Настя и Миша молча возложили цветы, расставили игрушки и, так же ничего не говоря, постояли некоторое время у мемориала, каждый думая о своем. Настя не выдержала первой, мотнула головой, не в состоянии выразить словами эмоции, и направилась к выходу. Миша сразу же последовал следом, контролируя, чтобы жена нечаянно не оступилась. Он заметил, что её покачивает и идет она очень неуверенно. Хорошо, что на ней мокасины, а не долбанные остроконечные туфли на высоком каблуке.

Они дошли уже до машины, когда Настя остановилась. Не могла больше идти. И шагу сделать не в состоянии.

Она посмотрела на Мишу. Зачем он сорвался за ней? Куда проще, если бы он остался дома. Тогда она могла бы и дальше предотвращать свои же нелепые попытки сближения. А сейчас ей до жути захотелось прижаться к нему, спрятать голову у него на груди.

Она его жена. Она не верила, что не любила его. Сурового, отчасти жесткого, даже жестокого. Было в нем нечто, что заставляло её сердце учащенно биться, как бы она этому не противилась.

И сцена в столовой. Настя правильно её оценила – Миша взбесился из-за Игната. Неужели она перегнула палку, характеризуя начальника безопасности? Да вроде бы ничего и не сказала, но поведение мужа её задело. Поэтому она собралась, и уехала.

А вот то, что он последует за ней – не ожидала. Мотивы? Она не хотела в них разбираться. Она вообще устала во всем разбираться.

Ей хотелось тепла, уюта и человеческого сочувствия. Хотелось очутиться там, где её любят, ждут. Где улыбнутся, увидев её.

Только где такое место?

– Садись, прохладно становится.

Миша открыл дверь машины, и Настя послушно села. От фигуры мужа веяло силой, той самой мужской уверенностью, которая неизменно покоряла женские сердца. Сейчас она чувствовалась особенно. Возможно, потому, что Настя нуждалась в ней?

Девушка пыталась убедить себя и окружающих в том, что она самостоятельная, самодостаточная, что она справится со всем. Так и было бы, если бы не два удушающих фактора. Она беременна, и она замужем за олигархом. Первое – она отвечала не только за свою жизнь. Второе – она не в состоянии выиграть судебный процесс о праве опеки над ребенком. Она даже думать не хотела, в каком свете представят её адвокаты Михаила.

Это не просто давило на неё. Это убивало Настю.

Минут двадцать прошло, прежде чем Настя заметила, что Михаил выбрал иную дорогу к дому.

– Миш, а мы куда едем?

– Хочу показать тебе одно место.

Миша сдержанно улыбнулся, его серые глаза оставались сосредоточенными и серьезными. Настя не стала расспрашивать, что да как, вскоре всё узнает и без лишних слов.

Как только они остановились у небольшого кафе, утопающего в зелени, Настя сразу же поняла – ей здесь понравится. Она даже не придала значения, что, прежде чем получить доступ на стоянку, мужчина самой что ни на есть «серьезной наружности» обмолвился парой слов с Мишей, и тот показал ему какую-то карточку. Закрытый клуб? Возможно. Насте было всё равно, она уже хотела туда попасть. Аккуратные газоны, множество карликовых кустарников, великолепные беседки, увитые многочисленными растениями с маленькими белыми и синими цветами.

– Миша?

– Это закрытый клуб «Альянс». Владелец – мой приятель.

– Потрясающе. Мне безумно нравится то, что я вижу. Точно мы на некоторое время выпали из действительности и попали в прошлое.

Губ мужчины слегка изогнулись.

– Рад слышать, что тебе понравилось.

Они вышли из машины и прошли по тропе, устланной мелкой брусчаткой.

А потом Настя услышала музыку. Ритмичную и протяжную одновременно. Радостную и горькую, певучую и низкую.

– Господи… Миша, это джаз?!

Она замерла, прислушиваясь к мелодии, и не заметила, как прищурился Михаил, не в силах также скрыть свои эмоции.

– Да, джаз.

– Потрясающе, – снова повторила Настя и, обернувшись, схватила Мишу за руку. – Я хочу увидеть музыкантов. Бьюсь об заклад, это живая музыка!

Насте не терпелось попасть внутрь. Джаз! Музыка-легенда! Как-то Луи Армстронга спросили, что такое джаз, и он ответил: «Если Вы спрашиваете, то Вам этого никогда не понять». Цитата всплыла в голове отчетливо, словно Настя совсем недавно на неё натолкнулась. Может быть, так и есть. Она много времени проводила в сети в поисках ответов, и была вероятность, что фраза засела в голове.

Но… джаз. Музыка сильных, смелых. Музыка, которая западает в сердце.

Михаил быстро перехватил инициативу, сказав:

– Нам сюда.

Они прошли к основному зданию, где их уже ожидали.

– Добрый вечер, Михаил Николаевич. Рады снова вас приветствовать в нашем скромном заведении. Анастасия Сергеевна, выражаем надежду, что и вам у нас понравится.

– Спасибо, – Настя улыбнулась в ответ, а потом шепнула мужу: – Мы здесь с тобой были?

– Ты – нет.

– А откуда тогда распорядитель зала знает моё имя? – спросила и сама же ответила: – Из газет, да?

– Да.

Но Настя позабыла, что хотела ещё сказать, как только увидела сцену и артистов. В зале, куда их проводили, больше никого не было. Настя не стала задаваться вопросом, совпадение это или так задумано Мишей. На тот момент ей безумно понравился факт, что они будут одни. И ещё музыканты.

Джаз-группа была представлена четырьмя артистами, что играли на саксофоне и электрогитаре, на вибрафоне и губной гармонике, от которой мурашки побежали по спине Насти. А от звука кастаньеты Настя едва не расплакалась.

Она даже не заметила, как с её губ сорвалось:

– Обожаю джаз.

– Как и я.

– Я даже не буду спрашивать, любила ли я его в прошлом. Если ты мне скажешь сейчас «нет» – тогда я не понимаю, как мы жили. Вообще не узнали друг друга?

Михаил в привычной, ироничной манере улыбнулся:

– Нет.

– «Не» – не узнавали или «нет» – не любила джаз?

– Не узнавали, получается.

Настя пожала плечами.

– Ну, и зря. Так не должно быть. Но нас это уже не должно заботить… Ай, Миша, давай не будем о нашем браке. Не хочу. Я хочу просто послушать джаз.

Они расположились за столиком с белоснежной скатертью. Услужливый официант подал меню. Они сделали заказ: рыбу с овощами, салат из морепродуктов и десерт. Настя мысленно удивилась, что выбор в еде у них совпал.

Сегодня день такой?

Настя откинула все ненужные мысли прочь. Пусть будет только музыка…

И иллюзия, что она, Настя, счастлива.

* * *

Они целовались, как одержимые. Как голодные, как люди, испытывающую смертельную потребность друг в друге.

Они набросились друг на друга в машине. Миша даже двигатель не заводил. Как только Настя оказалась в салоне, он приглушенно, не то выругавшись, не то застонав, перегнулся через салон и, запустив пальцы в чуть растрепавшиеся волосы жены, притянул её голову к себе.

– Пошло всё к черту…

Его реплика, несомненно, при других обстоятельствах вызвала бы у Насти смех, но как только она увидела, что Миша наклоняет голову, его намерения не оставляли сомнений, девушке стало не до смеха. Она смотрела на стремительно приближающиеся губы мужа и медленно дурела. С её телом происходили странные, непривычные метаморфозы, и Настя сильно сомневалась, что они имели отношение к памяти тела.

Она хотела мужа.

До дрожи, до скручивания в желудке, до мокрых трусиков.

Странно? Никто не спорит. На грани? Тоже верно.

Миша её ещё ни разу так не целовал, хотя она думала, что уже понимает, как он целует. Одновременно жадно и нежно. Словно хотел её поглотить, подчинить, заклеймить и подарить всю теплоту, заботу, наслаждение, на какую только был способен. Его губы накрывали и пощипывали, заставляя Настю разом испытать весь спектр стремительно разгорающегося желания.

Чтобы у неё даже мысленно не возникло потребности сказать ему «нет».

Настя вцепилась в ворот рубашки мужа, намереваясь, как можно плотнее прижать его к себе. Ощутить, как уже знакомый запах его парфюма, придавший коже терпкий запах, медленно заполняет её обоняние, проникает внутрь, смешиваясь с кровью, заставляя ту циркулировать быстрее. Сердцебиение усилилось, вся её женская сущность замерла в ожидании волшебства. Настю накрывало с головой, уносило в небытие от жадных, но безумно осторожных прикосновений мужа.

– Поехали домой.

Не сказал. Простонал.

Настя кивнула.

Говорить она была не в состоянии.

Настя не помнила, как они доехали до закрытого поселка. Ей всё время казалось, что сейчас вот-вот что-то произойдет, и у них с Мишей ничего не будет. Как в кино или книгах, когда в самый ответственный момент появляется третий и рушит всё. Небольшое сближение, шаг вперед и пропасть, над которой сжигают мосты.

Им никто не помешал. Ни единая душа. Михаил довольно резко нажал на тормоза прямо у крыльца. Не смотря на Настю, распахнул водительскую дверь, вышел, чтобы через пару секунд уже так же порывисто распахнуть и дверь со стороны Насти.

Девушка была готова. Она безропотно приняла его руку и, как только вышла из машины, то изумленно ахнула – Миша поднял её на руки.

– Я тяжелая, – только и смогла выдохнуть девушка, понимая, что беременность добавила ей с десяток килограмм.

Её реплика нашла отклик в мужских глазах, сталь потемнела, приобретая опасные металлические оттенки.

– Никогда не сомневайся во мне, – глухо отозвался Миша, и Настя поспешила прикусить губу. Она только что усомнилась в его физической способности внести её в дом на руках. Глупая…

Она молчала, пока он уверенно поднимался по лестнице. Лишь крепче прижалась к груди да сильнее обхватила его сильную шею руками.

Молчала, когда он ногой, не церемонясь, распахнул дверь спальни.

Молчала, пока он пересекал нехилый метраж до кровати.

И лишь пискнула, когда аккуратно положил на покрывало:

– Мне бы в ванную.

– Потом.

Вот так… потом…

Он прищуривает глаза, душит тяжело и пожирает Настю жадным голодным взглядом, точно впервые видит её. И все её порывы охладиться, хотя бы немного прийти в себя летят в неизвестном направлении.