Девица умело работала язычком, помогая себе руками. Решив, что пора переходить к традиционному сексу, оторвалась от своего занятия, собралась вставать, но мужчина не позволил. Опустив руку ей на затылок, слегка надавил, вынуждая продолжать работу в той же позе до тех пор, пока не наступила разрядка.

***

Ксения с часто-часто бьющимся сердцем сидела на кровати, ощущая, как на плечи давит многотонный груз вины, отдаваясь напряжением в позвоночнике. Неужели она это сделала?! Никогда бы не подумала, что способна даже просто помыслить такое!

Где-то в пустой, темной квартире в звенящей тишине громкой капелью тикали часы, отмеряя время до прихода Влада. Его нелепые, жуткие слова «ты моя девушка» и «мы теперь будем спать вместе» пугали своей прямотой, дурманили голову до головокружения, удерживали от того, чтобы исправить содеянное. Сжав пальчики в напряженные кулачки, девушка нервно покусывала костяшки пальцев, намеренно вызывая в памяти моменты вчерашней близости, пытаясь отыскать себе оправдание. Она не хотела, чтобы такое повторилось еще раз, поэтому сделала то, что сделала, и назад дороги нет.

Когда от напряжения уже стало трудно дышать, и, казалось, сердце вот-вот остановится в груди, Ксения усилием воли заставила себя думать на этот раз уже о Денисе. Дневная прогулка была самым радостным событием для нее за все то время, пока она живет здесь. Девушка с удовольствием признавалась себе, что мальчик ей нравился. Нравился своей улыбкой, вежливым отношением, чуткостью. Умением расшевелить и рассмешить. Давно она уже так не смеялась, как с ним. С Денисом можно было просто молчать и наслаждаться этим молчанием. Идти рядом с ним и чувствовать его робкое, словно спрашивающее разрешения, прикосновение к ее руке, а, повернув голову, ловить на себе его лучистый взгляд. А Бой! Сколько восторга доставляли его зажигательные пляски вокруг нее! Вот она, настоящая жизнь, от которой пела душа, и которой ее лишал «брат».

Как только после прогулки Ксения ступила за порог и щелкнула замками, на нее навалилось такое безысходное отчаяние, что она в бессилии просто сползла спиной вниз по двери и сидела так на полу в прихожей неизвестно сколько времени, утирая выступающие слезы, пытаясь найти способ разрешить проблему.

Дикая мысль возникла из ниоткуда. Повинуясь внутреннему порыву, девушка прошла в ванную комнату и по очереди заглянула во все шкафчики, а затем и под саму ванну, не понимая толком, что ищет. Где-то здесь… Она видела, когда делала уборку…

Через минуту на ладонь лег белый мелок в надорванной обертке, на которой легко можно было прочесть: «Инсектицидный меловой карандаш от бытовых насекомых «Машенька». В детстве бабушка ее стращала, что это яд, и стоит только к нему прикоснуться, как можно сразу умереть. Решившись, Ксения отправилась на кухню готовить ужин для опера, чтобы щедро сдобрить его растолченным в порошок ядовитым средством.

Теперь же она сидела в ужасе от своего поступка, с каждой минутой раскаиваясь все больше и больше. Разве это выход? Разве это поможет?

Нет! Нет! Нет! Нужно все выкинуть, выбросить в мусор, пока опер не пришел домой. Это не правильно! А если он умрет? А если… Подгоняемая наскакивающими одна на другую мыслями, девушка вскочила, уже взялась за ручку двери, намереваясь уничтожить все улики, к счастью, несостоявшегося преступления пока еще не поздно, но донесшийся со стороны прихожей звук заставил ее замереть на месте в ужасе. Неужели, опоздала?!

Один поворот ключа, второй, третий… Она едва успела щелкнуть по выключателю и, заставляя себя двигаться в полутьме бесшумно, на цыпочках, прокралась к кровати. Отвернулась лицом к стене, укуталась с головой в одеяло, постаралась справиться с частым, шумным дыханием, с безумной скачкой сердца в груди.

Скрип двери, тонкая полоска света из прихожей озарила спальню. Ксения затаила дыхание. Освещенный дверной проем расширился, мужчина осторожно подошел к кровати. Ноздри затрепетали от уже знакомого запаха, смеси туалетной воды, сигарет и, кажется, спиртного. Девушка зажмурилась, усиленно притворяясь спящей. Молилась в душе, чтобы Влад не будил ее для очередной порции близости, а, минуя кухню, просто отправился «на боковую». И тогда у нее будет возможность незаметно пробраться на кухню и выкинуть отраву в мусор. Боже… Как ей, вообще, могла прийти в голову такая дичайшая, абсурдная, сумасшедшая мысль?!

Но как назло, Демидов как будто и не собирался ложиться. Долго шумела вода в душе, потом что-то невнятно забормотал телевизор. Когда тяжелые шаги опера протопали мимо двери по направлению к кухне, она напряглась. Сначала приподнялась на одном локте, потом села в кровати, наконец, не выдержала, выбралась из-под одеяла, тихо как мышка подкралась к двери. Приложив ухо к небольшой щели, напряженно вслушивалась в звуки, доносящиеся с кухни, готовая в любой момент выскочить, чтобы не дать оперу отведать ужина «с начинкой».

Звон бокала, журчание воды из-под крана, через секунды – щелчок выключателя, и его шаги совсем рядом, по ту сторону двери. Ксения испуганно отпрянула, но, поняв, что он просто пошел к себе, с облегчением выдохнула. Пронесло… Осталось дождаться, когда он уснет, и можно действовать…

Девушка прилегла на кровать, желая выждать как можно больше времени, чтоб уж точно, наверняка опер крепко уснул, но и сама не заметила, как ее сморил сон, а проснулась она уже оттого, что ее, ничего не понимающую со сна, просто сдернули с кровати. Грубо, больно, шумно…

***

Едва уловимый, странный привкус опер почувствовал сразу же, как только первая ложка блюда, приготовленного Ксенией еще с вечера, оказалась во рту. Он несколько раз задумчиво пожевал еду, пытаясь распробовать новый вкус и понять, что же ему не понравилось. Картошка протухла, что ли? Или какая-то новая приправа? Что-то совсем невкусная, то ли с горчинкой, то ли хрен знает с чем…

Влад обернулся, пробежался глазами по открытым поверхностям столов, протянув руку, заглянул в шкафы, но никаких новых, малознакомых упаковок с приправами не обнаружил: обычный лавровый лист, черный перец, смесь каких-то там трав, вкус которых был уже знаком. Подумав, нырнул под раковину, где за дверцей скрывалось мусорное ведро. Что за хрень она добавила?

В глаза сразу же бросились ярко-синие обрывки тонкой бумаги, лежащие на самом верху кучи картофельной кожуры, мало похожие на пищевую упаковку. Когда увидел, во что сложились буквы на обертке, то у него, в прямом смысле слова, глаза на лоб полезли. А это здесь зачем? Тараканов она травила, что ли? Вот только он ни разу за то время, пока жил здесь, еще ни одного насекомого не видел. Это Ленка, когда только сюда въехали, решила для профилактики протравить всю квартиру и от тараканов, и от клопов, и от прочей нечисти, тогда они и покупали такой же «мелок». У них, что, нежеланные «соседи» завелись?

Опер сплюнул в ведро то, что еще не успел дожевать и внимательно оглядел пол в кухне по всему периметру. Ни следа мела. Так же методично осмотрел всю квартиру, туалет, ванную комнату, причем не поленился заглянуть и в самые труднодоступные места. Все чисто. Ну и что она делала с отравой для насекомых? Кого травила?

В сомнениях вернувшись на кухню, Влад еще раз попробовал позавтракать, но подозрительный привкус натолкнул вдруг на пугающе зловещие выводы. Это его она пыталась отравить! Ну, ни хрена себе! Вот маленькая… !

Он с отвращением выплюнул еду обратно в тарелку, мысленно матерясь, тщательно прополоскал рот. ****!!! ***!!! Да уж, это утро он запомнит надолго. Впрочем, как и она тоже. Девчонка даже представления не имеет, что за такие фокусы можно запросто огрести целую кучу серьезных проблем, из которых не так-то легко выбраться. Ну, ничего, он ей все объяснит…

Демидов ворвался в комнату к девушке так, что дверь отбила чечетку по стене, одним рывком раздвинул шторы, разгоняя утренний полумрак, царивший в спальне, и, искусственно разжигая в себе злость на Ксюшу, ринулся к кровати. Не верилось, что она и вправду хотела его убить, но, как говорится, улики налицо. Вряд ли бы, конечно, она смогла причинить ему серьезный вред, но некоторое расстройство здоровья на непродолжительное время ему было бы обеспечено. Хорошо, хоть не додумалась травануться сама.

– А ну вставай! – Влад грубо сдернул ее с кровати, усадил на постель, склонился к самому лицу и громко спросил: – Что за хрень ты приготовила, а?!

Ксения непонимающе огляделась, пригладила растрепавшиеся во сне волосы и, видимо, что-то все-таки вспомнив, резко отшатнулась от опера, глыбой нависшего над ней.

– Я тебя еще раз спрашиваю, что за хрень ты приготовила? – его голос стал тише, но рука легла сзади на девичью шею и крепко сдавила, губы растянулись в ухмылке. – Ты меня, что, отравить хотела?

Под его пристальным взглядом Ксюше захотелось съежиться, превратиться в маленькую невесомую песчинку и исчезнуть из этой жизни, спрятаться где-нибудь в другой, параллельной вселенной. Тяжелое давление на шею пугало. Один раз он ее уже ударил, просто за то, что сказала слово поперек. А что будет сейчас? За то, что пыталась его отравить? Господи, ну как она могла уснуть вчера? Как она, вообще, могла придумать такое? Как?!

– Ну что молчишь? – он снова усмехнулся, глядя в ее побледневшее личико, искаженное лихорадочным волнением. – Признавайся… Хотела, чтобы я сдох, да?

Его тихий голос и улыбка не обманывали. Стало страшно до жути. Слезы уже подбирались к глазам, готовясь пролиться нескончаемым потоком, и девушка сдерживала их из последних сил.

– Я… я… – как же трудно было подобрать слова, чтобы оправдать эту нелепую выходку. – Я… не хотела, – прошептала Ксения дрожащими губами. – Я… правда… не…

– Ты, что, в тюрьму загреметь решила? – уже без тени улыбки продолжил серьезно Влад, буравя ее тяжелым взглядом, не отнимая руки от ее тонкой шеи. – Я тебе это быстро устрою, – неожиданно он выпрямился и, мотнув головой в сторону двери, небрежно бросил: – Иди складывай свою стряпню в мешок.