Предыдущим днем Демидов, изучив полученные накануне от «большого босса» файлы, уже наведался в больницу, где умер отец, и выяснил, что у пациента незадолго до прихода сына уже были посетители. После недолгих уговоров напуганная медсестричка выложила ему все как на духу: с больным разговор вели, вытолкав ее взашей в коридор, не дав заменить систему, и с ней беседовали уже после – интересовались содержанием беседы умирающего с сыном. А он, помнится, еще удивлялся нервозному виду медсестры и тем, как часто она заходила в палату под разными предлогами. Подслушивала, оказывается, по просьбе «посетителей».

Опер вошел в азарт, воспрянул духом. Как гончая, взял след, и от этого кровь живее потекла по венам, жизнь заиграла другими красками. Дышать стало легче, глас совести затих. Мозг заработал с удвоенной силой.

Основным вопросом до сих пор оставалась форма «компромата» – бумага или электронка? Или и то, и другое? Склонялся к тому, что все-таки, сбившись с ног, ищут все бумажную версию с оригиналами следственных документов. Но и наличие электронных сканов никто не отменял. Вполне возможно, что носитель продублированной информации был спрятан отцом в таком месте, куда меньше всего можно подумать. Флешка? Диск? Скорее, первое… И если спрятал он флешку сразу же, как она попала ему в руки, то бишь, пару лет назад, а то и более, то, вполне возможно, что для начала искать нужно у отца в доме, последовательно и методично заглядывая во все полости, большие, и малые.

Рабочий зуд не давал покоя. Если бы дом отца находился в черте городе, Влад, не колеблясь, отправился бы туда. А сейчас ему не до поездки в Подмосковье – утром проблему с Ксюхой решать придется.

Демидов снова дернулся. О чем бы он ни думал, мыслями все равно возвращался к ней. Так, стоп, одну вещь из отцовского дома она все-таки притащила с собой. Понимая, что вряд ли найдет искомое, Влад, натянув джинсы, направился в спальню девушки. Не терпелось проверить свою догадку, а больше всего, хотелось хоть одним глазком взглянуть на нее.

Он бесшумно приоткрыл дверь в девичью комнату, стараясь не скрипеть и не топать. Глаза, привыкшие к темноте, все видели отчетливо. Ксения, разметавшись по постели, беспокойно спала. Бровки хмурились, губы слегка подергивались, грудь, красиво обрисованная маечкой с тонкими бретельками, часто вздымалась. Девушка лежала на боку, оседлав одеяло, и без того коротенькие шортики задрались кверху, обнажая стройные бедра. Влад почувствовал, как его повело от желания.

Чертыхнувшись, опер отошел от постели. Не за этим он здесь. Оглядевшись, увидел куклу на столе рядом с Вороновским медведем. По весу та показалась тяжелой, на ощупь пластик – твердым, при легком потрясывании внутри что-то стучало. Неужели, он был прав?

Демидов повертел игрушку в разные стороны, прикидывая, как бы заглянуть к ней внутрь, но не придумал ничего, кроме как каким-то образом отделить от нее часть тела. Руки-ноги отпали сразу, так как его не устраивал объем открывающегося отверстия. Немного помедлив, Влад взялся за голову куклы, слегка потянул.

Игрушечные глаза закатились, внутри стукнуло громче. Крепче ухватив куклу за ноги, опер потянул изо всех сил. С противным мяукающим звуком «ма-ма», показавшимся оглушительным в ночной тиши, пластмассовая голова отделилась от тела, на стол упал маленький светлый предмет – кусочек такого же пластика, по фактуре напоминающий материал самой куклы.

Позади послышался шорох. Ксения, ничего не понимающая спросонья, испуганно жалась к изголовью кровати, натягивая на себя одеяло. Да уж, хреново он как-то выглядит в ее глазах! Хотя куда уж хреновее?

Девушка недоумевающе уставилась на его руки. Изощренно матерясь про себя, Влад попытался вогнать кукольную голову в пазы пластмассовой шеи, но безуспешно. Поднеся игрушку к глазам понял, что все напрасно – основание шеи переломилось. Ксюхина память о детстве испорчена навсегда.

– Слушай, извини, – сипло прошептал Демидов, боясь, что девушка устроит истерику. Помахав в воздухе перед изумленной, безмолвной Ксюшей кукольными останками, добавил с запинкой: – Я тебе новую куплю, ладно?

Выходя, чувствовал, как спину прожигает ее настороженный взгляд. Ну не кретин ли? Не мог кукле голову свернуть где-нибудь в другом месте?! Еще один маленький грешок перед ней. Еще одна гирька на чаше весов, и без этого склоняющихся в одну сторону – он должен отпустить ее, забив на собственные чувства, чтобы не сломать ее совсем. Как эту куклу.

У себя в комнате при свете ночника разглядел наконец «гремучую» штучку – обыкновенный кусочек пластика непонятно как попавший внутрь. То ли кукла бракованная, то ли внутренности ее от ветхости давно уже сломались, просто под одеждой незаметно было. ***, опозорился, хуже некуда!

Опер надеялся, что девушка не успела толком ничего понять, решила, что ей все привиделось. А за сломанный символ детства, родительский подарок, он извинится с утра. Но, как всегда, получилось все иначе.

Ночной сон не принес ему облегчения. Голова была тяжелой, в висках поселилась давящая боль. Несмотря на то что с трудом уснул практически под утро, проснулся как по будильнику. И сразу же, еще даже не разобрав толком характерные звуки, почувствовал: что-то происходит. Едва успев натянуть джинсы, с голым торсом, пронесся через зал в прихожую.

Ксению снова рвало. Она стояла на коленях над унитазом, в тех же коротеньких шортиках и легкой маечке, и сотрясалась от сильных спазмов. Видимо, приступ был настолько неожиданным, что она не успела ничего на себя накинуть. Босая, с растрепавшимися волосами, которые она безуспешно пыталась удержать на затылке, беспрестанно склоняющаяся над белой емкостью, девушка производила удручающее впечатление.

У Влада сжалось сердце от жалости. Его худшие опасения подтверждались. Настал тот самый час, когда нужно принимать решение. Тяжелое, горькое, болезненное… Страшное… Выдавливая жалость из сердца, выковыривая «с мясом», отрывая с кровью.

– Ты, что, беременная? – произнес слишком громко и грубо, за нахрапом скрывая истинный настрой.

Подавив последний спазм, Ксения подняла на него ошеломленные глаза.

– Я у кого спрашиваю? – уже тише спросил Демидов, с высоты своего роста глядя на сидящую на холодном кафеле девушку. – Вставай, – рывком приподнял ее за руку, подтолкнул по направлению к кухне. Усадил ее на стул, сам остался стоять.

Стараясь не думать о том, что его слова звучат скорее как обвинение ей, начал импровизированный допрос.

– Ты беременная? – снова повысил голос, чтобы не смела отнекиваться.

Ксюша медленно покачала головой. О чем он? Смысл вопросов доходил до нее с трудом. Она плохо спала ночью, а сейчас ей было холодно и неуютно под колючим взглядом опера. С открытой створки окна потянуло прохладой, свежим запахом дождя, на что кожа сразу же отреагировала «гусиными» пупырышками.

Сидя вот так, вцепившись в табурет руками, сжавшись в комочек перед ним, она напоминала ему раненую птичку. Обе бретельки съехали с плеч, невольно притягивая взгляд к телу девушки. Под тонкой тканью отчетливо обозначились тугие горошинки сосков. Влад сжал зубы, лишь желваки шевельнулись, да кадык дернулся.

– «Месячные» когда последний раз были? – поняв, что по-другому от нее ничего не добьется, решил действовать «в лоб».

Ксения отвела взгляд, густо покраснела.

– Я тебя, что, по сто раз спрашивать буду? – начал терять терпение опер, интонация снова поползла вверх. – «Месячные» когда последний раз были? – и, видя, что она все равно продолжает молчать, прикрикнул: – Ну?!

– В апреле, – нервно сглотнув, умирая со стыда, прошептала девушка.

– Что?! – взвился он. – Какой, на хрен, апрель! Июнь скоро закончится! Ты почему молчала?! Чем думала?!

Ксюша опустила голову, зажмурилась, сдерживая подступающие слезы. Зубами больно впилась в губы, чтобы всхлип не прорвался наружу.

– Так, одевайся, – живо скомандовал Влад, быстро переместившись из кухни в прихожую, где на полке у зеркала лежал его бумажник. – Поехали!

– Куда? – девушка растерянно привстала со стула. Слезы моментально высохли.

– В больницу, – он перебирал немаленькую стопку визиток в поисках нужной.

– Прямо сейчас? – выдохнула она, чувствуя, как слабеют и подкашиваются колени. Вопрос «зачем?» так и остался невысказанным.

– А чего ждать? Еще пару месяцев? – криво усмехнулся мужчина.

Глава 28

Всего через каких-нибудь пятнадцать минут Ксения, прислонившись лбом к стеклу, смотрела на проносящиеся мимо автомобили, боясь даже на миг подумать о том, что ее ждет. Погода была под стать настроению, низко нависли свинцовые тучи, моросил частый дождь. Из приоткрытого окна веяло холодом, иногда доносился дым от сигарет, которые одну за другой курил опер. Она ничего не замечала, все происходящее вокруг не имело значения по сравнению с тем, что творилось у нее на душе.

Она не верила в то, что сказал Влад. Беременна? Не может быть. Сейчас врач развеет все ее сомнения, заодно подскажет, как восстановить сбившийся цикл. Это все из-за стресса и переживаний, она не могла забеременеть, так не бывает. Для этого нужны как минимум любовь и длительные отношения. Как у Маринки с ее Димкой.

Еще через двадцать минут они подъехали к многоэтажному стеклянному зданию с огромной вывеской «Медицинский центр «Фемина» над солидным крыльцом. Демидов вышел из машины и, обойдя ее спереди, открыл дверь заднего пассажирского места. Подав девушке руку, помог ей вылезти и, поставив машину на сигнализацию, повел Ксению в сторону главного входа. Она едва успевала за его размашистыми шагами, а еще необходимо было как-то перепрыгивать через лужи, чтобы не замочить ног.

Весь путь, пока они молча направлялись к крыльцу, затем пересекали оживленный, несмотря на ранний час, холл и поднимались на второй этаж, мужчина крепко сжимал предплечье девушки, словно боялся, что она сбежит. Перед дверью с чередой надписей о должности и регалиях врача, из которых взгляд девушки выхватил лишь «гинеколог», он остановился. Посетительниц вокруг не было, прием еще не начался. Постучавшись и услышав ответ, Влад толкнул дверь и пропустил Ксению вперед.