– Она в операционной, – медсестра остановилась рядом.

– В операционной?! Что с ней?!

– Врач выйдет, все вам объяснит, – успокаивающим тоном произнесла она, но взволнованный муж не хотел успокаиваться.

– Скажите мне, что с ней! – потребовал он, заводясь оттого, что медсестра спокойно усаживается на свое рабочее место и больше на него не смотрит.

– Мужчина, во-первых, я не имею права ничего говорить, а во-вторых, вы так ребенка напугаете, – ее слова прозвучали негромко, но отрезвляюще. Действительно, что это он?

Саша посмотрел на сына. В испуганных глазенках застыли слезы, и губки уже подрагивали. Даня был напуган аварией, тем, что долго находился в незнакомом месте один, гневным голосом отца.

– Ну, все, сынок, все, – Воронов крепко прижал тельце сына к себе. – Я с тобой.

Ждать врача пришлось около часа. Саша не находил себе места от неизвестности, и лишь присутствие рядом сына сдерживало его. Наблюдая за тем, как ребенок катал машинку по скамейке, пил сок, принесенный сердобольной медсестрой, Саша чувствовал, что в груди щемит. А если они с сыном останутся совершенно одни? Когда врач наконец вышел из стеклянных дверей в больничный коридор, терпение Воронова было уже на исходе.

– Что с Юлей? – едва сдерживаясь, Саша поднялся навстречу врачу.

– Вы муж? – уточнил тот. – Мы вашу жену прооперировали, у нее кровотечение открылось, отслойка плаценты.

– И? – сердце тревожно забилось, готовясь к худшему.

– У вас дочь, поздравляю, – улыбнулся мужчина. – Недоношенная, маленькая, но шустрая.

***

«Не лезь туда. У него семья. У него жена и ребенок. Скоро еще один родится. Тебе там не место!»

Слова Влада еще долго звучали у нее в ушах. Не давали покоя и на следующий день, и еще целую неделю потом отравляли жизнь. Как будто ей его ужасного отношения к ней мало.

Иногда брало зло: – А вот возьму и залезу! – Ей тоже хочется, как и Маринке, дружить с мальчиком, бегать к нему на свидания, целоваться, когда никто не видит. Правда, Саша на мальчика совершенно не тянет. Он уже взрослый, самодостаточный мужчина, и вряд ли когда-нибудь посмотрит на нее как-то иначе. Тем более у него и жена есть, вздыхала Ксения.

И вообще, разбивать чужие семьи нехорошо, уж она-то об этом знает не понаслышке. Читала как-то статус: «Жизнь – это большой супермаркет, бери что хочешь, но не забывай – касса впереди, за все придется платить». Самое страшное, что платить придется не только тебе, но и твоим близким.

Мама ее увела отца Влада из семьи, разбила сердце не только незнакомой женщине, но и сыну любимого человека. Пусть, не хотела, пусть, не со зла, но все-таки, разбила. Иначе, чем объяснить его лютую ненависть к ней?

Нет, Ксения не хотела бы, чтобы из-за нее страдали люди, тем более маленькие дети. Достаточно того, что ее Влад ненавидит, не хватало еще, чтобы к этой ненависти добавились вражда и злоба детей Саши. «На чужом несчастье счастье не построишь», – всегда учила ее бабушка.

– Ксю, ты чего нос повесила? – присела рядом Алена. – Уже второй день молча в окно пялишься. Вчерашний день пытаешься разглядеть?

– Типа того, – невесело усмехнулась девушка.

– А, знаешь, что? – Аленка перекинула волосы за спину. – У меня в субботу день рождения. Мама разрешила отметить. Погуляем с девчонками? – она облокотилась на парту и, хитро улыбаясь, смотрела на подругу. – Ну, может, и не только с девчонками…

А что? Почему бы и нет? Сколько можно киснуть в невеселых мыслях, все равно ей Сашу не видать как своих ушей. Только зря сердце бередить. Первая любовь очень часто бывает несчастной, вот и у нее такая – безответная, безнадежная, неразделенная.

***

И снова он обещает себе сдерживаться, начать по-настоящему заботиться о девчонке. В который раз…

Тысячу раз была права Лена, когда говорила, что раз он привел ее к себе, признал факт наличия так называемой сестры, то должен и заботиться о ней. Хотя бы через силу, хотя бы создавая видимость заботы.

Тысячу раз был прав Саня, выговаривающий ему за то, что он «выпер ребенка на улицу на ночь глядя, чтобы самому побухать в одиночестве». Да, хотел он помянуть Лену да свое нерожденное дитя, но не вышло. Не лезла водка в горло. Вернее, помянуть-то помянул, а вот забыться не получилось. И объяснять Воронову ничего не хотелось. У того радость – дочка родилась, незачем омрачать счастливое событие. А Юля – молодец, дважды осчастливила Санька! Жаль, что для него, Влада, такой второй Юли нет…

Разная жизнь у них становится, мало общего осталось. Пока были холостые – часто бухали вместе, обзавелись семьями – выбирались на совместный отдых, а сейчас Саша – счастливый семьянин, а Влад остался у разбитого корыта: ни семьи, ни детей. За довольно-таки короткий промежуток времени жизнь кардинально изменилась, и началось-то все со звонка папаши с просьбой о приемной дочери! Так, стоп… звонок…

Влад выдернул из стопки похожих папок на столе ту, что ему передал начальник с просьбой помочь прокурорским, и начал судорожно листать страницы дела. Пока мысль не ускользнула, нужно ее либо подтвердить, либо опровергнуть. Где-то тут, на странице с данными биллинга. Палец заскользил по стройной колонке цифр, пока не остановился на одной строчке, подчеркнутой его рукой. Номер сразу же показался ему смутно знакомым. Правая рука сама потянулась к телефону, лежащему в кармане. Контакты… Он сохранил этот номер под первым попавшимся набором цифр «555». Хорошо, хоть вообще сохранил. Да! Так и есть! Номер не раз звонившего убитому прокурору один в один совпадал с номером мобильного покойного отца.

Убитый прокурор и друг отца – одно и то же лицо?! Теперь иначе выглядит и событие, на которое Влад не очень-то обратил внимание, и из-за которого бушевал Воронов, – ограбление квартиры Ксюшиной бабушки. Случайные воры-домушники проникли или нет? Надо думать… И нужно разговаривать с самой Ксенией.

Когда он пришёл домой, дверь в комнату девчонки была закрыта, оттуда доносилась громкая музыка. Влад прошел на кухню, заглянул в кастрюли на плите – все пустые. Ну да, он же дома по утрам только кофе пьет. Поначалу Ксения что-то готовила, но потом, видя, что ее стряпня не пользуется спросом, забросила готовку. Сама, интересно, чем питается? Или вместе с ним желудок портит?

Чуть поддав дверь в ее комнату рукой, он остановился на пороге, прислонившись плечом к косяку. Ксения в черном коротком платье на тоненьких бретелях вытанцовывала под музыку перед зеркалом. Заметив плавное движение открывающейся двери, а потом и мужчину, стоящего на пороге, она тут же бросилась к телефону, лежащему на столе. Музыка умолкла.

Ксения оробела. Черт, он же утром сказал, что придет поздно ночью, а сейчас еще и восьми нет. Она решила поднять себе настроение, любуясь на себя красивую в новом платье, специально приобретенным для дня рождения Алены. Неловко переминаясь под изучающим взглядом Влада, медленно осмотревшего ее с ног до головы, она чувствовала непреодолимое желание прикрыться. Платье было слишком откровенным, теперь она это понимала. Нет, для вечеринки самое то, но стоять перед взрослым, посторонним, по сути, мужиком, – слишком вызывающее.

Взгляд Влада остановился на чем-то позади нее, и девушка невольно обернулась. На кровати поверх покрывала лежала ее сумка, скинутая впопыхах одежда, и белым пятном на темном фоне выделялся кружевной лифчик. Ксения залилась румянцем. Все свое белье она всегда сушила у себя в комнате на батарее. Ей казалось неприличным развешивать его в ванной или на балконе, где его всегда мог увидеть Влад.

Вновь посмотрев в сторону двери, она на доли секунды успела заметить, что он пялится на ее грудь, как будто хочет удостовериться, что она действительно без лифчика. Щеки запылали еще ярче, но она не сдвинулась с места, не кинулась прятать белье, лишь мысленно себя отругала. Ну как она могла не услышать его прихода?!

– Куда собралась? – наконец хмуро поинтересовался Влад.

– На день рождения…

– К кому? Куда? Когда? – он вновь пробежался глазами по Ксении с головы до ног и обратно.

– Одноклассница пригласила… в субботу…

– Куда?

– К ней домой… Тут рядом…

Опер чуть помолчал, размышляя, стоит ли ее пускать в таком виде на празднество. Очень часто посиделки с обилием алкоголя заканчиваются заявлениями в полицию. Ему ли не знать.

– Парни там будут?

Ксения лишь пожала плечами. Она и правда не знала.

– В пятницу пойдем к Воронову в гости… У него дочка родилась… Он приглашал…

Сердце девушки часто-часто забилось. То ли от того, что она завтра увидит Сашу, то ли от напоминания о том, что он несвободен и недосягаем для нее.

– Ты ужинала? Приготовишь что-нибудь по-быстрому? Умираю, есть хочу…

– Конечно, приготовлю, – кивнула она, а про себя подумала: – Вот только переоденусь, – но опер продолжал стоять на пороге и никуда не двигался. Пришлось ей идти на кухню в этом платье.

Влад уселся на табурет у стола и неотрывно наблюдал за тем, как девушка готовит ужин на скорую руку. Чтобы длинные волосы не мешали, Ксения собрала их в хвост, открыв взору мужчины нежную линию плеч и шею. Специально сделала или сама пока еще не понимает, насколько соблазнительно выглядит в таком одеянии?

Ксения стояла боком к нему, нарезая колбасу на доске. Он еще раз неторопливо прошелся взглядом по узким бретелям на плечах, лифу, красиво подчеркнувшему маленькую грудь, по тонкой талии и расклешенному подолу платья, покачивающемуся при каждом движении девушки и приковывающему внимание к бедрам.

В паху разлилось желание. Он сам не ожидал, что так на нее отреагирует. Но удивляться было нечего – перед ним стояла не угловатая девчонка, в джинсах выглядящая как мальчишка, а привлекательная девушка, вполне способная подарить физическое наслаждение. Интересно, Воронов на нее так же отреагирует, если увидит ее в этом платье? Когда-то он ни одной юбки не пропускал, это сейчас остепенился. Хотя во время первой беременности Юли, не раз захаживал к стриптизерше Анне из клуба, принадлежавшего Мельниховским. Простила бы Юля мужа, если бы узнала о его нынешних шашнях с другой? Или бросила бы его?