Мои руки замерли на ее талии, и ее смех застрял в горле. Я смотрел ей в глаза и не мог оторваться от их янтарной теплоты, они заворожили меня. Я старался не двигаться. Клянусь, очень старался. Меня неотвратимо тянуло к Джен. И невозможно было что-то с этим поделать.

Ее взгляд метнулся к моим губам. Если бы только она снова посмотрела мне в глаза, клянусь, я бы смог встать с нее и пойти подбирать карты с пола.

Но она продолжала смотреть на мои губы. Поэтому, конечно, мои глаза устремились к ее губам, как будто их притягивало магнитом. Я наблюдал, как кончик ее языка скользнул по пухлой нижней губе, и услышал хриплый стон, исходящий от одного из нас.

Думаю, что это был я. Святой Боже.

Я наклонился ниже, все еще пытаясь сохранить остатки рассудка. Клянусь Богом, если бы она попыталась отодвинуться, я бы остановился.

Ее веки были чуть прикрыты, но она не закрывала глаза. Наблюдать, как она смотрит на меня сквозь ресницы, было чертовски эротично. Мой член дернулся, и признаюсь, я, возможно, рефлекторно двинул бедрами в ее сторону. Не то чтобы мои бедра касались ее. Близко.

Она чуть приподняла подбородок, и ее пухлая нижняя губа прижалась к моей. Потом еще раз, показывая мне, что это не было случайностью.

Игра в ожидание закончилась. Хотелось надеяться, она сможет с этим справиться

Черт, я надеялся, что и я смогу.

Я поцеловал ее губы в том месте, где только что побывал ее язычок, по какой-то безумной причине мне необходимо было оставить след именно там. Я ощущал щекой ее легкое дыхание, и мой язык в безмолвной просьбе дразнил ее рот, а потом и в мольбе впустить меня.

Когда ее вздох дал мне шанс, я не стал дожидаться второй возможности. Мой язык ворвался в ее рот с пугающим неистовством.

Почти царапая.

Казалось, я вот-вот умру.

Она отвечала на каждое мое движение, наступая, когда я останавливался. Не уверен, когда ее руки погрузились в мои волосы, но я почувствовал, как она вцепилась в них, притягивая меня ближе.

Именно туда, где я и хотел быть.

Я все еще сжимал ее талию, но мои руки уже двигались в стремлении прижать ее ближе, расположить мои бедра в колыбели ее бедер. Она обвила мою ногу своей и, да поможет мне Бог, я был готов взорваться в ту же секунду. Клянусь, я держался изо всех сил, чтобы не вжаться в нее и не кончить.

Моя рука медленно двигалась вдоль ее тела, наслаждаясь каждым миллиметром, пока я не достиг изгиба ее груди. Пальцем я выводил круги на ее коже, пока ее губы и язык медленно сводили меня с ума.

Я никогда не отказываю женщинам в ласке, но прелюдия для меня всегда была чем-то таким, что можно побыстрее закончить и перейти к главному делу, ради которого мы здесь, собственно, и собрались. Затем мы получали удовольствие и разбегались каждый своей дорогой.

Но с Дженсен… это взрывало мне мозг. С ней я не хотел торопиться. Сейчас в целом мире для меня не было места желаннее, чем этот диван, на котором Дженсен стонала и извивалась подо мной. Я мог бы изучать ее таким способом ночи напролет и все равно едва приоткрыл бы завесу тайны.

И ни что на свете не заставило бы меня оторваться от нее, даже если бы меня оттаскивали цепями.

Не отрывая одну руку от ее груди, я провел другой вдоль ее бедра, наконец-то хватая ее аппетитную попку. Как можно нежнее я постарался притянуть ее к себе, надеясь, что достаточно себя контролирую, чтобы не кончить от ощущения трения наших все еще одетых тел.

К слову, как бы сильно я не жаждал ощутить ее голую кожу своей собственной, я не хотел отказываться от того, как восхитительно медленно мы сейчас изучали друг друга.

С рычанием (да-да, я знаю) я углубил наш поцелуй, делая его еще интенсивнее. Еще чуть ближе, и я бы точно оказался внутри нее. Я не знаю, когда это произошло, но ее вздохи, изгибы и ее вкус стали нужны мне больше, чем воздух.

Она застонала, и я мгновенно влюбился в этот звук.

Рукой она водила вдоль моей спины. Я так увлекся, что не заметил этого, пока ее ногти не вонзились в мою кожу. Эта короткая резкая боль сработала как вылитый в костер бензин, и со стоном я прижался к ней, вжимаясь самой грандиозной эрекцией в жизни в ложбинку между ее бедер.

Должно быть, я сделал все верно, потому что она снова застонала и ответила на мое движение.

Желания окружало нас, как туман, и я наконец смог прервать поцелуй, чтобы проследить губами линию ее подбородка и уделить особое внимание местечку за ушком. Она прошептала что-то неразборчивое, и ее тихий стон прозвучал музыкой для моей души.

Я был счастлив оттого, что не только у меня не хватало слов.

Уверен, ее ногти оставили царапины, но мне было все равно, я хотел быть помеченным.

Я уже был отмечен, изнутри.

Чувствуя потребность прикоснуться к каждому миллиметру ее кожи, я проложил дорожку поцелуев вниз по ее шее, шепча ее имя как молитву. Вибрация ее стонов проходила сквозь мои губы прямо в член. Он пульсировал и становился все тверже, хотя не знаю, насколько это было вообще возможно.

Инстинкты требовали сорвать всю одежду до последнего клочка и погрузиться в нее, но я оттолкнул их прочь и запер за дверью. Мне не хотелось никуда торопиться. Каждый крошечный звук из ее губ был сокровищем, и я захотел собрать их все.

— Боже, Так, — выдохнула она, когда я достиг изгиба между ее шеей и плечом и чуть царапнул зубами нежную кожу. Пальцами она вцепилась мне в волосы, и я расценил это как подсказку, повторив движение. Она вздрагивала в моих объятиях, и опять голос в моей голове кричал, что она уже должна быть обнаженной, с задранными до ушей коленями.

Я знал, что если не остановлюсь сейчас, то не остановлюсь совсем, пока не позволю этому голосу победить. Но я был не готов. Пока не готов.

Мы уже были на грани, но все еще могли отступить. Если мой член окажется внутри нее (и Господь знает, что я хотел этого каждой клеточкой своего существа), пути назад больше не будет. Все изменится.

Так что вместо того, чтобы двигаться ниже, чего, вероятно, ждала от меня Джен, я вернулся назад, дразня ее губы легкими укусами и прикосновениями, пока ее руки, все еще сжимающие мои волосы, практически не припечатали мое лицо к ее.

Похоже, что мы двигались по улице с двусторонним движением.

Ее язык вторгся в мой рот, и в этот раз она проглотила мой стон. Каждый раз, когда я пытался отступить, она напирала, угрожая утянуть нас туда, где властвовало желание.

Так продолжаться не могло. Я наконец-то усмирил свою похоть, практически заковав эту сучку в кандалы.

Проявив максимум силы воли, я смог оторваться от пьянящих изгибов тела Дженсен и навис над ней, опираясь на локти и колени, глядя на нее сверху вниз. (Достаточно решительный, чтобы отодвинуться, да. Недостаточно умный, чтобы прервать контакт целиком, нет.)

Она раскраснелась, и ее губы были темно-красными от всей тонны внимания, которое получили. Ее веки дрогнули, она приоткрыла глаза и удивленно посмотрела на меня сквозь пелену желания.

— Так?

Я пытался сдержать учащенное дыхание, но решил просто забить на него. Она знала, что я хочу ее, зачем пытаться это скрыть?

— Мы должны остановиться, милая. Прежде чем мы сделаем что-то, что не сможем изменить.

Со вздохом она отстранилась, но кивнула мне, чуть дрожа.

— Слишком много пива, — пошутила она. Слова прозвучали глухо, и я знал, что она, как и я, пытается сбросить напряжение.

Я согласился, хотя мы оба знали, что это была полнейшая ложь. Она была пьяна, но не от пива.

И мне предстояло прожить еще четыре дня с ней под одной крышей. Бог действительно ненавидел меня.


Глава 12


*Удар грома*


Мы сели на противоположных концах дивана, оба опасаясь, что малейший контакт сработает как спусковой крючок.

Black Bone Child в колонках играли что-то медленное, и хотя я намеренно уставился в стену позади телевизора, краем глаза я видел, как Джен отстукивает ритм ногой.

— Хорошая песня, — попытался я разрушить неловкое молчание.

— Ты нарочно выбрал эту радиостанцию? — ее голос был резким и грубым, и в очередной раз я не понимал, что она имеет в виду.

— Не уверен, что ты под этим подразумеваешь, но я выбрал ее, потому что это одна из моих любимых.

— Совсем не потому, что кто-то сказал тебе, что на втором месте после AC/DC у меня блюз-рок, — это было утверждение, а не вопрос.

— Почему кто-то должен был мне об этом говорить? Если на то пошло, то скажи, с кем мне пообщаться, чтобы разузнать хоть что-то о тебе ? — Я бросил изучать текстуру обоев на стене в гостиной и повернулся, чтобы посмотреть на Джен в первый раз с тех пор, как мое тело прижимало ее к дивану. — Что именно ты хочешь сказать, Джен?

Она посмотрела вниз на свои дрожащие пальцы.

— Я не знаю. Это просто показалось слишком… — она посмотрела мне в глаза, — идеальным совпадением.

Я вздохнул и сделал все возможное, чтобы подавить вспышку гнева, которую Джен, в общем-то, не заслужила.

— Я немного на взводе, и мои яйца сейчас синее, чем когда-либо в жизни, и может, это слишком прямолинейно, но позволь я расшифрую для тебя. Ты думаешь, я все подстроил и только поэтому смог остановиться?

Она пожала плечами и сказала:

— Ты завел меня, потом остановился, и я набросилась на тебя; так ты выглядишь абсолютно невиновным.

— Подожди… что?

— Поматросил и бросил. Я знаю, какой ты, Так.

Я не мог поверить, какой оборот принимал наш разговор.

— Знаешь, какой я?

Джен кивнула в знак согласия.

— Да. Сучка не захочет — кобель не вскочит.

— Не заговаривай мне зубы Джен, у нас тут не вечер пословиц и поговорок.

Она виновато улыбнулась и замолчала.