Катрин Корр - До самой дрожи

– До встречи, хорошая.

– Увидимся, милый.

Да, мои конечности замерзли, нос заледенел, но внутри бушует пожар. Я мельком оглядываю бегающих туда-сюда парней по полю, и надолго задерживаю свой взгляд на нем. На моих губах все еще его поцелуй. Я облизываюсь. Мне так хотелось побывать здесь на стадионе и посмотреть на игру, но сейчас, я думаю только о том, что не будь её сегодня, возможно, тот поцелуй уверенно нашел бы свое продолжение. Мы бы переместились на диван или поднялись бы наверх, по пути срывая друг с друга одежду.

Что? Совесть, это ты там по-прежнему хрипишь? Милая, не старайся, я уже давно пропала и не имею бешеного желания становиться хорошей девочкой. Потому что мне уже больше никогда не стать ею.

– Подожди меня в коридоре, я переодеваюсь, – говорит мне Кирилл по телефону, когда я захожу в теплое помещение.

Я медленно хожу туда-сюда, рассматриваю фотографии на стене, а их невероятно много. Цветные, черно-белые, вырезки из газет… Когда останавливаюсь напротив плана эвакуации, меня кто-то подталкивает в плечо.

– Идем, идем, идем, – тихо говорит Кирилл и открывает передо мной двери.

Мы выходим на улицу, оба в капюшонах, с опущенными головами, как голливудские звезды, что скрываются от папарацци.

– Мы куда?

– Здесь есть торговый центр, вызовем такси оттуда.

– Ты ведь домой сейчас?

– Да. Потом на работу. Около двенадцати приеду к тебе.

– Хорошо. Я пиццу закажу. Может, ты еще что-нибудь хочешь?

Кирилл поворачивает ко мне голову и таинственно улыбается.

У торгового центра мы вызываем такси. Пока ждем, Кирилл несколько раз хмурится, как будто его что-то беспокоит.

– Что-то не так?

Он смотрит на меня.

– Живот болит.

– Где именно? Что ел сегодня?

– Нет, Катюш, это не из-за еды.

Возле нас останавливается серая KIA – такси Кирилла.

– О, твоя машина уже здесь!

– Угу.

– Мм… А почему ты не садишься? – хмыкаю я.

– Тебя посажу и уеду.

Я хлопаю глазами и усмехаюсь:

– Прекращай! Садись в машину.

– Нет, тебя посажу и поеду.

– Кирилл! Он ведь уедет отсюда. А моя машина едет вот… – протягиваю ему свой телефон, – смотри, уже где-то здесь близко. Пожалуйста, садись и езжай домой. Тебе еще кушать и на работу собираться.

Кирилл опускает на меня глаза и несколько секунд на его лице блуждает замешательство.

– Сядешь в машину – напиши мне. Зайдешь в квартиру – тоже сообщи. Поняла?

– Боже! – ахаю я с улыбкой. Я уже давно не отчитывалась за свои передвижения перед парнем. – Со мной ничего не случится! Я самостоятельная девушка…

– Катя, – называет он мое имя чересчур серьезным тоном. – Ты меня поняла?

То ли его высокий рост и крепкая конституция тела вынуждают меня молча кивнуть, то ли этот непоколебимый и уверенный тон… Но я вдруг отчетливо понимаю, что даже, если сильно захочу, то все равно не смогу воспротивиться.

– Я буду ждать.

– Хорошо, – тихо отвечаю я и часто моргаю. – Садись, пожалуйста.

Кирилл удостаивает меня на прощание слишком продолжительным взглядом. За эти секунды он меня как будто крепко прижал к себе и поцеловал. Как только он уезжает, подъезжает и мое такси.

«Ты села?»

«Вот только что!»

«Хорошо. Напиши, как будешь в квартире».

«Обязательно».

А спустя двадцать пять минут, когда водитель останавливает машину у калитки с домофоном, мой телефон начинает звонить.

– Я вот только что из машины вылезла, – с улыбкой говорю я Кириллу. – Все хорошо.

– Ладно. Я к подъезду подхожу. На работу поеду – напишу. Жди меня.

– Уже.

Мы заканчиваем разговор и я поднимаюсь в квартиру. Нахожу в интернете пиццерию и делаю заказ на половину одиннадцатого. Пребывая в этой приятной тревоге и предвкушая встречу, я забываю о маме, которая внезапно напоминает о себе телефонным звонком.

– Алло? Привет, мам! – Прибавляю громкость телевизора. – Как дела?

– Привет, доченька. Хорошо все. Я вот ужин приготовила, наполнитель сменила в туалете кошачьем. Лунтик твой разлегся на спине и спит. Такой пупсик. Ты как? Купалась уже?

– Да, не вылазила из бассейна долго-долго.

– Не замерзла?

– Нет! Сейчас вот с девочками в доме сидим, – поднимаю глаза на экран телевизора, – телек смотрим. А мужики шашлыком занимаются.

– Ты хоть фотки сделай!

– Постараюсь. Как Ваня?

– Пошел с друзьями в кино. На ужастик какой-то что ли.

– А-а-а. Ну, молодец. У вас все хорошо?

– Да нормально.

– Хорошо. Мне бежать нужно, мамуль.

– Конечно! Не мерзни только!

– Не буду. Пиши, если что!

– Ты тоже.

Блокирую экран и тяжело вздыхаю. А потом ловлю себя на мысли, что впервые обманываю маму так глобально. Я вовсе не на горячих источниках с друзьями, а в съемной квартире, куда через пару часов приедет парень из Шереметьево. А самое смешное, что я не в Тюмени, а в Перми!

В Перми!

Достаю из чемодана теплую вязаную кофту, что обычно ношу дома. Она открывает одно плечо и скрывает попу: по-своему соблазнительно. Я беру свежее белье, достаю косметичку с кремами и лосьонами для тела, а потом из отдела под молнией, вытягиваю свои теплые серые гольфы выше колена, что так же ношу дома. Как-то раз я отправила Кириллу фото своего отражения в зеркале и ему очень понравился мой внешний домашний вид.

Очень надеюсь, что вживую я понравлюсь ему еще больше.

* * *

Раскладываю кусочки пиццы в большой тарелке и ставлю её в микроволновку. Кирилл тем временем ставит бутылку коньяка в холодильник и вскрывает упаковку яблочного сока. Он приехал несколько минут назад и кроме, как «ну, привет еще раз» ничего больше мне не сказал. Хотя, я даже не знаю, что хотела бы от него еще услышать. У самой-то не особо разговорчивое настроение.

Когда микроволновка звонко пиликает, я достаю пиццу и ставлю её на стол. Пожалуй, на этом мои функции «хозяюшки» подходят к концу и я сажусь на стул.

– Все хорошо? – интересуется Кирилл, разливая сок в стаканы.

Поднимаю на него глаза:

– Да. Вроде… А у тебя?

– Да. Все еще нервничаешь?

– Если так спрашиваешь, значит ты уже нет, – улыбаюсь я.

– Ну, не так сильно, как днем. – Он достает из холодильника бутылку коньяка, вскрывает её и наливает в высокие рюмки. Сев напротив меня и задев мою ногу своим коленом, Кирилл поднимает рюмку и с улыбкой говорит: – За встречу.

– Угу.

Мы выпиваем. Я закашливаюсь и запиваю горечь соком.

– Если не хочешь – не пей. Надо было все-таки вино взять.

– Нет! Не надо. Все хорошо. Я хочу… Потому что иначе расслабиться не смогу.

Мы смотрим друг на друга, улыбаемся, молчим. На очереди вторая рюмка. Я разделываюсь с ней без кашля, однако, третью осиливаю лишь на половину.

– Почему ты тогда исчезла? – спрашивает меня Кирилл. По-видимому, коньяк действительно внушает смелость.

Я улыбаюсь и отворачиваю голову к окну. В этой улыбке напрочь отсутствует веселье. Она самая печальная и безнадежная, поверьте.

– Ты уже это спрашивал.

– Ты ответь мне вот так, здесь, рядом со мной.

– Я встречалась с Димой уже год. Он переехал в Тюмень из-за меня как раз тогда… – Пожимаю плечами и кусаю губу. – Мне было комфортно. И мне было девятнадцать лет…

– Хорошо, я спрошу по другому. У меня был шанс?

– Да… Сама бы я вряд ли что-то сделала, потому что опять же, мне было девятнадцать, особым умом я не отличалась и побаивалась лишить себя привычного комфорта. Но да, если бы между нами не было так много километров, я бы безусловно узнала тебя получше… Попробовала бы. И почему то думаю, что не остановилась бы.

– Ты ведь тогда так понравилась мне. Я ведь хотел приехать к тебе, но когда ты пропала, я понял, что…ты не была заинтересована во мне.

– У меня был парень. Жил со мной. А ты был далеко, и я мало знала тебя. Можно сказать, что вообще не знала. Всего лишь два часа виделись.

– И посмотри, к чему это привело. Ты часто думала обо мне?

– Наверное, в самые неподходящие для этого моменты. В самые неуместные. Я вспоминала о тебе всякий раз, когда мы с Димой ехали по трассе, а эти грузовики с твоей фамилией перед глазами мелькали. И я до сих пор не понимаю, почему у тебя именно эта фамилия… Я вспоминала о тебе в день собственной свадьбы. Пожалуй, это был самый неуместный момент… Я зашла на твою страничку в «ВК», сама не знаю зачем. Просто хотела, наверное, взглянуть на тебя. Забавно было, в этот момент подошел Дима, и телефон выпал из моих рук. Чудом – экраном вниз. Когда футбол по телеку смотрела, так или иначе подумывала о тебе… – я нервно усмехаюсь и выпиваю свой сок.

– Зачем ты делала это на свадьбе?

– Я же говорю, что особым умом не отличалась! Даже в двадцать три года.

– Ты была неуверенна в том, что делаешь? Что сделала? Зачем тогда ты вышла замуж?

– Мои родители с распростертыми объятиями приняли Диму. Они строили планы на нашу совместную жизнь, в частности, безумно грезили о внуках. Папа, во всяком случае, точно. А я только после развода, наверное, стала понимать, что всем угодить невозможно. Даже собственным родителям. Есть во мне это чувство, когда не хочешь разочаровать людей, которые очень дороги тебе, которые сделали для тебя очень многое. И я не могла представить себе, что потратив столько денег, сил и времени на свадьбу, они погладят меня по головке, когда скажу им, что я запуталась и сама не понимаю, чего хочу. Хотела я той свадьбы или нет – я уже не помню… Я не помню этого чувства. Но точно знаю, что не могла их разочаровать. И я хотела танцевать. Как любая девочка, в красивом белом платье.

– Танцевать… Ты любила его? Ты ведь не могла просто из-за родителей выйти замуж? У тебя же были к нему чувства?

– Мне было комфортно с ним. Да, мы ругались и чаще всего по всякой мелочи, на которую и внимания обращать не стоило, но мне было комфортно и я полагала, что именно так строятся семейные отношения. Когда вся эта влюбленность проходит, остается потом здравый смысл и серьезность. А еще эгоизм, в моем случае.