Как только она задвигала рукой вверх-вниз, Миша снова откинулся на спину.

– Мать твою ж… Никогда не думал, что буду клянчить у жены, чтобы она мне подрочила.

– Сейчас ты выражаешься…

– Плевать. Сожми чуть крепче… вот так… вот так, милая… ещё… ещёёёё…

Настя, как зачарованная, переводила взгляд с лица мужа на его пах. Снова и снова, попутно отмечая, как сильно её заводит то, что происходит сейчас с ними. Одно её слово, один жест, и он может оказаться в ней – внутри. Она сможет ощутить его силу, ярость его движений. Сможет вспомнить, каково это – быть наполненной им. Но что-то останавливало. Потом… может вечером.

– Сильнее! – хрип и громкий яркий стон, который отозвался внизу живота Насти легкой судорогой.

Она, уже не отводя взгляда с живота Михаила, с задержанным дыханием наблюдала, как он кончает, выплескивая семя на себя.

– Это так… красиво, – Настя не удержалась и снова прокомментировала свои эмоции вслух, не подозревая, что последними словами вызвала настоящую бурю противоречий в душе Зареченского.

Глава 12

Михаил не сразу понял, что Настёна не любит «пачкаться» в его семени. Она долгое время старательно скрывала, не могла дождаться удобного момента, чтобы убежать в ванную и принять душ, смыв его следы.

А тут «красиво».

Он, случайно, тоже не повредил голову?

Почему его жена каждой новой репликой опрокидывает его на лопатки, заставляя переосмысливать то, что уже решено и давно?

Бред. Михаил мотнул головой, прогоняя наваждение. Сегодня у него очередные переговоры, а позже надо заняться психикой Насти. Пора девочке приходить в себя, а то её вопросы малость выбивали его из колеи. Чего стоит вчерашнее представлении в спортзале, да и утрешнее пробуждение.

– Красиво… мать твою.

Зареченский никак не мог избавиться от навязчивых воспоминаний. А именно, как Настя смотрела на него, когда он кончал. Ни брезгливости, ни порыва отодвинуться. Ничего такого, что было раньше.

Да и вообще! Он больше не мог игнорировать кардинальные изменения, на которые наталкивался при каждом общении с женой. У него даже возникла крамольная мысль – а не поменяли ли его Настю с кем-то другим? Мало ли… Врагов у Зареченского хватало. Только смысл? Настя беременна, плюс у неё имелось родовое пятно ниже поясницы, которое тоже смущало жену, и та даже задумывалась от него избавиться в своем маниакальном стремлении достичь только ей понятного совершенства.

Ну, да! Что ещё можно ожидать от девушки, сделавшей гименопластику.

Скрипя зубами, Михаил нервно завязал галстук и поэтому не сразу услышал стук.

– Да.

– Можно?

Снова Настя.

Его взгляд невольно задержался на разрумянившемся после душа лице Настёны. Мысленно он продолжал её называть этим именем, не понимая, с какого перепугу она ему воспротивилась.

Настя тоже сейчас была красивой. Без косметики, с влажными волосами, чуть вьющимися от природы, которые она старательно вытягивала, делая прямыми. В домашнем халате, плотно запахнутом на груди. До взрыва его женушка постоянно демонстрировала свои прелести.

Ещё одна настораживающая нестыковка.

Тот психолог, что будет работать с Настей, объяснит и ему, возможны ли столь разительные перемены последствия травмы и потери памяти.

– Мне нужно в магазины.

О, а вот и прежняя Настя! Знакомое выражение.

– В чем проблема? Кредитка у тебя есть.

Настя прикусила нижнюю губу, отводя взгляд от мужчины.

– Я не знаю пин-кода.

Зареченской сказал.

– Миш.

– Да. Что-то ещё?

– Я не хочу ехать одна.

– Возьми водителя.

– Нет. Не хочу, – продолжала упрямиться она.

Он на минутку задумался.

– Хорошо, с тобой поедет Игнат.

– Игнат? Это твой начальник охраны? Правильно?

– Правильно.

В чем не откажешь Насте, так это в способности подмечать всё. Раньше он за ней такой внимательности не наблюдал.

Девушка задумалась, а он продолжил собираться. Даже хотелось сказать, что ему плевать, какое решение она примет. Одна так одна, если и Игнат её не устроит. Но как не странно, Зареченский, представив беременную жену, фактически полностью дезориентированную по жизни, озадачился её безопасностью и комфортом.

Нет, одну он её точно не пустит.

– Хорошо, Игнат так Игнат.

Настя развернулась и вышла, а Михаил нахмурился – ему показалось или в её голосе прозвучало сожаление?

* * *

– Она прошлась по обувным бутикам.

Михаил потрогал переносицу и поморщился. День выдался трудным и к вечеру голова раскалывалась. Цитрамон не помогал.

– Не новость.

– Она скупила мокасины и какую-то ещё обувь на низких толстых каблуках.

Так-с.

– И что дальше?

– Дальше было посещение отдела для новорожденных. Так что, Миха, дома тебя ждут ползуночки и распашонки.

Михаил откинулся в кресло и прикрыл глаза. Игнату, судя по его голосу, было весело. Сначала тот пытался отнекаться, когда всплыла новость, что ему надлежит сопровождать Настю по магазинам.

– Ты издеваешься?

Его безопасник, как и большинство мужчин, терпеть не мог ходить по магазинам, о чем и напомнил снова.

– Я со своими девками никогда не хожу, а ты просишь…

– Игнат, надо.

Надо, так надо.

Сейчас же его безопасник явно отыгрывался на нем, забавляясь.

– Чем ещё она занималась?

– Пила зеленый чай. Ездила в парк. Гуляла, кстати, переобувшись в мокасины. Прошла мимо распродажи брендовой косметики. А! И ещё угощала меня мороженым, – тут уже Игнат не сдержался и откровенно громко фыркнул. – Мля, Зареченский, я не помню, когда в последний раз ел мороженое в стаканчике. Сливочное, без каких-либо добавок, купленное в ларьке у парка. Не-е, Миха, и ты зацени всю масштабность – Настя меня УГОЩАЛА!

– Я тебя понял, Даров. Где она сейчас? Надеюсь, ты отвез её домой?

– Нет. Она, видимо, решила сегодня намотать приличный километраж и попросила отвезти к какому-то пруду.

– Где вы?

Игнат, по-прежнему, не переставая скалиться, назвал адрес.

– Я подъеду. Будьте там.

Михаил, сдернув со спинки кресла пиджак и испытывая непонятную злость, сорвался с места, захлопнув ноутбук и не дочитав предложение из маркетингового отдела.

Настя с ним гуляла только до замужества. Когда ей надо было создать миф о девочке-припевочке. Да, и тогда она тоже выбирала парки. Правда, многолюдные, чтобы засветиться с влиятельным ухажером, а тот же Даров голову ломал, как им обеспечить максимальную безопасность. Став Зареченской, Настя быстро позабыла о своей «любви» к общественным местам. Её больше стали заботить модные тусовки, рестораны, выставки. Все те места, посещение которых ей помогут приобрести статус «светской львицы».

А ещё она с настороженностью относилась к Игнату. Впрочем, как и он к ней. Между ними двоими возник негласный, не афишируемый холодный нейтралитет, но Настя была достаточно хитра, чтобы не переступать черту. Возможно, в дальнейшим она и начала бы строить козни против Дарова, когда укрепила бы свою позицию в доме.

Зареченский сам не понял, как оказался в машине и как гнал по городу, спеша оказаться по указанному адресу. Что может выкинуть его женушка в очередной раз?

«Это так… красиво».

Он ни разу не замечал интереса Настёны в отношении других мужчин. Пока не замечал… Но сейчас она может выйти на охоту, ей же надо себя пристраивать. Да и пококетничать с другим мужчиной, ради того, чтобы насолить ему, она вполне может.

Но ревновать…

Черт!

С какого перепугу? И к кому? К Дарову, которого она угостила дешевым сливочным мороженым?

Покрышки протестующе завизжали, когда он затормозил у парка, не особо популярного среди посетителей. Заброшенный, он имел лишь одну ценность – на озере плавали лебеди. Красивое зрелище.

Когда-то очень давно они тут с Даровым напились, оттого Михаил его и запомнил. Как, скорее всего, и Игнат. Интересный вечер у них тогда выдался. Пили водку, разложив продукты на газете, и закусывали огурцами, купленными у бабки. Мажорная романтика, что тут скажешь.

Зареченский хлопнул дверью, нервно нажал на сигнализацию и размашисто направился к парку. Вечерело, и было безлюдно. Ларек, в котором продавались журналы и мороженое, уже закрывался. Продавец подождала, пока Михаил приблизится к нему – а вдруг запоздалый посетитель решит, что ему что-то нужно. И лишь когда он прошёл мимо, задвинула жалюзи.

Михаил просканировал территорию. Внутри него продолжали клокотать шумные, не присущие ему эмоции, сводящиеся и вовсе к абсурду. К жажде кому-то почистить лицо. Откуда такое взялось? Из-за вчерашней демонстрации Насти? Или из-за её чертова «красиво», не дающего ему покоя весь день.

Первым он увидел Игната. Тот сидел на скамье, закинув руки за голову и сцепив их на затылке. Поза вальяжная, ноги вытянуты. Стороннему наблюдателю могло показаться, что мужчина полностью расслаблен. За что первый часто и расплачивался. Даров всегда был готов, всегда собран. Всегда опасен.

А где Настя?

Он уже подходил к скамье, Игнат, услышав приближающие шаги, слегка повернул голову и кивнул вперед, предупреждая вопрос Михаила.

Но тот уже и сам увидел Настю.

Она сидела на земле, предварительно постелив одолженный у Игната спортивный пиджак. Рядом стоял небольшой пакет непонятно с чем. Ноги Настя вытянула, и Михаил не мог не обратить внимание, что она разулась. И мокасины его жене тоже оказались неугодны?

По пруду плавали два лебедя. Несомненно – пара. Ими Настя и любовалась.

– Долго сидит?

– С час где-то, – ответил Игнат, и уголок его рта дернулся. – Слушай… забавная она у тебя стала.

– Что снова учудила?

– Заняла у меня тысячу, так как налички у неё не было. Скупила все виды мороженого, что были в ларьке. И долго пробовала, выясняя, какое ей больше нравится. Меня старательно угощала.