Влад сразу же заметил, как побелела девушка, как одна ее рука потянулась в защитном жесте к животу, вторая – взлетела ко рту. Она словно пыталась удержать на губах вскрик, ошеломленно глядя на развернувшуюся в «обезьяннике» картину. По пробежавшим по телу судорожным спазмам понял, что ее сейчас стошнит. Схватив Ксению за безвольную руку, он потащил ее по коридору в сторону туалета.

Отборная ругань Воронова стихла, как только он заметил присутствие Ксюши в отделе. Захлестнувшая с головой злость на подчиненных, не сумевших справиться с хилым с виду парнем, устроившим весь этот «цирк» в отделе, сразу же пошла на убыль при виде нее. Чего, спрашивается, взбесился? Обычный рабочий момент, которых за его бытность опером было немало, а сколько еще будет… И на Влада наорал при всех, при ней. Скорее всего, виновником его мрачного настроя был не наркоман в «обезьяннике», а та новость, которую ему сообщили по знакомству, и которой ему так не терпелось поделиться с другом.

Разборки у дежурки стихли, «клиента» утихомирили, «зрители» разошлись, поэтому Саша отправился к Демидовым. Он уже собирался покинуть отдел, но «выступление» нарика, чуть не откусившего ухо одному из оперативников, задержало его и, к счастью, удачно – как раз подошел Влад.

– Мне поговорить с тобой нужно, – негромко произнес Воронов, подходя к туалету, у которого Влад ожидал Ксению. – Это важно.

– Сейчас, – кивнул опер, – только отведу ее в кабинет, – устало прислонился к стене. – Что-то срочное?

Дверь туалета со скрипом открылась, и в проеме появилась обессиленная Ксения. На лице ее блестели капельки воды, щеки запали, поверхностное дыхание часто вырывалось из побледневших губ. Увидев Воронова, она болезненно поморщилась, пошатнувшись, чуть задержалась на пороге. В глазах промелькнул неподдельный страх, что не укрылось от взгляда Саши.

– Ладно, – принял решение тот перенести разговор на более подходящее время. – Ты же на дежурстве сегодня? – повернувшись к Владу, переспросил на всякий случай. – Завтра поговорим тогда, – и, бросив еще один мимолетный взгляд на девушку, удалился в сторону выхода.

***

– Ну, ты как? – обеспокоенно склонился над Ксенией Влад уже в кабинете.

Ему не понравилось, какую позу приняла девушка, едва опустившись на стул – поникшая голова, спрятанное в ладошках лицо.

– Может, водички? – предложил он, видя, что девушка сидит неподвижно, и голова ее склоняется все ниже. И зачем он только согласился взять ее с собой? Не смог отказать ей в просьбе? Радовался малейшей возможности побыть с ней?

– Я хочу прилечь, – слабым голосом ответила Ксения. Ее неумолимо клонило в сон, глаза закрывались сами собой, что было неудивительно. Со скольки часов она бодрствует? А нервная встряска опустошила ее, вытянула все жизненные соки. Даже не осталось сил на чувство стыда – снова Влад с ней возится вместо того, чтобы работать. Тошнотворная, противная слабость заполняла, кажется, каждую клеточку тела.

Где-то позади нее хлопнули дверцы шкафа, что-то зашуршало.

– Ложись, – через минуту позвал опер, расстелив для нее покрывало на диване. Для подушки он свернул валиком собственную куртку, каким-то чудом оказавшуюся в шкафу.

Ксения с удовольствием, не без помощи Влада, перебралась на диван, и стоило только векам сомкнуться, как она тут же провалилась в сон. Демидов, не желая нарушать долгожданного покоя девушки, быстро накидал от руки ей записку с просьбой набрать его, как только проснется, осторожно вышел из кабинета и запер дверь на ключ на тот случай, если кому-то вздумается ломиться к нему. Если бы мог, разогнал бы всех из отдела к чертовой матери, чтобы не мешали Ксю отдыхать.

А в дежурке тем временем становилось шумно. В «обезьяннике» врач «скорой помощи» осматривал пострадавшего наркомана, на стульях медбрат обрабатывал покусанное ухо оперативнику. По собственному опыту Влад знал, что к ночи в отделе станет еще «веселее». Шугануть бы всех по разным углам, да бесполезно – все равно, что решетом воду черпать.

Сходив за оставленным в машине досье на Матюшина, начальник оперов завалился в «гости» в «оперскую», потеснив дежуривших сотрудников. Вытащив из пакета документы, внимательно погрузился в их изучение. Да, не зря боялся Алексей Сергеевич, что, попади эти бумажки не в те руки, то ему придется несладко. Сразу было видно, что грамотный человек поработал над «компроматом», оформлено все было как полагается, словно дело уже было возбуждено. В отдельном прозрачном файлике к досье был подшит диск и флешка. Уже наперед зная, что примерно он там увидит, Влад для себя решил, что непременно заглянет в электронные носители, как только будет один. Грех иметь такую возможность и упустить ее. Тем более теперь, вроде как, от него никто не требует возврата найденных документов.

Изредка поглядывая на сотовый телефон, чтобы не пропустить звонка от Ксении, Влад продолжал пролистывать папку, одновременно вслушиваясь в шутки мужиков в комнате. К операм заглянули следаки, кто-то из знакомых, уже сменившихся, ППС-ников, и за неимением вызовов компания дружно травила анекдоты. Единственное, Демидов строго следил за тем, чтобы дикий ржач не сильно вырывался за пределы «оперской», периодически одергивал подчиненных.

Когда заглянувший дежурный оповестил о прибытии новой партии посетителей «обезьянника», народу в комнате заметно поредело – одни отправились домой, другие работать. «Посетители» или скорее «посетительницы» наполнили дежурку не только шумом и оживлением, но и привнесли с собой ароматные запахи женских духов. Ночные бабочки, жрицы любви… В глазах ментов загорелся похотливый огонек. Ночка обещала быть нескучной.

– Бдительные бабульки позвонили, прикинь, – делились впечатлениями ППС-ники, – метнулись мы туда, а там непонятно что и кто. То ли бордель, то ли так, «индивидуалки» решили скооперироваться, бизнес замутить. В общем, походу, новая «точка» у вас, – усмехаясь, сообщил старший патрульный. – Вот, знакомьтесь.

– Ну, что, мужики, работаем? – потер руки Олег, дежуривший в эту ночь с Демидовым, и, обращаясь к трем новоприбывшим «бабочкам», расплылся в предвкушающей удовольствие улыбке: – Девочки, готовьте паспорта.

– Без меня начинайте, – махнул рукой Влад. У него было дело поважнее – не носиться же по отделу с пакетом. «Находку» необходимо спрятать, и как можно надежнее. В сейф, под замок, ключи от которого есть только у него.

Мужчина осторожно отпер кабинет, тихо прокрался к несгораемому ящику в углу позади стола. Все его движения были плавными, скользящими. Сейчас меньше всего на свете он хотел разбудить Ксению, которая лежала все в той же позе, в какой и уснула – подложив под щеку кулачок, уткнувшись носом в импровизированную подушку.

– Совсем как ребенок, – пронеслось в голове у опера. Он мог бы смотреть на нее бесконечно, наслаждаясь каждой минутой безмятежного покоя рядом с нею.

Укрыв девушку пледом, Влад еще некоторое время посидел у изголовья дивана, борясь с желанием украсть поцелуй с ее сладких губ, и чувствуя, как пах вновь сводит от неконтролируемой эрекции. Да ну на фиг, он лучше выйдет, от греха подальше. Лучше пойдет загрузится работой.

Из трех доставленных в отдел девиц в коридоре своей очереди дожидалась одна, остальные уже отчитывались перед дежурными сотрудниками. О роде ее деятельности можно было догадаться по слишком откровенному топику да чересчур короткой юбке, прикрывающей лишь «пятую точку». «Боевой раскрас», призванный завлекать лиц мужского пола, отсутствовал, все в рамках приличия – тушь да блеск на губах. Светло-русые волосы, собранные в замысловатые хвостики, придавали ей озорной, хулиганистый вид, но взгляд из-под длинных ресниц проскальзывал настороженный, опасливо-удивленный. Не иначе как «новичок» на данном поприще. «Дамы со стажем» ведут себя по-другому, развязно, бесстрашно, смело.

– Пойдем, – Влад указал вглубь коридора, пропуская девушку впереди себя. – Паспорт с собой?

Она, не говоря ни слова, выудила из маленькой сумочки красную книжечку, не глядя, протянула ее оперу.

– Живешь где? По тому же адресу, где прописана? – спросил он, после того как они уединились в допросной. – С кем?

– С мамой, – без промедления отозвалась девушка. Это был ее первый привод в полицию, поэтому она старалась вести себя так, чтобы не злить мужчину.

– Москвичка? – Демидов еще раз пролистал документ, удостоверяющий личность. – Иващенко Екатерина Алексеевна, – отчетливо прочитал фамилию, имя. – И давно ты на «панели», Катя?

– Нет, – задержанная отвела взгляд, – первый раз.

– А если честно? – криво улыбнулся опер, при этом глаз его улыбка не задела.

После недолгого колебания, Катя заговорила сбивчиво:

– Я просто… с девчонками… К ним… гости приходят…

– Сколько? – прервал Влад ее путаные объяснения.

Девушка запнулась, озадаченная его вопросом. Что он имеет в виду? Стоимость услуг? Но зачем? Она непонимающе уставилась на него.

– Сколько уже занимаешься этим? – повторил вопрос мужчина, не отводя от нее пристального, тяжелого взгляда, который выдерживать становилось все труднее и труднее. Как будто в душу смотрел.

– Два месяца, – она опустила глаза в пол, разрывая тягостный для нее зрительный контакт. И обстановка вокруг нагнетала страху, усиливая чувство дискомфорта – темные стены, решетка на закрашенном краской окне, из мебели только стол и грубые, скрипучие стулья.

– До этого привлекалась? Была уже в полиции?

Иващенко лишь покачала головой, но уже через секунду взволнованно затараторила, заискивающе заглядывая в лицо Владу:

– А что со мной будет? Мама узнает?

– Конечно, узнает, – уверенный и равнодушный ответ пригвоздил ее к стулу, вызвал на глазах неподдельные слезы. – Рано или поздно все равно узнает. И не только мама.

– Пожалуйста, только маме ничего не говорите, – прикусив губу, взмолилась девушка.

– Маме не говорите, – передразнивая ее, вздохнул Демидов. – Тебе сколько лет?