненное очарование и задор исчезли. Что сотворил со мной Джеймс Остин?

— Мисс Вебер! — громогласно окликнула я, когда моя гостья вошла в гостиную. — Какими судьбами? — я улыбалась шире, чем полагалось по этикету, но Оливия приняла мое радушие за «чистую монету».

— Леди Блайт, я так счастлива видеть вас в добром здравии, — она немного опешила, оценив мой костюм, — после пикника. Вы были столь бледны, что мы с ма обеспокоились.

— Очень вам признательна, — я скучающе взглянула на часы. Когда этот акт доброй воли со стороны женской половины Веберов иссякнет, я, наконец, смогу продолжить самобичевание.

— Леди Блайт, у меня есть просьба, — она плюхнулась в кресло, — умоляю, вы спасете мне жизнь.

А стоит ли? Когда в моих руках жизнь Оливии, это впечатляет, но на ее месте, я бы не стала вверять свою будущее такой безбожнице.

— Говорите, — в этот момент в гостиной показалась Мас, и я жестом попросила ее принести поднос с чаем.

— У вас безупречный вкус. Я видела, что вы сделали для вдовы Эванс. Она сама на себя не похожа.

— Да? — я изобразила крайнее изумление.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне выбрать платье для бала… О, леди Блайт, это мой шанс…

— Шанс? — увидев Мас с подносом, я замахала ей рукой.

— Мне уже девятнадцать, а у меня еще есть сестры. Ма полагает, что я могу выгодно выйти замуж…

Пока экономка разливала чай, я пододвигала к себе свежие булочки, обсыпанные корицей.

— … в этом сезоне я должна всех затмить, — вдохновенно продолжала Оливия, приложив к груди обе руки, — ма говорит, что мне не должно быть равных…

Я приказала Мас налить мне сливок, и, помешивая их серебряной ложечкой, поглядывала на странные жестикуляции мисс Вебер.

— а… мистер Остин… вы, наверно, слышали о его желании найти жену именно в Шропшире…

О, черт! Я пролила кипяток. Экономка подхватила салфетки — все, что были — и судорожно вытирала мою юбку.

— Остин? — произнося его имя, я сглотнула ком, образовавшийся в горле.

При чем здесь он? Из какого контекста я выдернула это магическое сочетание букв?

— Неужели вы не знали? — Оливия была так занята девичьими грезами, что списала мою оплошность с чаем на неуклюжесть. — Мистер Остин собирается жениться, — заговорщическим тоном просветила она. — Представьте, как он осчастливит свою будущую жену?

Интересно, что сейчас имеет в виду малышка-Оливия?

— Он безмерно богат, миссис Блайт. Девять тысяч в год! Он получил прекрасное образование в Кембридже, и у него великолепное будущее.

Что за неуемный поток информации? Я бы лучше за то время, что она поет дифирамбы, платье сменила.

— Как вы считаете, он может обратить на меня внимание? Леди Блайт мне нужна ваша помощь. Я хочу блистать… так же, как и вдова Эванс.

Я поймала себя на мысли, что сижу с открытым ртом. Оглядела эту девчонку. Хорошенькая, ничего не скажешь. Но, позвольте, просить о таком одолжении любовницу планируемого жениха, просто хамство.

— Милое дитя, вы и так очаровательны, — без улыбки выдала я, — любое платье сядет вам по фигуре.

— Знаю, — она залилась притворным румянцем, — полагаете, что старшая дочь миссис Бейли мне не ровня?

Я задумалась. Оказывается, у меня уже две соперницы. Но ведь Мери Розалин Бейли всего семнадцать!

— Знаете, что, — начала я, выходя из равновесия, — вам бы еще в куклы играть.

Оливия залилась заразительным смехом, а я всерьез задумалась о ее вменяемости.

— Патрик говорит тоже самое, — отхлебывая чай, призналась она, — он считает меня ребенком, но я уже женщина и понимаю, что мне нужно. Я хочу быть женой мистера Остина.

А аппетит-то у нее просто зверский, и это я не о булочках с чаем.

— А я, значит, должна подобрать вам платье? — переспросила, борясь с желанием схватить ее за горло.

— Вы меня крайне обяжете.

— Ткань уже есть? — а может, стоит сыграть в эту игру?

— Да, конечно. Но я не могу определиться с фасоном.

— Кто шьет?

— Наша портниха.

К черту ее! Если нужно хорошее платье для первого балла, нужна модистка из Шрусбери, или на крайний случай Веллингтона.

— Отлично, мисс Оливия, — покладисто улыбнулась, — это то, что надо. С удовольствием вам помогу.

— Я знала, что вы меня выручите. Вы так добры, — она вспорхнула, подбегая ко мне, и принялась целоваться. — И мне все-равно, что о вас говорят… Завтра приедет моя портниха. Вы непременно должны быть у нас.

Ага, разбежалась.

— С огромным удовольствием, — заставила произнести свой непослушный рот.

Получив от меня согласие и съев почти все булочки, Оливия засобиралась домой. Вот и ладненько. А то я грешным делом подумала, что нетерпеливая девчонка заставит меня сшить ей платье прямо сейчас из собственных штор. Представив, как нелепо будет выглядеть милашка в сконструированном мною платье, и усмехнулась. Надеюсь, что этим поступком я не умощу себе дорогу в ад?

Поднимаясь в комнату, чтобы сменить платье, я вдруг вспомнила, что сегодня вторник. Каждый вторник высшее общество сплетников собиралось в кофейне, чтобы за чашечкой кофе обсудить последние новости. Вспомнила я об этом не для того, чтобы поразглагольствовать о фабриках и ценах на хлеб, а потому, что подобные сборища обычно посещает Остин. Может приехать туда, чтобы плюнуть ему в лицо? Заманчивое предложение, но как эту выходку воспримут местные правдолюбы. Кому они поверят — честному и принципиальному джентльмену или развязной леди с подмоченной репутацией. О, меня сожгут на костре лишь за то, что я посмею оклеветать всеобщего любимца.

Усевшись за чтение, я поглядывала на часы. Еще не поздно для того, чтобы привести себя в порядок, набраться душевных сил и пополнить ряды местных политологов. Во всяком случае, недочитанный роман может подождать, а месть Остину уже не вздымает клубы пара, следовательно, ее можно сервировать и подавать на стол.

Наспех одевшись и прибегнув к волшебству моей Китти, я худо-бедно привела себя в подобающее состояние. С настроением обстояло хуже, мое сознание было на грани истерики. Я была совершенно не уверена в своей способности держать все под контролем, и намеревалась, если понадобиться, пустить в ход слезы. Итак, собрав остатки гордости, я взобралась в экипаж. Протряслась добрых тридцать минут и явилась в кофейню как раз к всеобщему сборищу.

— Леди Блайт, — меня приветствовал Коулл, принимая мою накидку и искренне улыбаясь.

Кажется, я действительно ему нравилась. В его глазах я встречала добродушие, свойственное сильным мужчинам. Почему я не увлеклась им, если он был так хорош?

— Леди Блайт, — пришла очередь Найта.

А вот он мне не нравился. Смазливый, вертлявый, улыбчивый юнец, пытающийся воздействовать на меня своей жалкой способностью очаровывать. Я холодно ему улыбнулась.

— Ваше появление наполнило этот вечер смыслом, — сказал мне один из представителей света.

Мне предложили сесть за столик, и мужчины тот час постарались развеять клубы сигаретного дыма. Сегодня немецкой фрау здесь не было, отчего все их внимание было приковано лишь ко мне. Присев и увеличив радиус обзора за счет отсутствия закрывающих все и вся мужских плеч, я увидела Остина. Он глядел мне прямо в лицо немигающим, слегка обескураженным и серьезным взглядом, который буквально пытал: «Что вы здесь делаете?» Я коротко пожала плечами. Пожалуй, момент для смущений я упустила, поэтому перешла к сути:

— Господа, сегодня мне пришло известие о том, что мистер Шоуэн желает арендовать землю. Кто-нибудь знает этого Шоуэна?

Я вызвала недоумение на лицах мужчин.

— Леди Блайт, не зная вас, мы могли подумали, что речь пойдет о грядущем бале, — теплая улыбка не спешила покинуть Коулла.

— А вы думаете, что это не так? — немного снисходительный голос Остина взорвал пространство вокруг меня, — Леди Блайт попросту хочет вписать его в карточку для танцев.

Шуточка Остина вызвала понимающие улыбки на физиономиях местных богачей.

А я задохнулась от его наглости. А может быть, леди Блайт получила от этого Шоуэна письмо с просьбой сдать ему в аренду землю?

— Не волнуйтесь, леди, я могу поручиться за этого человека, — произнес один из мужчин. — Правда, не знал, что ему приглянулась ваша земля.

— Полагаю, что леди Блайт не понравиться соседство с дымной и шумной фабрикой, — вставил Найт, забивая табаком рот.

— Леди Блайт сама знает, что ей понравиться, а что нет, — голос Остина буквально разрывал меня на части. — Ведь, правда?

Он взглянул из-под бровей, слегка изогнув в усмешке губы. Мое сердце закатилось в бешеном ритме. Это был не Джеймс, это была его маска, которую он надевал в обществе. Но, черт побери, неужели я повинна в столь быстрой смене настроений? Или он возненавидел меня за то, что я заставила его поступиться принципами и возжелать блудницу?

— И ответить эта леди может самостоятельно, — произнесла я о себе в третьем лице, отчего вызвала одобрительные покашливания. Не знают, с кем связались!