– Маркус?


Я вздрагиваю.


– Боже, Катя, ты не можешь вечно прятаться. Это длится уже достаточно долго. Возвращайся домой, разведись с ним, и двигайся дальше своей жизнью.


Развод.


То, что ещё не сделано.


– Я не знаю, смогу ли встретиться с ним, – бормочу я,– я не хочу, чтобы он узнал о Пенни и…


– Ему не нужно знать, если ты не хочешь этого. Ты разведешься с ним и оставишь. Твой отец защитит тебя.


– Он узнает о ней. Если я вернусь…


– А ты не думаешь, что он имеет право знать? – говорит он нежно.


Мое сердце сжимается: – Нет, он ничего не заслуживает.


– Катя…


– У нас все хорошо, Дасти.


– Нет, ты не в порядке, – кричит он, – черт возьми меня, ты живёшь в дерьмовой квартире, борясь за выживание. Твоя одежда с ебаными заплатами. Твоя мама выглядит голодающей. Что, мать твою, ты творишь? Ты не должна так жить!


– У меня нет выбора! – кричу я.


– У тебя есть отец, который готов тебе помочь, друзья…


– Я не могу…


Он грустно качает своей головой.


– Если бы речь была только о тебе, я бы не стал настаивать, но речь не только о тебе, Катя. Это касается твоей матери и твоей дочери. Они страдают, потому что твоя гордость не позволяет тебе помочь им. Подумай об этом.


– Как ты смеешь? – я шепчу голосом, похожим на смертоносное шипение.


– Катя, – осторожно говорит он, – я не пытаюсь быть мудаком... но ты не должна так жить.


Я закрываю глаза, борясь с жжением в носу, пока слезы не вырываются наружу из моих глаз.


– Милая, – шепчет он, – вернись, разберись с этим, устрой жизнь для себя и своей дочери.


– Дасти, пожалуйста.


Он тянет меня в свои объятья.


– Просто подумай об этом. Мы можем помочь тебе. Если бы я знал, как обстоят дела, что ты врешь мне... я бы пришел раньше.


Я киваю, даже если нет ни одного шанса, что я вернусь туда. Нет.


– Почему ты здесь? – спрашиваю я, отстраняясь.


– Неожиданный визит. – бормочет он, затем раскидывает руки в стороны, – Сюрприз.


Я мягко смеюсь.


– Ну, – говорю я, подходя ближе и оборачивая свои руки вокруг него, – я рада, что ты здесь.



Глава 2


Катя

Дасти остался на три дня, я знаю, это слишком долго для него. Он не говорит этого, но я чувствую его напряжение. Он заставил меня пообещать звонить ему, умолял меня подумать о возвращении домой. Я пообещала, хотя прекрасно знаю, что этого не произойдет. Знаю, он хочет как лучше, но он никогда не поймёт пустоту в моем сердце.


Я провожу за работой всю оставшуюся неделю.  Мои смены длиннее, с утра до ночи, и к моему возвращению домой и после игры с Пенни в течение нескольких часов, я истощена. Я не отключаюсь только потому, что надо вставать и делать это снова. И это без конца повторяется, мой босс – мудак, и у меня минимальная заработная плата. Я много думаю о своём отце, интересно, думает ли он обо мне.  Он искал нас?


Когда наступают выходные, я беру маму и Пенни в закусочную на обед. Мы не часто это делаем, и это здорово иногда сделать что-то приятное. Я не могу себе этого позволить, но я заработала хорошие чаевые в пятницу вечером, так что я сэкономила небольшую сумму и могу насладиться бургером.


Мама едва прикоснулась к своему, протыкая и катая свою еду по тарелке.


– Все хорошо? – спрашиваю я.


Она смотрит на меня и ее глаза совсем красные.


– Ты спала, мам?


Она качает головой.


– Нет, просто голова разболелась, я думаю мне нужно пойти домой и отдохнуть.


Я прищуриваю глаза.


– Как часто у тебя эта головная боль?


Она отводит взгляд и мое сердце падает. Она скрывала это от меня. О боже, она страдает, а я даже не знала об этом.


– Мам? – шепчу я.


– Я в порядке, Катя. Я просто устала.


– Что-то не так. Тебя снова что-то беспокоит?


– Это пустяки.


Я закрываю глаза, борясь со слезами. Приходит официантка и я плачу ей, прежде чем встать и помочь маме вернутся в квартиру. Здесь не так много идти, но когда мы добрались, она задыхалась и хваталась за голову.


– Тебе нужен доктор, – говорю я отчаянно и усаживаю ее на диван.


– Нет, мне просто нужно прилечь.


– Мама, – ору я, – тебе нужен доктор!


– Мы не можем себе позволить, – шепчет она, – Катя, я в порядке.


Это как удар в живот. Огонь сжигает мое сердце, пока я не чувствую ничего, кроме жгучей боли, которая растекается по моему телу. Она не сказала мне, потому что знала, что мы не можем позволить себе лечение.


– Как долго это продолжается?


Она смотрит на меня, ее глаза опустошены.


– Мама, пожалуйста? – я тороплю ее.


– Это длится на протяжении нескольких недель.


Моя грудь словно собирается взорваться. Она страдала из-за чего-то серьезного, возможно, ещё одна опухоль, и она держала это в себе, потому что знала, что нет ни одного способа, который может нам помочь. Слёзы скатываются по моим щекам, и я присаживаюсь перед ней.


– Я найду помощь, клянусь.


– Катя, ты едва способна прокормить Пенни. У нас нет денег.


Ещё один удар в грудь.


– Я найду выход, я буду больше работать, я….


– Катя…


Теперь слёзы льются ещё сильнее до тех пор, пока я не могу видеть сквозь них.


– Мама, я исправлю это, – прохрипела я.


Она гладит мою щеку.


– Милая, прямо сейчас Пенни – это все. Она нуждается в тебе, в твоей заботе о ней.


– Я затащила тебя сюда, – всхлипывая, говорю я.


– Это моя вина.


– Ты никуда меня не тащила, я тоже нуждалась в том, чтобы начать новую жизнь.


– Но тебе не нужен был этот ад, – я плачу.


Она пошла со мной, только потому, что знала, что не сможет выжить сама. Она всегда была оптимисткой, но я знаю, что переезд сюда сразил ее. Я эгоистка. Я никогда не должна была забирать ее сюда.


– Это не имеет значение, там мы или здесь. Ситуация была бы такая же. Ты была беременна. Без работы. Там бы мы больше боролись…


– Мама, – шепчу я.


– Катя, все нормально. Ты сделала лучшее из того, что могла. Вряд ли я могу жаловаться. Я твоё бремя, и…


– Боже, мама, остановись.


– Катя, – она меня перебивает, – мы не смогли выжить там, ты знаешь это. Я решила пойти с тобой. Я сделала выбор.


– Мама.


– Я собираюсь прилечь. Пожалуйста, не беспокойся. Утром я буду в порядке.


Она исчезает в коридоре, и я вспомнила слова Дасти. Я прячусь здесь, я не думаю о ней или о Пенни. Я думала только о себе. Мне нужно вернуться, я должна встретиться и развестись с Маркусом, так я смогу наконец-то двигаться дальше. Затем я смогу узнать, есть ли способ, что мой отец сможет, по крайней мере, оказать маме помощь, в которой она нуждается. Он поможет ей, я просто знаю, что поможет. Я знаю, что должна сделать.


Я иду на кухню, роясь в своей сумочке, пока не нахожу телефон. Достаю телефонную книгу и нахожу «Пеннер Холдингс», затем набираю номер, дрожа, пока он звонит.


– Пеннер Холдингс, – говорит Джейн.


– Привет, Джейн. – Шепчу я. – Мне интересно, Пьер ещё работает там?



– Нет, не работает, но у меня есть его номер.


– Пожалуйста.


Она диктует мне его, и я благодарю ее, повесив трубку. Я смотрю на номер в течение длительного времени, размышляя, есть ли у меня мужество, чтобы сделать это. Затем я слышу звук, как мою маму тошнит, и я знаю, что у меня нет выбора. Я должна это исправить. Я набираю номер, прижимая телефон к уху.


– Говорит Пьер.


Я открываю рот, но из него ничего не выходит. Боже.


– Привет?


– Папа? – я хриплю, даже не понимая, как легко это слово слетело с моих губ.


– Катя? – он шепчет.


– Это я.


– Боже, где ты? Где ты была?


– Сейчас это не имеет значения. Мне нужна твоя помощь.


– Что происходит? – его голос низкий, обеспокоенный.


– Это мама. Она больна. Я не могу себе позволить для…


– Где ты? – требует он, даже не дав мне закончить.


Я быстро проговорила наше местоположение, нашу ситуацию и что я должна сделать.


– Катя? – низко бормочет он. – Почему ты не сказала мне?


– Мне нужно было выбраться оттуда. У меня не было выбора.


Он вздыхает.


– Он искал тебя, ты знаешь?


Мою кожу покалывает при упоминании о нем.


– Пожалуйста, не надо. Мне просто нужно покончить с ним и выяснить способ, как разобраться в своей жизни с мамой.


– Если она больна, ты не можешь собрать ее сейчас и перевезти. Она нуждается в немедленно лечении, перелет на самолёте или долгая поездка на автомобиле небезопасно. Я приеду туда и останусь с ней, пока ты вернёшься и разберешься со своими проблемами с Маркусом. Я буду платить за ее лечение. Затем, когда ты со всем закончишь, мы сможем выяснить, что делать дальше.