– Не бойся. Воров в законе и разных сомнительных личностей нет.

– А кто есть? Депутаты? Губернаторы?

– Снегурка…

– Что?

Она чувствовала, как паника накрывает её, не щадя и не желая отступать.

Снова набатом в голове прозвучал вопрос: кто ты на самом деле, Григорий Зимин?

– Я хочу провести этот вечер, наслаждаясь твоим обществом. Твоей красотой. Я уже озвучил намерения в отношения тебя. Проси. Капризничай. Мне даже это будет по душе… Ты же молоденькая девочка. То, что любопытна – это хорошо. Это даже правильно. Мне нравится, что ты задаешь вопросы. Я бы тоже задавал. Я выдернул тебя из привычного мира. Возвращать, кстати, не собираюсь. Да-да. Я решил текущий вопрос, поэтому свободных два-три дня у меня есть. Мы слетаем к тебе домой. С мачехой дорогой познакомишь. А заодно и подумаешь над моим следующим предложением продолжить каникулы в Цюрихе.

Глава 14

Татьяна была дома.

Как Даша ни убеждала Григория, что вполне сможет подняться одна – бесполезно. Он даже с ней не спорил. Просто смотрел и улыбался. Правда, ни глаза, ни улыбка не несли и капли тепла. Даше хотелось хорошенько стукнуть Зимина по плечу. Ей вообще теперь много что хотелось.

О её желаниях чуть позже. Предстояла встреча с мачехой, она не сулила ничего приятного.

Машину люди Григория привезли в город, даже поставили рядом с гаражом. Поэтому первым делом Даша загнала авто в гараж, благо ключи сохранились. Все вещи, что были оставлены в машине, никто не тронул. Она предпочитала думать именно так. Хватит с неё тайн и загадок.

Они приехали не одни. Гриша перестал делать вид, что у него нет сопровождающих. Правда, на этот раз он сам был за рулем. Знакомый ей Антон сел в другой гигантский внедорожник.

– Гриша, ты все передвигаешься со свитой?

– Нет. Временные меры, – на полном серьезе ответил он.

Дальше расспрашивать Даша не стала.

Она уже поняла – на прямые вопросы Зимин не отвечал. Вернее, отвечал, как политик. Вроде и говорит, не увиливает, а ответа так и не дает. Талант. Или опыт, годы тренировок. Одно из двух.

К дому, где жила Даша, они подъехали около пяти вечера, уже стемнело.

– Пойдем знакомиться с будущей тещей?

Даша усмехнулась в ответ.

– Эта теща точно блинами зятя по выходным потчевать не будет.

Она поддержала шутку. Почему бы и нет?

Шутка шуткой, а в груди разгорелся пожар, ноги ослабли. Даша постаралась сохранить лицо.

Григорий Зимин говорил несерьезно. Правда же?

Мужчина обогнул машину и помог Даше выбраться. Она и руку из его ладони забыла убрать. Приятно же, когда о тебе заботятся.

– Я не предупреждала, что мы приедем.

– Вот и правильно.

Даша никогда раньше не приходила домой с молодым человеком. Более того! Никто из соседей не видел её с парнем. Она предпочитала жить, не привлекая внимания. Отец, Царство ему Небесное, в отношении её воздыхателей был строг, критиковал, высмеивал. А ещё угрожал. Говорил, если что-то узнает, то ей не сдобровать. Даша не понимала такого отношения. Почему не побеседовать? Пусть они и жили в век, когда подростки в десять лет уже знали, откуда берутся дети, и понимали значение слова «секс», разговор родителей, их объяснения, тихие наставления не помешали бы точно.

Даша постоянно чувствовала нелюбовь отца.

Возможно, она и заблуждалась…

На неё и Гришу обратили внимание. Соседи, что прогуливались по пешеходной тропе. Даша успела заметить удивление на лице Марии Анатольевны.

– Добрый вечер.

– Здравствуй, Дашуль. Как дела?

– Спасибо, хорошо.

– Добрый вечер и вам, – Гриша сдержанно кивнул и улыбнулся. Тетя Маша заметно стушевалась и невольно посмотрела в сторону нескольких припаркованных черных «монстров».

– Даш, код набери, – мужчина потянул её к двери, выводя из легкого ступора.

Она послушно выполнила его команду. Они вошли в подъезд, дверь прикрылась, и девушка сразу же оказалась прижатой к стене. Даша пискнуть не успела, как её губы накрыли губы Гриши.

Он целовал жадно, издавая приглушенный стон, немного вибрирующий, мгновенно проникающий в сознание Даши, берущий в плен её женскую сущность, пробуждая в её душе и теле неизведанные ощущения. Будоражащие. Приятные.

Порывистость Григория удивляла. Весь день сдержан, разговоры только на нейтральную тему. Даша даже пару раз тушевалась. Она уже привыкла, что мужчина реагирует на её близость. К чему лукавство? Они живут в двадцать первом веке, и она вполне может принять обстоятельство, что ею заинтересовался взрослый мужчина.

Вопрос в другом: готова ли она?

Гриша – доминант. Мягко стелет да жестко спать. Он вроде бы дает ей иллюзию выбора, говорит неспешно, ненавязчиво, а сам умело расставляет акценты, сети, куда она попадает раз за разом. И главное – она начинает откликаться.

Его умелые губы играли с её. Напористые и, между тем, ласковые, они выуживали из неё зарождающиеся оттенки страсти. Даша с готовностью отвечала на поцелуй. Кровь удалила в голову, мир поплыл. Даша потянулась к Грише, прижалась к нему всем телом. Верхняя одежда мешала почувствовать друг друга, пальцы скользили по парке. А хотелось дотронуться до литых плеч Зимина.

Как тогда… там… в самолете…

– Никогда не целовался в подъезде, – Гриша оторвался от неё. Его дыхание сбилось, взгляд расфокусировался. Или это из-за приглушенного света?

Даша поймала себя на мысли, что всеми правдами и неправдами старается отговорить себя от принятия симпатии Зимина.

– Я тоже, – негромко призналась в ответ Даша и сразу же почувствовала, как рука Гриши на талии ужесточила захват.

– Вот и умница.

– Гриша… Ты же сейчас не ревнуешь? – вопрос сорвался с губ самопроизвольно.

– Почему же нет… Ревную.

– Но…

– Снегурка, почему ты так отчаянно со мной борешься? Совсем не нравлюсь? – нарочито медленно, явно удерживая истинные эмоции, поинтересовался мужчина.

– Не знаю… Видимо, никак не приду в себя. Ты слишком круто взял меня в оборот.

– Возьму ещё круче.

– А это уже звучит, как угроза.

Она пыталась свести снова всё к шутке. Получалось не особо.

Гриша потянул её на себя, и они начали подниматься к квартире.

Даша достала ключ. Рука дрогнула, и связка упала на пол. Гриша поднял ключи и с легкой улыбкой вернул их Даше.

– Перестань волноваться. Ты со мной.

Интересно, а он понимает, что в этом частично и заключается сложность? Что она не может сразу провалиться в отношения?

Ей бы хотелось ему довериться. Да. Но что-то мешало. Некий блок, намертво вставший у неё в сознании.

Как отношения проходили у её сверстниц? Легко и просто. Кафе, клубы, прогулки.

А что с Гришей? Первые дни знакомства, наполненные страхом и непониманием. Его осадой, его предложениями, от которых всё нутро сжималось. Даша никак не могла отделаться от тех ощущений. Они её преследовали. Да и потом… Отпущу, но найду. Приеду, заберу. Вот его слова.

Ни о какой легкости пока в их отношениях речь не идет. Они словно из параллельных вселенных. Ей приходится быть осторожной, постоянно отстаивать право на независимость, даже срываться ночью в пургу, а его мир – мир неизведанной и пугающей до чертиков власти, возможностей которой она даже не представляла.

Даше всё-таки удалось вставить ключ. Два оборота, и дверь поддалась.

В квартире играла легкая, приглушенная музыка, иначе Таня сразу же услышала бы, как они входят.

А это она появилась из спальни… В одних трусах и с бокалом вина в руке…

ГРИГОРИЙ

Седой почти не удивился, когда увидел «тещеньку» в одних трусах. Кстати, не новых. Нитка некрасиво свисала сбоку. Явно не с любовником мадам кувыркается, а приятно проводит вечер в одиночестве.

Реакция Татьяны была забавной. Если не сказать больше.

Сначала у нее округлились глаза, и вытянулось лицо. Следом безвольно открылся рот, и падающий бокал оказался в итоге на ковролине, благо, не разбившись на мелкие осколки.

Запоздало Татьяна вспомнила и о том, что почти голая. Как-то совсем не по-женски вскрикнула и унеслась влево. Видимо, в спальню.

– Боже… Стыд-то какой…

Рядом с ним оживилась Снегурка. Зимин стоял чуть сбоку от неё, немного позади, и видел, как щеки девочки покрывает густой румянец. Даша покачала головой и ладонями закрыла лицо.

Такая невероятно красивая и трогательная, что у Седого и у самого в груди разлилось тепло, сразу же возникла потребность прижать девушку к себе, защитить. Уберечь от всех невзгод, чтобы Дашуле никогда не пришлось прятать лицо. Стыдиться за кого-то другого. Тем более, перед ним. Эта девочка с каждым днем всё сильнее проникала в него, в его голову, кровь. В самую суть. Его тянуло к ней с неимоверной силой. И эта тяга была не только физической.

Он мог её взять.

Свою Снегурку.

С самолета.

Быть чуть понастойчивее. Поласковее.

Она находилась на грани того, чтобы уступить. Он ловил на себе её взгляды. И они были не всегда просто любопытными.

В них появилось ожидание. Едва уловимое, трепетное. Нерешительное. Огоньки на самом дне колдовских глаз, которые она поспешно прятала, стоило только их взглядам встретиться. Зимин ликовал. Его мужское эго частично оказалось удовлетворенным.

Снегурка заинтересовалась им. Ещё не понимала до конца пробудившегося интереса. Нетерпения. Она интуитивно ждала от него более решительных действий, не готовая подобное признать вслух. Замирала, стоило ему оказаться чуть ближе, чем того требовало приличие.

Их поцелуй в подъезде – первый за последние дни.

Седой держался из последних сил. Знал, что, если прикоснется к ней там, где поблизости находится кровать или даже диван, да любая, черт побери, подходящая горизонтальная поверхность, он не удержится. Противостоять силе, что тянула его к Даше, становилось нереально. Она манила. Зимин с головой погружался в чувства к своей девочке. И как же ему это нравилось! Не передать словами. Он кайфовал от происходящего.