– Что там в видео? – теперь и со стороны Воронова потянуло сигаретным дымом.

Демидов, сделав последнюю затяжку, выкинул бычок и, выудив из кармана сотовый, продемонстрировал другу злополучную запись.

– Вот *****! – в сердцах выругался Саша. – *****, как оно, вообще, в интернете оказалось? – он порывисто развернулся в сторону Влада. Сжал кулаки в нарастающей злобе. Вспомнилась предыстория к трагедии, запечатленной на записи, вспомнилась встреча у гаражей, вспомнилась Вика. Не жалел он о случившемся, ни капли. Повторись это снова, поступил бы точно так же. Собакам – собачья смерть!

– Да хрен его знает, как, – меланхолично выдохнул Демидов. – Попало кому-то в руки, вот и… Интересно, – продолжил с горькой усмешкой, – почему просто в полицию не отнесли? Ведь все равно пробьют, с чьего аккаунта видео залили. К ним еще больше претензий будет…

– Общественный резонанс хотят вызвать, недовольны ходом расследования, – подумав, заключил Саша. – Знают прекрасно, кто и что на видео. Потому и кусок именно этот выложили, а не всю запись. Хотя… может, я и ошибаюсь, – неуверенность в голосе тут же сменилась твердостью: – Что за семьи у пацанов были?

Влад пожал плечами:

– При бабках вроде. Телефоны-то недешевые, да и вели себя нагло. «Мой» несколько приводов в полицию имел, про «твоего» не знаю. Нерусский он, скорее всего, в их диаспоре есть люди со связями, которые захотят знать правду, куда их соплеменник делся.

– Да уж, – Саша прошел к стоявшей неподалеку скамейке, присел на самый край. – Та-ак, – протянул задумчиво, – чем нам это грозит?

– Чем? – ухмыльнулся Влад, пристраиваясь рядом. – Это сто пятая… от пятнадцати до двадцати, – произнес весело, – если найдут и докажут, конечно.

– А ты бы нашел?

– Нашел, – вновь посерьезнел опер. – Тот, кто слил запись в инет, точно знает хотя бы одного персонажа, пацана этого. Знает, где он учился, с кем общался, по каким местам шатался. Возможно, знает и того, кто вел запись. В СК, как только пробьют слившего видео, свяжут воедино и труп в заброшенном доме и пропажу двух, нет, одного, человека в их классе.

– Почему двух? – переспросил Саша.

– Ксюхина подруга еще пропала, но она уже нашлась, вроде как. И с пацанами там точно связи никакой. А вот здесь, – он хмыкнул, – один участник видео мертв, его дружок пропал. Много ума не нужно, чтобы предположить, что его тоже убрали. Осталось выяснить, кто еще засветился на записи.

Воронов согласно кивал, отслеживая мысли Влада. Сцепив руки в замок, напряженно вглядывался в темноту. Пытался найти уязвимые места, просчитать вероятность возникновения скорых проблем в будущем и их последствия.

– После того как история получила широкую огласку, заново начнутся следственные мероприятия. Будут землю носом рыть, опрашивать и тех, кого в свое время не опросили. Одноклассников, Ксюху, например… Еще раз по жильцам района пройдутся, не видел ли кто людей, машин во время убийства. Там моя машина стояла. Еще зонт этот, Ксюхин, где-то там остался, – последние слова пробормотал тихо, расстроенным голосом.

Оба опера замолчали, каждый думал о своем.

– Все-таки, как оно могло в чужие руки попасть? – наконец разорвал напряженную тишину Саша. – Видео.

– Да запросто, – пожал плечами Влад. Его осенило. – Облако. Облачное хранилище, – пояснил в ответ на непонимающий взгляд друга. – Все, что снимается и записывается на камеру телефона, скидывается автоматически в интернет-хранилище, синхронизируется на всех устройствах пользователя. Вот кто-то, знающий пароль, и нашел видео. Скорее всего, кто-то из родни.

Саша шаркнул ногой, взметнул пыль и песок в воздух. Черт бы побрал эту запись и все, что с ней связано! Мозг отказывался рационально мыслить, ненависть и злость ослепляли разум.

– В общем, так, Сань, – Влад уже все продумал. – Если, – выделил голосом это слово, – если все всплывет, то давай договоримся. В заброшенном доме все было как было. Ублюдок этот малолетний чуть не изнасиловал Ксюху, сам меня провоцировал, за что и получил. Ни ты, ни она о встрече за гаражом с шантажистом знать не знали, – в голове уже все разложилось по полочкам. – В тот день вечером я взял у тебя машину, потому что моя заглохла. Мало ли, вдруг какой собачник видел, как твоя тачка от гаражей отъезжала, выстрелы слышал, – горло свело судорогой, и, устав говорить, он просто подвел итог: – Короче, второго тоже я убил.

– Ты сесть, что ли, собрался?! – ошалело уставился на него Саша. – Хочешь на себя все взять?!

– А ты предлагаешь нам вдвоем, «группой лиц по предварительному сговору»?! Ага, будем сидеть в соседних камерах! – разозлился Демидов. И как Саня сам не понимает, что в случае, если все откроется, самым лучшим вариантом для всех будет именно так? – А семья твоя как жить будет?! Юлька детей на что поднимать будет?! – яростный шепот разрывал окружавшую тишину.

– А ты?! – отчаяние накатило на Воронова. Грудную клетку сдавило в томящем предчувствии, кислород закончился.

– Что я? Я уже и так засветился.

– А Ксюша? – не отступал Саша.

– А что Ксюша? – Влад встал, чтобы размять ноги, или скорее за тем, чтобы не видел Воронов, как при ее упоминании исказились черты лица. Ксюша была его болью, виной, тяжким бременем и тайной надеждой. Не брался судить, какие чувства вызывала в нем она: вожделение, желание, страсть или любовь, а может, все вместе. Водоворот эмоций, жгучее сочетание нежности и болезненной тяги, неизбывная, неотступная мука. Ей же будет лучше, если его рядом не будет. Сам отказаться от нее он не в силах, хоть и с трудом, но признал это. Может, потом, когда она повзрослеет, у них что-нибудь и получится. – Ксюша останется на тебе. Завтра сдадим анализ ДНК, распишемся, и будет она замужней дамой, – сказал с легким смешком, как будто говорил о каком-то пустяке. – Ты ей помоги, если что, с документами, налогами, чтобы все было официально, чтобы у опеки сомнений не возникло, что она ребенка обеспечить сможет.

– Влад, я тебя не понимаю. Ты о чем говоришь?! – Саше казалось, что это не друг его стоит перед ним, а бесплотная тень выросла в ночи и глухим, еле слышным голосом Демидова что-то ему говорит, глядя в серое небо.

– Дом батин в Подмосковье и квартиру в Переделкине пусть внаем сдает, на это и жить и будет, пока меня нет, – повернувшись к Воронову и блеснув глазами, заявил Влад.

– Ты реально, что ли, на зону собрался?! – не мог поверить ушам Саша. – Влад, очнись! Рано еще руки опускать!

– Не боись, я не раскис. Это на экстренный случай, так сказать. Предупрежден, значит, вооружен, – вздохнув, подытожил опер и, вытащив из кармана ключи, пиликнул сигнализацией. – Ладно, мне пора, – протянул руку для прощания, – мне еще с Ксюхой по этому поводу беседовать, а это очень и очень сложно.

Заглушив мотор в своем дворе, опер еще некоторое время посидел без движения, бессмысленно и бездумно уставившись в темноту за лобовым стеклом. Глаза слипались, жутко хотелось спать, но он не был уверен, что вообще заснет в эту ночь. Будет подыскивать слова, чтобы с минимальным ущербом для психики Ксении подготовить ее к нелегким грядущим событиям: встреча с «липовым» отцом, оформление документов в опеке и суде, регистрация брака, и самое страшное для нее – вероятный допрос по делу Ковылева и Курбанова. В том, что скоро их объединят в одно дело, он не сомневался, как и в том, что скоро полиция выйдет на его след. Это просто вопрос времени.

И что делать? Смиренно ждать, когда за ним придут? Сдаться, написав «явку с повинной»? Пытаться найти выходы на следаков из СК, чтобы «подчистили» где надо? Исполнимо, но может стать бесполезным занятием, лишь привлечет еще больше ненужного внимания к нему. Огласка и обнародование видео уже играют против него. Бежать? Схватив в охапку Ксению? Вообще нереально, учитывая постоянный надзор со стороны органов опеки, да и так хватит для них потрясений – одна беременность опекаемой чего стоит. И трусливо прятаться остаток жизни он не собирался. Чувствовал, что кольцо вокруг него сжимается, и внутренне уже был готов к этому.

Домой Влад заходил, стараясь не греметь ключами, чтобы ненароком не разбудить девушку. Скинув одежду, прошел в душ и долго стоял под горячими струями, стараясь привести мысли в порядок. Тяжелый разговор с Ксенией оставил на утро, решив на этот раз ничего от нее не утаивать. Хватит лжи, которая противной липкой коркой словно впиталась, разъедая, в кожу и не желала отставать.

С другой стороны, опер был уверен, новости о видео сыграют ему на руку – Ксюша не будет брыкаться, не закатит сцену ни в лаборатории, ни в суде, сделает все как положено. Ведь если бы он не нашел заранее кандидата на роль папы, сколько бы драгоценного времени могло быть потеряно. А так все идет, как будто так и должно. Где-то на краю сознания возникла мысль, может, так оно и надо? Никогда не верил в судьбу, провидение и прочую ерунду, а сейчас прямо таким суеверным стал, аж самому смешно.

Следующее утро началось для Демидовых в шесть утра. Как только завибрировал будильник на телефоне, опер бодро соскочил с постели, широко зевая, растер ладонями лицо. Не выспался, но новый день обещал кучу сложностей, поэтому разлеживаться было некогда. Умывшись, поставил чайник и в ожидании, пока тот закипит, полез на страничку с видео – «вдохновиться» комментариями. При виде надписи «видео удалено» не удивился, сделал вывод, что полиция уже включилась в работу. Просмотры зашкаливали, и при наборе ключевых слов в поисковике всплыло несколько ссылок на сторонние сайты. Словно спрут опутал щупальцами…

К Ксении он заходил тихо, на цыпочках. Не смог устоять перед искушением хоть на доли секунды полюбоваться на нее, безмятежно спящую. Пока не набежала на лицо маска отстраненности, пока не исказили нежные черты трепет и страх. Не удержался, невесомо провел рукой по волосам, накрутил на палец шелковистый локон. Присев на корточки, прикоснулся губами к бархатистой щеке. Сердце пропустило удар, сжалось в невыносимо-горьком предчувствии и только благодаря волевому усилию забилось дальше. Родная…