Скажем так, после этой короткой фразы я почти перестаю воспринимать все то, что говорит Азима. А говорит она бесконечно много. Из её двадцатиминутного монолога я понимаю несколько вещей. Во-первых, согласно пяти стихиям природы, я – дерево, а это значит, что, как личность, я самодостаточна, сильна, целеустремленна. Во-вторых, последующие три года моей жизни станут невероятно успешными, я сделаю то, на что смогу решиться исключительно в этот период, ни раньше ни позже. И, в-третьих, вот-вот, уже слишком близок тот момент, когда в моем сердце вспыхнет пламя таких размеров, что уже никогда и ни что не сможет его погасить.

– Вы не должны были выходить замуж, – говорит Азима, ни разу за все это время не взглянув на меня. Она тычет карандашом в ячейку большой таблицы, что напечатана на бумаге, и уверенным голосом продолжает: – Двадцать три года для вас – не лучший возраст для женитьбы. Катастрофически неудачный.

– Вы это где нашли? – нервно хмыкаю я, наклонившись к таблице, в которой вообще ничего для меня непонятно.

Откуда она знает, сколько лет мне было, когда я замуж выходила?!

– Вас в этом браке тянули к земле, понимаете? Вы дерево, вы всегда стремитесь к росту. Разве вы никогда не чувствовали, что совершаете действия, абсолютно вам несвойственные? Вы хотите одного, но делаете совершенно противоположное. Вот тоже, взгляните на детей, которые у вас так и не получились. Старались ведь, а что с того? Понимаете, если не получается что-то сделать, значит оно не нужно вам. А если упираться, просить и просить – кое-кто плюнет и даст вам это, но поверьте, счастливее вы от того не станете. И, между прочим, у вас это случится внезапно, беременность, я имею в виду. Когда вы совершенно не будете думать об этом. Без планирования. Сами потом удивляться будете, как это произошло.

Мои глаза постепенно лезут на лоб. Мне становится жарко, я стягиваю с себя джинсовую куртку и небрежно бросаю её на рюкзак, что стоит на полу. Мои телодвижения ничуть не отвлекают Азиму, она как говорила мелодичным и спокойным голосом, так и продолжает.

– Этот парень, Кирилл. Он тоже дерево, как и вы. Вообще, ваши карты практически идентичны, а это значит, что вы друг для друга отличные союзники, друзья, любовники и вообще – партнеры по жизни. Сколько ему полных лет?

Я закашливаюсь.

– Мм… Двадцать пять.

– Вот смотрите, он не так давно вступил в брак…

– Откуда?! – перебиваю я, а потом от неловкости прикрываю рот рукой. – Извините.

– Опять вы это делаете.

– Да, я забыла, простите, что перебила… Ой! Извините! Да что же это?!

Азима улыбается и снова опускает глаза на таблицу:

– Может он и не согласен с этим, но это решение он принял исключительно под давлением. Так ведь все делают: влюбляются, женятся, детей рожают. Но это не его время и не его человек. Очень скоро он поймет это, осознает. Смотрите, – указывает она карандашом в ячейку с двумя большими буквами «ШВ», – если до тридцати лет он самостоятельно не решится все изменить – за него это сделает природа. Поймите, не могут два человека, что абсолютно не созданы друг для друга, жить рядом и быть счастливыми. Каждый из них будет тайно желать другого партнера рядом с собой, а разве это счастье? Прошлый год у него был крайне тяжелым. Бедный парень. Столько напастей и как он только пережил это? Смотрите, после этой осени, когда в его сердце загорится пламя, вся его жизнь изменится. – Она делает короткую паузу, потом складывает руки на столе и смотрит куда-то перед собой. – По своей сути человек привык постоянно требовать, чтобы все было здесь и сейчас и, кстати, вас, Екатерина, это непосредственно касается. Но нужно понимать, что на все требуется время. Природа, как и мы, нуждается в отдыхе, чтобы потом приступить к плодотворной работе. Так и здесь. Не нужно требовать друг от друга чего-то, нужно просто влиться в это течение. Это я о вас двоих говорю… Знаете, а ведь он проживает вашу жизнь. Только вы его опережаете на пару лет.

От услышанного у меня бегут мурашки по спине. Я ерзаю на табуретке, оборонительно складываю руки на груди и исподлобья гляжу на женщину, что своими речами скручивает мои мозги.

– Не теряйте связь друг с другом. Ваша встреча не была случайной, поверьте. Интересная она у вас какая-то. Если вдруг вы перестанете общаться, судьба все равно будет сводить вас вместе. Только так, вы потеряете драгоценное время. Знаете, как бы страшно это не звучало, но я работаю со звездами всю свою жизнь и для меня все эти штампы и росписи – не более чем глупая формальность. Что звездами предначертано и как планеты сходятся – это и есть главное. Если люди созданы друг для друга там, – с расстановкой говорит Азима и указывает пальцем в потолок. Кстати, она впервые смотрит в мои глаза. – Значит это и есть то самое. Любовь и целая жизнь. Екатерина, делайте уже то, что сами действительно хотите! Хватит все время извиняться и ограничивать себя.

* * *

– Детей! Каких детей?! Я сама еще с дурью детской в голове живу, а тут сама детей заводи! – все недоумевает Ира, сидя на диванчике, пока я в примерочной натягиваю на себя пятое кружевное боди. – У меня уже голова кружится и сиськи болят! Может я уже того? Катя?! А вдруг я уже беременна?!

Я чуть отодвигаю шторку и таращусь на подругу, демонстрируя усталость.

– Откуда ты беременна, если на прошлой неделе у тебя были месячные, а с Пашей ты не встречалась за эти дни, поскольку была здесь, в Сургуте?

Ира хлопает глазами и заметно расслабляет плечи.

– Черт. Ты права. Он ведь в Тюмени. Точно. Я же говорю! У меня еще дурость в голове пляшет, какие мне дети?!

– Ну, наверное, когда ты забеременеешь, в тебе проснется материнский инстинкт и ты стремительно ворвешься в группу «яжмать»! – тихонько посмеиваюсь я, поправляя лямки на плечах. Взглянув на себя в зеркало, я полностью отодвигаю шторку и демонстрирую Ире очередное боди. – Как тебе?

– Воу-воу-воу, полегче!

– По-моему, то, что надо!

– Вообще-то, все, что ты перемеряла круто на тебе смотрится. – Ира улыбается, а потом снова её веселый взгляд затухает и тревога прочно обосновывается на остром лице. – Хотя знаешь, эта Азима такие вещи говорила, что действительно случались со мной… Может, и правда дети нужны, чтобы я нашла себя в профессиональной сфере?

Я пожимаю плечами и скрываюсь в примерочной. То, что эта женщина сообщила мне – не просто тревожит, а без сомнений ужасает. И хорошо, что по пути в торговый центр у Иры не закрывался рот, поскольку тема детей уж больно зацепила её. Я бы не смогла объяснить подруге все то, что услышала, потому что еще сама не до конца понимаю, что вообще происходит.

Ночью мне звонит Кирилл. Слыша его голос в трубке, я все время улыбаюсь, а сама хожу туда-сюда от волнения. Не могу усидеть на месте спокойно, когда это приятное урчание, как у кота, ласкает мой слух.

– Как сходила, рассказывай!

– Мм… Ну, нормально.

– Ненавижу это слово, – хмыкает он, – оно ничего не означает. Скорее, даже, негативный посыл несет в себе.

– Мм… Да, пойдет! – тут же исправляюсь я со смешком. – Ну, она сообщила вещи, которые уже со мной произошли и имели место быть.

– Это какие?

– Развод, например… – Я кусаю губу. А еще нежелание иметь детей, а потом все эти старания их завести, а потом неудачная попытка, а еще, что мне пора бы прекратить делать то, чего я сама делать не хочу. Я ведь всегда так поступаю и чувствую, что ущемляю себя… – Мой характер…

– По мне так, ничего такого в этом нет.

– Она сказала, что прошлый год у тебя был крайне тяжелым. Я не могла ничего сказать в ответ, потому что совершенно не знаю, что с тобой было и было ли вообще, – нервно тараторю я, – но отголоски того года все еще преследуют тебя и по сей день. С 2019 все изменится.

Кирилл молчит, а на моем языке так вертится фраза: «Он ведь проживает вашу жизнь».

Нет! Я не имею никакого права говорить ему это. Это глупости, которые следует немедленно выбросить из головы. Как и то, что мы идеально подходим друг другу. Что судьба так или иначе все равно будет сводить нас.

– Что еще? – спрашивает он.

– Мм… Ты – дерево.

– Отлично! – громко смеется Кирилл.

– Ну, это значит, что ты… – я снова кусаю губу.

«Дерево всегда стремится к росту, к процветанию, но его постоянно рубят, понимаете? Это делает его окружение, в частности, супруга. Он самодостаточен, просто сделал неправильный выбор».

– Быть деревом очень и очень круто, – хмыкаю я, накручивая на палец волосы. – Я тоже дерево, так что все отлично. Не помню и половины, что она говорила, потому что говорила она очень быстро и много. Ты не голоден?

– Нет, я покушал. Кстати, взял путевки. Через неделю улетаем.

– Здорово то как! Отдохнешь, загоришь, фруктов наешься!

– И пива напьюсь, – смеется Кирилл, а у меня же внутри после встречи с Азимой творится черт знает что. Я бы и сама сейчас выпила что-нибудь покрепче пива. – Давай, перейдем в чат, а то людей много здесь?

– Конечно. Пиши!

– Напишу.

Пока Кирилл молчит, я решаю примерять обновки. Меняю один комплект белья на другой и, когда вновь натягиваю на себя кружевное боди, получаю сообщение от Иры:

«Я не хочу детей, Катя!»

Я вздыхаю и подхожу к зеркалу. Делаю фото и отправляю подруге, дабы отвлечь её от мыслишек, что целый день не дают покоя.

«Чертовски сексуально! Может, себе тоже такой заиметь?»

«Заимей: D Паша, во всяком случае, будет доволен!»

«Ага, вот прям для него я куплю это бельишко! Обойдется! Мужики вообще интересные ребята! Сами в одинаковых трусах ходят, а мы для них стараться должны и разнообразие демонстрировать!»

Я смеюсь и выхожу из ванной. Сотовый в моих руках вибрирует, и я вижу входящее от Кирилла.

«Что делаешь?»

«Подруга у меня забавная :) Отправила ей фото, чтобы отвлечь от тревожных мыслишек :)»