Когда мы прикончили вторую бутылку вина, я поинтересовался, не хочет ли она посмотреть поближе. Ее лицо стало похоже на лицо трехлетней девочки, для которой диснеевская принцесса проводит экскурсию по домику Санты. И это был единственный ответ, который я хотел получить.

Так что я взял ее под руку и мы прогуливались, пока не нашли свободное местечко у самых перил. Я приобнял ее, потому что жаркий день сменялся холодной пустынной ночью, и ей было нечего накинуть на плечи.

Легкий ветерок сдул прядь волос с шеи Джен, я почувствовал ее дрожь и сдался. Встав позади нее, чтобы прикрыть от ветра, я положил руки на перила по обе стороны от Джен, приковав ее таким образом к себе, и прижался ближе. Ее чуть сладковатый теплый аромат, который я никак не мог идентифицировать, увел мои фантазии далеко-далеко.

Добавьте к этому обнаженную кожу ее спины, золотистую и мерцающую в свете фонтанов в нескольких сантиметрах передо мной — и сами угадайте, куда направилась каждая капля крови в моем теле.

Она все еще чуть дрожала и немного отстранилась от перил, обнимая себя руками за плечи.

Решив, что согреть ее, не значит нарушить мою «клятву неприкосновения», я заключил ее в объятия. Проклиная мурашки на ее мягкой коже, я привлек Джен ближе к груди и прижался щекой к ее волосам.

Просто чтобы она не замерзла.

А совсем не для того, чтобы наслаждаться ее теплым ароматом. Серьезно. У меня уже была эрекция размером с Канзас. Я пытался игнорировать этот факт и не вжиматься в ее тело в том месте, которым она прислонилась ко мне.

Когда музыка закончилась, мы стояли, не шевелясь и ожидая, что будет дальше. Я надеялся, что это не будут песни из мюзиклов, на сегодня мне уже было достаточно.

Если бы я продолжил представлять, как это синее платье обвивает ее ноги, а потом эти ноги обвивают мое обнаженное тело, то мои яйца станут точно в тон ее платью.

Господи, помоги мне.

Я подавил смешок, но, видимо, недостаточно успешно, потому что Джен повернула голову и спросила:

— Чего смеешься?

— Да так, глупости всякие на ум приходят.

Что? Это же правда .

Она развернулась и отодвинулась достаточно, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Сам признаешься, что думаешь о глупостях? Мне пора волноваться за тебя?

— Ты это начала. Кто захотел посмотреть на музыкальные фонтаны?

— Ну-ну, мистер. Напомнить, что ты сам предложил пойти посмотреть? — она ухмыльнулась.

Да, этого я не предусмотрел.

Она развернулась, и, вздохнув, снова прислонилась ко мне. Даже такое легкое прикосновение к моей ширинке выбило из меня весь воздух.

— Если не учитывать ужасное музыкальное сопровождение, то зрелище действительно впечатляет. Как будто фейерверки из воды.

Туман потихоньку накрывал небольшое озеро возле «Белладжио», и зазвучала песня Полы Абдул, которая столько раз играла из миллиона окружавших меня колонок, что я возненавидел ее. Вдоль аллеи зажглись фонари, и без всяких предисловий окружающие нас фонтаны взмыли вверх, вторя звуку скрипок, словно балерины.

Дженсен ахнула, впилась пальцами мне в предплечья и прижалась еще крепче.

Струи воды засверкали, окрасились розовым, и прекрасный женский голос запел на итальянском.

Черт.

Из всех песен на свете эту я бы предпочел услышать в последнюю очередь — «Время сказать прощай». Это прекрасная и трогательная песня, и вселенная могла даже не пытаться намекнуть мне на что-то.

Это не могло быть совпадением. Песни включают по расписанию. Она бы звучала в любом случае, были бы мы здесь или нет.

Дженсен покачивалась, прижавшись прямо к моему стояку. Ни единого шанса, что она просто так это оставит и позволит мне выйти из ситуации, не уронив достоинства.

Мягко надавив ей на плечи, я заставил ее повернуться ко мне, не выпуская ее из объятий и мысленно моля свое тело вспомнить, как миллион лет назад мама учила меня танцевать вальс.

В глазах Джен зажегся вопрос, ее губы чуть приоткрылись и сложились в такую знакомую мне полуулыбку. Когда одной рукой я потянул ее ладонь вверх, а другой обнял за талию — мышечную память не обманешь — она подняла голову, и я с трудом сдержался, чтобы не поцеловать ее.

— Потанцуй со мной, — сказал я почти беззвучно.

— Прямо здесь? — в тон мне прошептала она.

Я медленно кивнул и скопировал ее легкую улыбку.

В ответ она пристроила руку на моем рукаве, и как только я повел ее в танце, который помню как вальс, крепко вцепилась мне в бицепс.

— Ты всегда калечишь своих партнеров по танцам?

Казалось, ее смех замерцал в тумане.

— Если честно, нет. Я засмотрелась.

— На меня или на фонтан?

— На обоих.

Я развернул нас боком к воде, чтобы она могла продолжать смотреть шоу. Но вместо этого она не отрывала взгляд от меня. Странное ощущение, как будто мой желудок делал сальто, никогда раньше такого не испытывал.

Половину ее лица освещало сияние фонтана, а вторая половина находилась в тени, так что я не мог видеть, как блестят ее глаза.

Как символично, что я мог видеть только половину, в то время как песня о предстоящей разлуке сопровождала нас на этом импровизированном танцполе.

Я почувствовал, что Джен придвигается ближе. Я же нихрена не сдержусь, если она продолжит так тереться об меня, и уже подумывал об отмене правила «никакого секса, пока она не решит остаться». Ради сохранения своего достоинства, я чуть отстранился и повторил про себя закон «Никогда Не Кончать В Брюки На Людях». Чтобы держать ее подальше от своей ширинки, пришлось изобразить несколько вращений, и я молил Бога, чтобы мы никого случайно не сбили.

— Кажется, кроме нас никто не танцует. — Джен было плохо слышно из-за музыки и шума воды.

— И что?

— Мы выглядим глупо.

Я удостоверился, что она смотрит на меня, медленно прошелся взглядом от ее растрепавшихся волос, вдоль ключиц, которые так и просили прикоснуться к ним языком, и затем вернулся к ее щекам.

Было невыносимо не касаться ее губ. Это просто невозможно. Они завораживали.

— Ты прекрасна.

Зная ее, она наверняка покраснела, но я не видел — я был слишком увлечен тем, как она посасывала нижнюю губу, прикусив ее зубами.

Я наклонился ниже и прошептал, почти касаясь ее рта:

— Так нечестно. Я сам хотел это сделать.

— И почему не сделал?

Прежде чем я смог ответить, она преодолела дистанцию между нами и легко прижалась к моим губам. Медленно закрыв глаза, я остановил нас и, проведя рукой по ее обнаженной спине, одним рывком притянул Джен ближе к себе.

Она идеально подходила мне. Как и всегда.

Я терзал ее губы до тех пор, пока еле слышные звуки, которые она издавала, и которые почти сводили меня с ума, не превратились в долгий низкий стон. В какой-то момент ее руки оказались на лацканах моего пиджака и когда она, недолго думая, притянула меня еще ближе к себе, я услышал чей-то рык. И опешил, осознав, что звук исходит из моей собственной груди. И понял я это только потому, что сделал так снова.

Учитывая близость ее мягкого тела к моему железному стояку, мне приходилось постоянно напоминать себе, что тереться друг о друга на людной аллее казино « Белладжио» не самая лучшая идея.

В попытке отвлечься, я сосредоточился на ее сводящих с ума губах и уговаривал пустить мой язык внутрь.

Или она читала мысли, или уже, как и я, была на грани, потому что она открылась мне, стоило только коснуться.

Все мои попытки обмануть себя насчет чувств к этой женщине смыло волной, стоило только почувствовать вкус ирисок, который принадлежал только Джен. Фейерверки, взрывы, тайфуны — называйте это любыми банальными словами — но я пережил все это, как только ее язык коснулся моего.

Окруженный ее ароматом, ее вкусом и ее руками я спросил себя, как же я могу позволить ей уйти. И как она может этого хотеть.

Свист и хлопки донеслись сквозь окутывающий нас туман желания. Джен отстранилась, не отрывая от меня глаз. Не могу сказать, аплодировали окружающие только что закончившемуся шоу или тому, что устроили мы с Джен.

И мне было все равно.

— Пойдем домой, — звук низкого голоса Джен отозвался эхом в моем паху.

Хотя я и не сказал ей этого, но держа ее в своих объятиях, я уже чувствовал себя дома.

Наши губы не размыкались с того момента, как мы оказались на подъездной дорожке около моего дома. Ударяясь о стены и оставляя за собой след из обуви и одежды, мы добрались до спальни, и не осталось ничего, кроме обнаженной кожи и ее улыбки…

Если бы только в реальности все так и было. Вы тоже слышите, как вопят мои яйца?

Моя Верхняя Голова сражалась с Нижней всю дорогу до дома. Я так сильно желал Джен, и в сочетании с выпрыгивающим из-за пояса членом это грозило нам серьезной аварией.

Три ковыляющих бабульки с тростями, две девочки с косичками на велосипедах и пара парней, несущих оконное стекло, должны поблагодарить свою счастливую звезду, что победу одерживала голова на моих плечах, и я не задавил их на пешеходных переходах.

Никто из нас не сказал ни слова на протяжении всего пути домой. Не знаю, о чем думала Джен, но учитывая ее сбивчивое дыхание, могу догадаться. Боковым зрением я видел, как она смотрит на меня и посасывает свою нижнюю губу, как самый сладкий десерт. Когда мы подъехали к дому, мои руки уже тряслись, и я припарковался посередине газона, потому что способность вести машину куда-то пропала.

Я даже сумел уговорить себя расслабиться (образно говоря) и был тверд в намерении держать свои дрожащие пальцы при себе.

Несмотря на то, как мы идеально сочетались друг с другом, правила все еще были в силе.

Это был третий день, когда она не перебирала свои вещи. Хотя отсортировать предстояло еще целую гору, я знаю, я посмотрел. Она еще не упаковала ничего из спальни, и если она не сбегает тайком, чтобы поговорить по телефону, то все эти дни Джен даже не разговаривала со своими друзьями или кем-то еще из Аризоны.