Катрин Корр - До самой дрожи

– А она в курсе, что ты женат?

– Да! Один раз было, Даша мне звонит, а Наташа эта потом говорит, мол что-то супруга твоя часто названивает, не доверяет тебе что ли!

– А ты что? То есть… Это странный вопрос будет, но я не знаю, как иначе его задать… Она тебе симпатична?

– Я ведь женат! Девчонка, как девчонка, но я семейный человек и я люблю Дашу.

– Скучаешь по ней, когда на работе?

– Ты что! Конечно! Но в последнее время меня это подбешивает немного. То, что она постоянно пытается поговорить об этом.

– Ты ведь тоже постарайся её понять. Она месяц сидит здесь одна, тебя ждет. А тут вдруг узнает, что вокруг тебя увивается другая девушка, а у Даши нет возможности оказаться рядом с тобой. Знаешь ли, женское воображение очень богатое. И даже невзирая на то, что ты говоришь Даше о своих чувствах, она все равно будет переживать, потому что… Ну, вот такие мы создания. Мы любим ушами, а чтобы наш мозг не успевал придумать какую-нибудь неприятную мыслишку, в эти самые уши нужно как можно чаше шептать что-то очень приятное. Только я не о лапше говорю!

– Да я понял, – улыбается Паша.

– Даша у тебя – красотка! И не злись на нее, когда она хочет поговорить с тобой о чем-то. Мы ведь любим разговаривать. Это в нашей природе.

Паша снова улыбается мне и поворачивает голову в сторону. Когда Даша садится на свое место, мой друг обнимает её за плечи и нежно целует в кончик курносого носа.

– А что это вы такие улыбчивые? – с подозрением оглядывает нас Даша. Она заправляет непослушную прядь за ухо и косится на Пашу. – О чем это вы говорили?

– О тебе. О том, какая же ты у меня красивая.

Зеленые глаза Даши быстро перемещаются на меня, а потом снова устремляются на мужа.

– Хорошая тема для разговора, – подытоживает она, и на её лице расцветает счастливая улыбка.

* * *

– Я бы очень хотела, чтобы он работал здесь, в Тюмени. Чтобы каждое утро я провожала его, а вечером встречала. Чтобы не было этих перелетов, расставаний, грусти, печали… Каждый раз, когда он возвращается с вахты, я уже начинаю думать о том, что совсем скоро он снова уедет. И эти тридцать дней, что мы вместе, пролетают слишком быстро.

– А у него нет возможности перевестись сюда?

– Есть, но зарплата будет меньше. Да и ему нравится работать вахтами, понимаешь? Он перед свадьбой мне сказал, чтобы я не трепала ему нервы и не пыталась уговорить работать иначе. Потому что у меня ничего не выйдет. Ему нравится быть месяц тут, а потом улетать туда. А когда появилась эта барышня, я вообще себе места не нахожу! Мы ведь планировали ребенка. И что? Он возвращается и говорит мне, что не готов еще к детям!

– Сейчас? Сказал это сейчас?

– Еще с прошлой вахты. И сейчас тоже повторил. Я просто не понимаю, почему в семьях должен обязательно появляться кто-то третий? И это я не о ребенке говорю. У многих моих знакомых такая же история. Влюбились, поженились, а спустя какое-то время на горизонте возникает привлекательная особа, которая пудрит мужику мозги и рушит брак! Неужели я, как женщина, виновата в том, что у нее нет мужика? Почему я должна страдать от этого? А если еще и дети есть в семье! Как вообще у них совести хватает связываться с мужчинами, у которых есть обязательства? Конечно, если мужик не хочет, то ничего и не будет, но ведь они такие падкие на внимание девушек к своей персоне. Мы ведь, когда захотим, можем и умеем соблазнять, верно? А мужчины, порой, не в силах сказать «нет». Меня это пугает очень сильно. Как представлю, что я сижу здесь, жду его, а он там с этой…

Я закрываю глаза, в сотый раз прокручивая в голове наш с Дашей разговор. Пока Паша разговаривал с кем-то по телефону в фойе ресторана, она наспех поделилась со мной своими мыслями и опасениями, которые до сих пор (а прошло уже два дня!) вертятся в моей голове и не дают покоя.

Если бы моя мама узнала, что я купила билет на поезд к парню, который чуть больше месяца назад женился и готовился к отцовству – она бы меня убила. Я бы сказала ей, что эта поездка и встреча не подразумевает ничего такого, мы просто хотим увидеть друг друга.

Увидеть.

«Зачем?» – спрашиваю я себя.

Одно дело отправлять друг другу фотографии, смайлики-поцелуи и сообщения, в которых мы делимся своими мыслями и желаниями… Это ведь как будто что-то нереальное, что невозможно воплотить в жизнь здесь и сейчас. И совсем другое – совершать действия, направленные на возможное осуществление всех этих мыслей и желаний.

Я чувствую, что нуждаюсь в разговоре об этом. И мне нужен вовсе не скромный совет, а мощный удар по челюсти, голове – да, боже мой! – нужно, чтобы всю меня разломали так, что мысль о возможности встретиться с Кириллом просто взяла и канула в небытие!

Он ведь женат. Черт возьми, Катя, он женат и скоро станет отцом! Ты ведь и сама была ребенком, когда твой папа имел связь с другой женщиной, ты ведь видела, как страдала мама, так зачем же ты делаешь все это?!

Никто ведь не виноват, что я тогда оборвала наше общение. Кроме меня самой. Даже Дима здесь не при чем, хотя раньше я была уверена в обратном и мысленно обвиняла его во всех своих неудачах.

Что мною руководит? Что вынуждает меня плевать на собственные моральные принципы, что сформировались во мне благодаря наблюдениям за отношениями моих родителей?

«Привет, хорошая! Как ты?»

Хреново.

Очень и очень хреново.

Но, – боже мой! – как же я хочу увидеть тебя! Зачем все эти грузовики с твоей фамилией, что мелькали перед моими глазами все это время? Зачем я думала о тебе и по-прежнему помню глаза… Эти голубые и такие сияющие глаза…

Но я ведь взрослый человек. Я же должна понимать, что общение с женатым мужчиной ни за что не приведет к добру. Обязательно кто-то будет страдать, и в первую очередь, это его будущий ребенок.

И жена.

Ребенок.

И жена.

«Кирилл, я не приеду. Знаешь, я не могу, у меня уже мозги через уши вылазят. Ты скоро станешь папой. У тебя есть супруга! Зачем все это…»

Я заплакала. Чувство, когда что-то важное и нужное еще десять минут назад было слишком близко и вдруг становится невообразимо далеко – чертовски болезненное.

«Почему-то я был уверен, что произойдет нечто подобное. Катюш, мы ведь говорили с тобой, что просто встретимся. Я понимаю и я признаю, что в какой-то момент мне будет очень трудно удержать себя в руках, потому что это ты… И все то время, что мы общаемся, я пытаюсь найти объяснение этой нереальной связи между нами. Я очень хочу поговорить с тобой о многом».

«Просто скажи мне, что ты не хочешь больше общаться со мной. Нам пора было давно все это прекратить!»

«Зачем я буду говорить это? Я хочу общаться с тобой! Я хочу знать, что ты есть в этом мире и я могу написать тебе в любое время!»

Когда я в последний раз так плакала? Летом? Весной?

«Просто скажи мне, что не хочешь больше общаться со мной!»

«Ты этого хочешь?!»

«Да!»

«Ладно, я не хочу больше говорить с тобой. Но знай, я это делаю не потому что сам хочу!»

Швыряю телефон на кровать и мчусь в ванную. Умываю лицо холодной водой и продолжаю рыдать так, словно лишилась половины себя. За эти почти пару месяцев Кирилл стал мне другом. И, наверное, в это сложно поверить, ведь все наше общение было сфокусировано исключительно в этом бездушном гаджете, что до самого вечера не издает больше ни единого звука. Чтобы стать чьим-то другом, нужно пройти через огонь и воду, а не сидеть за несколько сотен километров и написывать тексты.

До самого вечера я не нахожу себе места. Все, что вокруг – раздражает, а невозможность поделиться своими переживаниями и чувствами с Ирой – вынуждает ощущать безграничную беспомощность. Несколько сотен раз я жалею, что так быстро и необдуманно прекратила наше с Кириллом общение. И только раз десять я позволяю своей совести открыть рот: «Правильно сделала, ведь с женатыми иметь какие бы то ни были связи – запрещено! И уж тем более, с будущими папашами!»

К десяти часам я решаю заняться уборкой. Заливаю ванную и раковины специальным гелем, включаю свой самый грустный плейлист и надеваю перчатки.

Жаль, что я так долго решалась связаться с ним. Будь смелее, то, возможно, хотя и маловероятно, но все же… Сейчас между нами было бы что-то другое. Я бы знала, как он двигается, как разговаривает, сколько раз в минуту моргает и сосчитала бы все складочки на мягком лице, когда губы растягиваются в довольной улыбке. И самое противное то, что я до сих пор хочу это знать и понятия не имею, когда же это желание соизволит исчезнуть.

Неожиданно, музыка затихает на пару секунд. Это значит только одно: на мой телефон пришло сообщение. Стянув перчатки и бросив их на пол, я бегу в коридор, где на полке лежит мой сотовый.

Хочу ли я, чтобы сообщение было от Кирилла?

Черт, конечно! И я была такой дурой сегодня утром, что купилась на трындёж какой-то там совести! К черту все эти обстоятельства! За мной и так уже водится не мало косяков! Одним больше – одним меньше. Но я безумно, безумно, безумно… Я очень хочу увидеть Кирилла и понять, почему же столько лет его взгляд был со мной? Для чего?

«Мне все равно, что у тебя в голове и чего ты хочешь. В любом случае, 26 сентября я буду ждать тебя».

И вот, то, что было так далеко, стало запредельно близко.

«А я в любом случае 26 сентября приеду».

3 апреля, 2018 год

Мы постарались начать все сначала. Никто из нас не говорил этого вслух, но складывалось ощущение, что Дима пытается смотреть и относиться ко мне так же, как и в первые дни нашего знакомства. Как только мы проснулись в Тюмени, он заметно успокоился, стал мягче и внимательнее по отношению ко мне и моим словам. В свою очередь я вновь начала, как и раньше, проявлять девичью нежность, в течение дня по пятнадцать раз просто подходила к нему, целовала и спрашивала, не голоден ли он, чего хочет, о чем думает. Мы ездили по магазинам, встречались с Ирой и Пашей в популярном пивном баре и, наверное, смотрели друг на друга с таким уважением, какое есть между людьми, прожившими вместе несколько десяток лет. Но продлилось это, к сожалению, а может и к счастью, всего десять дней.