Я качаю головой, смесь ярости и агонии рвется сквозь мое тело. Мне хочется броситься в его объятья, и в то же время добраться до него и вырвать его сердце, как он сделал с моим.


– Но ты все равно ушел со всем, включая часть меня, которую я не могу вернуть, – я шепчу.


Он закрывает глаза, опуская подбородок к груди, и создает низкий, мучительный рычащий звук. – Катя, – он хрипит. – Я знаю, что я сделал. Я знаю, кто я такой. Я также знаю, что никогда не был прежним после твоего ухода. Я искал тебя.


Я горько смеюсь. – Забавно. Женщина, с которой ты фотографировался, на самом деле так не думает.


Его голова дергается вверх. – Это бизнес.


– Ты имеешь в виду бизнес, который ты должен был потерять? – я бросаю ему.


Он вздрагивает. – Уолтер мертв. – Как удобно.


Он удерживает мой взгляд, и мы смотрим друг на друга в течение долгого, напряженного момента. Он первый, кто прерывает контакт.


– Почему ты здесь? Почему сейчас?


– Пора положить этому конец. Я хочу развод, Маркус.


Его глаза становятся жестокими, и он выпрямляет плечи.


– Ты собираешься поговорить со мной? Дай мне шанс объяснить и...


– Нет, – я рявкаю. – Я не буду. Я терпеть тебя не могу, Маркус Тандем. Я ненавижу тебя с огнем, который сжигает мою душу ежедневно. Я не хочу больше ни секунды с тобой, чем необходимо. Я просто хочу, чтобы это закончилось, чтобы я смогла двигаться дальше со своей жизнью и не иметь постоянного напоминания, что я замужем за тобой, больше ни одного дня.


Его глаза вспыхнули с болью и гневом, и я вынуждена отвести свой взгляд, неспособная смотреть дольше.


– Нет.


Моя голова дергается вверх. – Прости?


– Ты слышала меня, Катя. Я сказал нет. Нет, пока ты не поговоришь со мной. Нет, пока ты не услышишь меня. Нет, пока ты мне не расскажешь, как это было.


Я в ужасе качаю головой. – Ты не изменился, да? Ты по-прежнему борешься за себя.


– К черту это, Катя. Ты просто не видишь этого, да?


– Что увидеть? – я кричу, бросаясь вперед и толкая его в грудь. Он собирается сделать это трудным для меня. Он собирается попробовать и вернуть меня обратно. – Что, черт возьми, ты думаешь, я смогу увидеть, чтобы поменять свое мнение? Я презираю тебя. Ты разрушил мою жизнь. Ты позволил мне любить тебя.


Его пальцы сомкнулись вокруг моих плеч, и он немного отталкивает меня назад. – Если ты выслушаешь...


– Нет, – я рявкаю. – Если ты не подпишешь бумаги, Маркус, я найду адвоката и сделаю это.


Он отпускает меня и отступает назад, его лицо снова приняло знакомую жесткую маску, которую я помню так хорошо. – Отлично.


И с этими словами он ушел.


Я поворачиваюсь, открываю дверь машины Кэнди и забираюсь внутрь. Я опускаю голову на руль и кричу от отчаяния.


Я должна была догадаться, что он не собирается сделать это легко.



Глава 6 


Катя


– Тише, малышка. – Я напеваю Пенни, поглаживая ее волосы.


Она удерживает меня в спокойствии. Помогает мне собрать себя вместе. Она всегда делала это для меня, даже если не знала об этом. Каждый раз, когда я чувствовала боль, она приходила, и мне становилось лучше. Она мой клей. Без нее я бы никогда не смогла сохранить крошечный кусочек себя, который у меня остался. Он был бы также раздавлен и разрушен, вместе с каждым кусочком, которые забрал Маркус.


– Она хороший ребенок.


Я поднимаю голову и вижу Форда стоящего у двери.


– Он разговаривает, – бормочу я.


Он скрещивает руки на груди, Боже, он похож на нашего отца. Так сильно.


– Я не общительный.


– Нет? Я и не догадывалась.


Я целую Пенни и смотрю, как ее глаза порхающе закрываются. Я укладываю ее, затем поворачиваюсь и иду к Форду. Он изучает меня.


– Я не знал о тебе.


Это шокирует меня. Он не похож на глубокую и серьезную личность. Он точно не похож на человека, который хочет поговорить. Я не собираюсь упустить шанс, но я также не хочу его спугнуть. В конце концов, он мой брат, пришло время узнать его.


– Я вообще не думаю, что Пьер знал обо мне, Форд, – говорю я, проходя мимо него.


– Как он мог не знать?


Я захожу на кухню, и дверь распахивается.


– Ты действительно думаешь, что это невозможно, не знать о ребенке? Я могу сказать тебе это. Маркус не знает о Пенни.


Я поворачиваюсь, и он изучает меня.


– Почему?  – Почему что?


– Почему он не знает?


– Ты думаешь, что он заслуживает знать?


Я спрашиваю, закидывая виноградинку в рот.


– Я его не знаю.


– Он женился на мне из-за бизнес-договора. Он использовал меня.


Форд вздрагивает.


– Мне об этом не слишком много известно


– Нет, – я бормочу. – Многие не знают. Давай я тебе все расскажу по порядку: я обожала его. Я любила его, а он раздавил меня. Я не думаю, что он заслуживает любви моей маленькой девочки.


– Это для тебя или ее?


Я поворачиваюсь, смотря на него. – Это для нас обеих.


– Как ты себя чувствовала, когда узнала, что твоя мама скрывала тебя от нашего отца?


Я закрываю глаза, пытаясь стабилизировать свое дыхание. Он прав, знаю, что это так, но мое сердце не позволит мне жалеть Маркуса. Оно не позволит поверить, что рассказать ему о Пенни – это правильно.


– Она все, что у меня есть, – шепчу я.


– Да, я знаю.


Я открываю глаза, и к тому времени, как я это делаю, Форд ушел. Думаю, это все, что он хотела сказать. Вздохнув, я закидываю еще одну виноградинку в рот и выхожу на внутренний дворик. Я сажусь, положив голову на руки. Я просидела так в течение долгого времени, пока мигание фар машины не вытаскивает меня из этого. Я поднимаю голову и замираю.


Я знаю эту машину.


Я быстро вскакиваю с кресла, поворачиваюсь и забегаю внутрь.


– Форд! – кричу я.


Форд появляется спустя секунду, одетый только в штаны. Он потный, как будто после работы.


– Что?


– Маркус, – я задыхаюсь. – Он здесь.


Глаза Форда становятся жесткими.


– Ты можешь не соглашаться, что моя дочь заслуживает знать, но прямо сейчас, прямо здесь, я не готова. Пожалуйста. Он не может узнать.


– Я избавлюсь от него.


Он поворачивается и несется вниз по лестнице.


Я быстро проверяю Пенни, мое сердце колотится. Если она проснется, если он услышит ее. Нет. Я не могу думать об этом. Она крепко спит, поэтому я могу только молиться, что она будет также спать и дальше. Я прижимаюсь к стене и скатываюсь вниз до тех пор, пока не могу услышать разговор.


– Она не хочет, чтобы ты был здесь. Уходи.


– Впусти меня, Форд.


Он знает имя Форда?


– Не заставляй меня вышвыривать тебя, Тандем. Я же сказал, проваливай, так свали.


– Нет.


– Я не шучу. Ты не нужен этой девушке здесь. Она не хочет, чтобы ты был здесь.


– Она моя, блять, жена, – Маркус шипит, и я вздрагиваю. – У нее нет выбора.


Боже.


– Она может и твоя жена, но не принадлежит тебе. Даю тебе пять секунд, затем я тебе врежу, – Форд предупреждает.


– Я сделаю все проще для тебя.


Затем я слышу громкий треск, уумф и затем разбитое стекло. Я выхожу из своего укрытия и вижу Маркуса и Форда, катящихся по полу гостиной. Осколки стекла повсюду, кулаки летают. Маркус поднимает руку, он сверху Форда, опуская кулак на лицо Форда снова и снова.


– Остановись! – я кричу, спеша к ним.


Они не слушают. Они продолжают крутиться, бить кулаками и ворчать. Я перепрыгиваю через упавший стул и приземляюсь прямо на кусочек стекла. Он врезается мне в ногу, и я спускаюсь с криком. Я добираюсь до низа, плача от боли, обхватываю ногу, и моя рука быстро наполняется кровью. Этого достаточно, чтобы остановить их обоих.


– Блять, – Маркус бормочет, отталкивает Форда и встает, шагая ко мне.


Он выглядит ужасно. Он пьян, я видела его таким достаточное количество раз, чтобы понять это. Его рубашка распахнута и с его губы течет кровь. Он выглядит опасным.


– Нет, – я предупреждаю, когда он опускается на колени.


– Ты порезалась.


– Не трогай меня, – выплевываю я. – Не смей.


– Прекрати, Катя. Тебе больно.


Он тянется, и я отхожу назад, отпуская ногу. – Я сказала, нет.


Его глаза встречаются с моими, и мы смотрим друг на друга в течение длительного времени. Затем он встает и поворачивается к Форду.


– Приведи ее в порядок.


Форд бросает сердитый взгляд на него, стискивая кулаки. Его большое тело тяжело дышит. У него тоже кровь льется из раны на губе.


– Убирайся отсюда, – шепчу я, дрожа.


Маркус поворачивается ко мне. – Мы поговорим, Катя. Я не буду ничего подписывать, пока мы этого не сделаем.


– Ты не можешь меня больше контролировать, – вырывается мой крик. – Ты не можешь.


– А ты не можешь блять диктовать мне условия. Мы, блять поговорим, иначе я не подпишу. Тебе решать.