– Так запиши на видео, – довольно жестко советую я.

– Обычно этим ваш папа занимался, – признается мама, слегка спасовав. – Я даже не представляю, как это делается.

Ну, что ж, я и не собираюсь ее уговаривать. Если она предпочитает идти куда-то крутить роман со своим красавчиком вместо того, чтобы остаться дома и смотреть, как ее единственная дочка в кои веки высвечивается по телику, то ей же хуже.

– Так как насчет Нейтана? – прерывает мои мысли Джо. – Мне не хочется подвести человека. Если хорошо справлюсь, то, глядишь, этот мужик предложит мне еще у него поработать.

Хоть на части разорвись! Разве могу я вновь задвинуть Эвана Дейвида в самый конец списка? И в то же время, если я не выручу Джо, он не сможет получить работу – а я отлично знаю, как отчаянно он нуждается в деньгах. Плюс к тому я обожаю проводить время с Нейтаном, а за последнюю неделю я его толком и не видела.

– Я успею вернуться к тому времени, как тебе надо идти в паб, – уговаривает братец. – Слово даю. Буду навеки тебе обязан…

Не выдержав, я поднимаю ладони.

– Все, все, хватит, умеешь ты уболтать! Я спрошу, смогу ли улизнуть на пару часиков с работы, – обещаю я, прекрасно сознавая, что надо быть сумасшедшей, чтобы на это согласиться. Поймет ли Эван Дейвид, что мне надо отлучиться для того, чтобы забрать племянника? И существуют ли вообще в его вселенной маленькие дети? – Я заберу его из школы и отведу домой.

Ага, домой, в эту ужасную, насквозь отсыревшую квартиру…

И тут до меня доходит, что мне настолько заморочили голову заботы обо всех остальных, что я напрочь забыла донести до родных собственную главную новость.

– Слушайте, – возвещаю я, сразу не на шутку взволновавшись, – я прошла в следующий тур «Минуты славы». Мне как раз сегодня позвонили сообщить. Возьму еще один барьер – и меня могут показать в программе.

Нейтан радостно подскакивает и обхватывает меня ручонками:

– Какая ты умница, тетя Ферн!

– Круто, – улыбается Джо. – Моя сестренка станет известной рокершей! Меня зауважают! Карл, должно быть, страшно доволен собой.

В этот момент мне почему-то не хватает духу сказать им, что для того, чтобы попасть в следующий тур, мне пришлось отказаться от своего милого друга Карла.

Неожиданно я понимаю, что мама до сих пор никак не отреагировала на мои слова.

– Мам?

Она задумчиво хмурится.

– А когда, позвольте-ка узнать, милая леди, вам удастся выкроить время, чтобы сделаться поп-звездой? – недовольно ворчит она.

Я весело усмехаюсь в ответ и в то же время думаю: «А ведь она, может статься, как в воду глядит».

Глава 28

Я чудом успеваю вовремя прибыть в апартаменты Эвана Дейвида – большое спасибо бесконечным остановкам в «трубе» из-за каких-то технических сбоев. Есть на свете некоторые вещи, которые меня страшно нервируют, и теперь я понимаю, почему Эван Дейвид повсюду разъезжает в лимузине.

Когда я влетаю в квартиру, он нетерпеливо расхаживает туда-сюда. Эван быстро оценивает взглядом мой наряд – однако не говорит ни слова, и я не уверена, добрый это знак или как раз наоборот. Лицо его ровным счетом ничего не выражает.

– Вы успели, – только и молвит он.

– Да. – Я до сих пор не могу отдышаться, и все мои заранее заготовленные объяснения за поздний приход, сваливающие вину на «подземку», совершенно вылетают из головы.

– Пошли, Руперт! – кричит Эван, и тут же его агент вырастает рядом с ним.

Без лишних разговоров мы подхватываем сложенные в кучу сумки и портплед с костюмом Эвана и спешим на выход. Вскоре я быстро юркаю в поджидающий нас вышеупомянутый лимузин – в переднее авто короткого кортежа из двух машин, – и мы выезжаем в лондонский «Колизей»[32], где в этом году и проходит «Большой Королевский концерт». «Колизей» уже давно является пристанищем Английской национальной оперы и в этом году празднует свой столетний юбилей. Это, пожалуй, главная причина того, что именно Эван Дейвид приглашен туда как гвоздь программы. Как, разумеется, и тот факт, что он является мегазвездой международного масштаба и плюс к тому – любимым тенором ее величества.

Я не представляю, о чем говорить с Эваном по пути, а потому не говорю ничего – но я больше чем уверена, что вместе нам обоим одиноко. Наконец перед нами вырастает затейливый неоклассицистский фасад театра, и лимузин бесшумно подкатывает прямо к нему. Выскочив из машины, мы оказываемся как раз перед служебным входом. Поверить не могу, что за эту неделю меня уже второй раз куда-то подвозят на лимузине! Ох ты боже мой, как бы мне привыкнуть к такой жизни!

Тротуар во всю ширину перекрыт заграждениями, и собравшаяся за ними толпа дамочек выкрикивает имя Эвана Дейвида. Своим поклонницам он небрежно машет рукой и дарит свою столь редкую улыбку. Но ведь всякой женщине, согласитесь, нравится мужчина, изображающий недоступность, – а потому толпа взвывает еще громче. Из второй машины выбирается наш человек-гора – менеджер по охране Айзек – и торопливо ведет нас в театр. Я семеню вслед за Эваном, крепко вцепившись в его сумки. Замыкающим движется Руперт.

Эвана встречают в театре, точно члена королевской фамилии, и тут же ведут нас лабиринтами коридоров к двери с большой звездой, на которой значится: «Гримерная м-ра Дейвида». Рядом с ней стоит охранник. Айзек тут же отсылает его, заступив на его место.

– Рады снова вас здесь увидеть, – встречает Эвана менеджер театра.

– Сюда радостно возвращаться. – Мистер Дейвид пожимает ему руку, затем обрачивается ко мне: – А это мой помощник – Ферн. Я бы хотел, чтобы она посмотрела шоу из-за кулис.

– Хорошо, мистер Дейвид. Дайте мне знать, если вам потребуется что-нибудь еще.

Вот было бы здорово, если бы и со мною так обращались! Сейчас же менеджер даже не глянул в мою сторону – настолько я малозаметная для них персона.

Эван быстро скрывается от всех в гримерной – я же точно привязанная следую за ним. Конечно, я ожидала увидеть там нечто более роскошное, но, впрочем, в комнатке довольно чисто, уютно и все очень функционально. Вдоль одной стены стоит кожаный диван цвета конского каштана. У противоположной приткнулась маленькая душевая кабинка. Как хорошо, что не выбрали гвоздем концерта Паваротти – он-то в нее уж точно не уместился бы! Перед огромным гримерным зеркалом с подсветкой в голливудском духе терпеливо дожидается своего часа коробочка с гримом. Также там стоит совсем крошечный телевизор и огромный букет лилий.

– Унесите их, – велит мне Эван. – Пыльца вредит моему голосу.

Я проворно забираю с гримерного столика цветы и, унеся их от греха подальше в коридор, пристраиваю в такое местечко, где по ним никто ненароком не наподдаст. К тому моменту, как я снова открываю дверь в гримерку, Эван уже вовсю раздевается. Пиджак с рубашкой он уже снял и теперь, разувшись, расстегивает ремень. Я растерянно застываю в дверях. И что от меня требуется теперь?

– Входите, входите быстрее, – ворчит Эван. – И заприте же эту чертову дверь. Не хочу, чтобы вся общественность видела меня тут в исподнем.

Я не уверена, что тоже хочу видеть его в исподнем – особенно в данный момент времени, – но тем не менее быстро проскальзываю в комнату и запираю за собой дверь.

– Садитесь, садитесь же, ради бога, – указывает на диван Эван. – У нас еще уйма времени.

Он прямо на глазах становится крайне раздражительным. Интересно, это он всегда такой перед выступлением? Может, это и есть тот самый момент, о котором я так наслышана, когда Эван в любую секунду готов разразиться дикой вспышкой гнева? На всякий случай я делаю, как мне велено, и тихонько усаживаюсь на диван. Вот бы еще и стать невидимкой!

– Подайте мне брюки, Ферн.

Я снова поднимаюсь на ноги, извлекаю из кожаного портпледа его смокинг и подаю Эвану брюки, которые он тут же надевает. На таком малом расстоянии я не могу не оценить, какой у него замечательный, словно выточенный, торс. Широкие плечи, крепкая грудь, бугрящиеся бицепсы… Кажется, в гримерке делается слишком жарко. Эван, часом, не желает, чтобы я приоткрыла окно?

В дверь стучат, и я вновь иду открывать. В комнату вплывает симпатичная молодая женщина с настоящим инструментальным ящиком в руках.

– Приветствую вас, мистер Дейвид.

– О, Бекки!

Они шлют друг другу воздушный поцелуй.

– Когда я приезжаю в Британию, Бекки делает мне грим. Мы уже очень давно вместе работаем, – поясняет он мне через плечо. И я тут же мысленно заношу еще одного человека в его нескончаемо растущий список персонала. Похоже, этот парень обеспечивает работой куда больше людей, нежели «Маркс и Спенсер». – А это мой временный личный помощник Ферн. Будет мне помогать, пока не вернется Эрин.

Бекки опускает на столик ящик со своими хитрыми прибамбасами и начинает готовиться к работе.

– Я слышала, Эрин приболела.

– Да, словила ветрянку.

– Вот не повезло бедняжке!

Я так и не поняла, относятся эти слова ко мне – что буду ему помогать, – или к Эрин с ее ветрянкой.

– Привет, – говорю я, и мы пожимаем друг другу руки.

– Ну что, готовы «к бороде приклеиться»? – спрашивает она Эвана.

Тот усаживается перед гримерным зеркалом, и Бекки натягивает ему на голову белую, с широкой горловиной футболку и начинает порхать над ним с основой под грим и спонжами, вытягивая их из своего ящичка. Я ретируюсь на диван, чтобы оттуда наблюдать весь процесс трансформации.

Эван сидит совершенно неподвижно, закрыв глаза и расслабленно соединив ладони у груди, в то время как Бекки над ним игриво хлопочет. Вполне очевидно, что им очень комфортно в обществе друг друга и эта женщина действует на Эвана весьма успокаивающе. «Вот бы и у меня получалось так же!» – думаю я, глядя, как Бекки ласково воркует над мистером Дейвидом, наводя ему грозные оранжевые тени. У меня же в присутствии этого человека настолько взвинчиваются нервы, что я просто не в состоянии вести себя естественно.