* * *

Уже как три дня назад Кирилл вернулся из отпуска. Пока он навещает всех своих друзей и делится со мной фотографиями, я пытаюсь распрощаться с желанием рассказать обо всем, что со мной происходит, Ире. Будь эта тайна исключительная моя – наверное, я бы уже давно выложила подруге все, как есть, от своих самых страшных опасений и съедаемого меня чувства вины до тех непередаваемых ощущений, что заставляют меня парить над землей. Но я не могу этого сделать, потому что есть Кирилл.

«Как твои дела, Катюш? Как настроение? Что делаешь?»

«Все хорошо :) Возвращаюсь домой, встречалась с подругой, а потом зашла в пекарню и взяла свои любимые булочки из Cinnabon. Как твои дела?»

«Ты на такси?»

«Да».

«Да пойдет все. Вот, с друзьями в баре сидим и ждем игру по телеку».

«О! Здорово!»

«Ну да».

Не знаю почему, но мне вдруг становится очень тревожно.

«Как день прошел?»

«Да так, потихоньку. Можно тебя спросить?»

Вот и приехали. Что-то случилось.

«Конечно :)»

«Ты когда-нибудь задумывалась над причинами, из-за которых мы могли бы прекратить общение?»

«Да. Хотя, по-хорошему его нужно было прекратить еще в августе. После того, как мы выяснили, как друг у друга дела и кто чем живет».

«Я знаю, но я не хочу и не хотел этого. Я пытался с тобой не общаться, когда был в Турции, но не смог. Ты ведь наркотик мой, и я не могу объяснить этой связи между нами».

Усмехаюсь и нервно стучу пальцем по коленке.

Что-то не так.

«Опять удивляешься? Я думала уже прекратил давно :)»

«Ты хочешь прекратить общение?»

Я часто моргаю.

«А ты?»

«Я – нет. Наверное, даже если так надо будет, я не смогу, потому что не захочу этого. А ты?»

«Нет».

«Скажи мне о причинах, которые изменили бы твое решение?»

«Зачем?»

«Я должен знать их. Просто должен знать».

«Ну, мы бы прекратили общение, если бы ты сам этого пожелал».

«Еще?»

«Если бы я узнала, что у вас будет ребенок. Думаю, я уже давно переквалифицировалась из хорошей девочки в ту дрянь, что влезает в семьи. Но ребенок… Нет. Этого я не могу сделать».

«Это все?»

«Да».

«Не называй себя так, поняла? Это я написал тебе, а не ты».

«Я поставила лайк, Кирилл».

«Я мог бы не отвечать, но я ответил! А сделал это, потому что хотел! И я не хочу, чтобы… Чтобы мы прекращали наше общение. Не хочу».

Мое сердце часто забилось.

«Такое чувство, что я не догоняю чего-то, да?»

«Знаешь, я все время думаю о том, когда ты поставила лайк. За день до свадьбы. За один день до моей свадьбы! Я хочу ругать тебя за то, что ты не решилась сделать этого раньше. Очень хочу. И я не понимаю, почему и для чего так? Почему мы с тобой не случились раньше? Почему именно сейчас, когда все так усложнилось…»

Я шмыгаю носом и выхожу из автомобиля. Невзирая на слабый дождь, я останавливаюсь у своего подъезда и пишу:

«Значит, так надо было».

«Катюш, я не хочу, чтобы наше общение прекращалось. Я не хочу этого!»

«Что случилось?! Почему ты так часто говоришь это?»

«Катя беременна. У нас будет ребенок».

Несколько секунд я таращусь на влажный от капель экран, а после медленно с грустной улыбкой пишу свои поздравления. Я понимаю, что все в жизни Кирилла складывается так, как и должно быть: любовь, брак, дети. И в эту упорядоченную систему, по которой живут миллиарды людей, мое существование никак не может быть вклинено. Никто же не виноват в том, что у меня по этой системе жить не получилось.

Глава 11

2017 год

Кажется, тогда я смирилась. Одна моя подруга была на шестом месяце беременности, другая родила сразу после Нового года, а папа все чаще говорил о будущих внуках. Только теперь в его голосе отчетливо проскальзывала обида на меня, мол, он для нас все делает, а я вот не могу как следует отблагодарить его за это. В конечном итоге, мы с Димой начали стараться. Из месяца в месяц, я изучала свой женский календарь, научилась по болям распознавать овуляцию и, естественно, проявлять хитрость и соблазнять Диму исключительно в самые благоприятные дни для зачатия. Хотя, в последнем не было особой надобности. Стоило мне только остаться в одном белье, как мой муж тут же должным образом реагировал.

Во время секса я перестала прилагать всяческие усилия для самой себя. Если раньше я хоть как-то чувствовала себя ущемленной и предпринимала попытки возбудить свой разум, то теперь я была нацелена на определенный результат – чтобы муж непременно получил удовольствие.

– Тебе нравится? – спрашивал Дима довольно часто, нависая надо мной.

– Угу, – глухо отвечала я всегда с закрытыми глазами.

Я все время считала до десяти и так раз по сто-двести, пока происходящее в семейном ложе не подходило к долгожданному концу. Порой я чувствовала себя настолько паршиво, что охотно пропускала в свой разум вот такую нехорошую мыслишку: хоть бы сегодня ничего не получилось. Стоило только этим благоприятным дням подойти к концу, как я тут же находила миллион причин, чтобы не заниматься уже бессмысленным сексом и судорожно ждала признаков наступившей беременности.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спрашивал меня Дима, когда я сама толком не понимала, действительно ли хочу увидеть две полоски на тесте. – Тебя тошнит?

– Нет. И я не знаю, что именно должна чувствовать.

– Ладно. Ты только не расстраивайся, если вдруг ничего не вышло. Мы будем стараться! – с доброй улыбкой говорил он. Однако я слышала в этих словах лишь удобную возможность развлечься в постели, не более.

Однажды я очень устала терпеть. Когда секс подошел к должному завершению, я, вместо привычного лежания вверх ногами несколько минут, пулей убежала в ванную комнату, заперлась в ней и плакала так тихо, что разболелись мышцы лица.

– Они не так делаются, – тихо говорила я одними губами. – Не так они делаются. Не хочу я больше. Пожалуйста, – просила я сама не знаю кого, – пусть сейчас получится и все. Я больше никогда не стану этого делать. Я больше никогда не лягу в постель ни с ним, ни с кем-то другим. Ненавижу это. Ненавижу эту мерзость. Пожалуйста, хватит уже!

Свое опухшее и красное от слез лицо я объяснила Диме случайным попадаем шампуни в глаза. Он и не заметил моего вранья.

Не знаю, кто там услышал меня, но к концу моего цикла как-то вдруг неожиданно у меня разболелась грудь. Через несколько часов она стала настолько каменной, что я уже не могла спокойно лежать на животе.

– Это то, что я думаю? – спросил Дима, улыбаясь во весь рот. – У меня вышло?

– Я не знаю, но… Она еще никогда так не болела.

С первым днем задержки я метнулась в аптеку и купила тест. Я сделала его ранним утром и увидела слабую вторую полоску.

– Поздравляю! – воскликнул Дима. – У нас вышло! Это же вторая полоска, да? Это же она?

– Надо купить другой тест, – слабо улыбнулась я, не веря своим глазам. – Электронный нужно.

– Так, поехали за ним!

Неужели получилось, думала я по пути в аптеку. Все? Я свободна? Я выполнила свои обязательства перед родителями?

«Беременна. 1-2 недели» – показал электронный тест.

– Ну, все! Мы беременны! – обнимал меня Дима.

– Да… Поверить не могу. Нужно сдать кровь. Тогда уже точно будем знать.

На следующий день рано утром я сдала кровь в лабораторию, а спустя пару дней, когда я уже не могла и пальцем коснуться своей груди, увидела повышенный уровень ХГЧ в результатах анализа.

Мы были беременны. Не знаю почему, но я снова купила электронный тест, только на сей раз он показал беременность в 2-3 недели.

– Ты рада? – спрашивал меня Дима, крепко прижимая к себе.

– Конечно, – отвечала я, осознанно обманывая и себя и своего мужа. – Очень даже…

Нет, я не была рада. Я не была готова к детям, как и к тому, что последующие девять месяцев мое тело начнет меняться, а потом мне понадобится достаточно долгое время, чтобы привести его в форму. Мне просто не верилось в то, что теперь моя жизнь станет такой, как у всех. Меня по-прежнему тревожило странное чувство, словно я что-то не сделала в свое время, как будто упустила немыслимый шанс стать по-настоящему счастливой. Когда я смотрела на Диму и видела его влюбленные глаза, мне становилось так тошно от самой себя, что приходилось буквально кусать свой язык, только чтобы не выдать ему болезненную правду: я не хочу детей, не хочу тебя и не хочу носить твою фамилию. Я понятия не имела, что именно мне было нужно, но точно знала, что без секса, без любви Димы и его фамилии вполне смогла бы прожить. В том, что у меня имелись настолько гадкие мысли, не было его вины. Ему просто не повезло со мной.

– Когда ты пойдешь к врачу? – интересовался мой муж. – Уже пора бы, наверное?

– Сегодня неделя задержки. Я уже записалась на послезавтра.

– Хорошо. Родителям когда скажем?

– Давай, я схожу на прием, все узнаю и тогда подумаем, идет?

– Хорошо, – кивнул Дима, чмокнув меня в нос.

Однако, на прием я так и не попала, потому что за день до этого у меня разболелась поясница. Боль, что я не ощущала прежде, плавно перетекла в низ живота и ночью я поняла, что больше не беременна.